Сборник рассказов Ричарда Бротигана - едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю. Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтически филигранная работа со словом…
Содержание:
Лужайкина месть - Рассказы 1962–1970 гг. 1
Лужайкина месть 1
Кинохроника про Коттона Мэзера И 1692 год 2
1/3, 1/3, 1/3 3
Сбор калифорнийцев 4
Рассказ о современной жизни в Калифорнии 4
Тихоокеанское радио в огне 4
Эльмира 4
Кофе 5
Утраченные главы "Рыбалки в Америке": - "Речушка Рембрандта" и "Сток Карфагена" 5
Погода в Сан-Франциско 6
Сложные банковские проблемы 6
Высотка в Сингапуре 6
Неограниченный запас 35-миллиметровой пленки 7
Дуэль Скарлатти 7
Птицы поднебесные 7
Зимний коврик 8
Машинистка Эрнеста Хемингуэя 8
С почтением к ИМКА в Сан-Франциско 8
Хорошенькая контора 9
Требуются огороды 9
Старый автобус 9
Призраки детей Такомы 10
Прямой эфир 10
Я пытался рассказать о тебе 10
В Хэллоуин по домам на кораблях до самого моря 11
Ежевичный автомобилист 11
Резинка Торо 11
44:40 11
Чудный денек в Калифорнии 12
Почтамты Восточного Орегона 12
Бледномраморное кино 13
Партнеры 13
Будем знакомы 13
Краткая история Орегона 14
Давным-давно люди решили жить в Америке 14
Краткая история религии в Калифорнии 15
Черт побери апрель 15
Один день в 1939-м 15
Капрал 16
Бумажная пыль 16
Полная история Германии и Японии 16
Аукцион 16
Броневик 16
Литературная жизнь в Калифорнии/1964 17
Флаги, что я выберу сам 17
Слава в Калифорнии/1964 17
Воспоминание о девушке 17
Сентябрьская Калифорния 17
Этюд о калифорнийских цветах 18
Проданное царство 18
Женщины, когда они одеваются утром 18
Хэллоуин в Денвере 18
Атлантидбург 19
Взгляд с собачьей колокольни 19
Трагедия в стиле "Грейхаунд" 19
Сбрендившие старухи ездят в автобусах сегодняшней Америки 19
Точное время 20
Отпуск в Германии 20
Песчаные замки 20
Прощен 21
Переводная картинка с американским флагом 21
Лос-Анджелесский аэроплан времен первой мировой 21
Примечания 22
Лужайкина месть
Рассказы 1962–1970 гг.
Эта книга - Дону Карпентеру
Лужайкина месть
Моя бабушка - на свой, разумеется, лад - что лучезарный маяк в бурной истории Америки. Она была бутлегершей в захолустном округе штата Вашингтон. А кроме того - весьма представительной женщиной: ростом под шесть футов, и свои 190 фунтов веса носила так, как подобало оперным дивам начала 1900-х годов. Занималась преимущественно бурбоном - он выходил немного неочищенным, но здорово освежал во времена закона Волстеда.
Конечно, никакой она не Аль Капоне в юбке, но байки и россказни о ее бутлегерских подвигах разлетались в тех, как говорится, краях, словно из рога изобилия. Много лет она из всей округи просто веревки вила. Бывало, каждое утро к ней сам шериф заглядывал - с отчетом о погоде и видах на кладку несушек.
Могу себе вообразить, как она с ним разговаривала:
- Что ж, шериф, надеюсь, вашей матушке скоро получшеет. Да я и сама на той неделе застудилась так, что горло болело. До сих пор вот носом шмаргаю. Передавайте, мол, велела кланяться - пускай в гости заходит, как следующий раз в наших краях будет. А ежели вам вон тот ящик, так забирайте сразу, или я вам его сама пришлю, как только Джек с машиной вернется.
Нет, даже не знаю, пойду на бал пожарников или нет, но вы же знаете, что я к пожарникам завсегда со всей душой. Ежли меня там сегодня вечером не будет, так мальчонкам и передайте. Нет, я, конечно, постараюсь, да вот простуда меня никак не хочет отпускать. Каждый вечер так и лезет, так и лезет…
Бабушка жила в трехэтажном доме, который даже по тем дням считался древним. Перед домом росла груша, уже сильно подмытая дождями - от того, что много лет перед домом не было лужайки.
Штакетник, окружавший лужайку, тоже давно исчез, и люди подъезжали на своих машинах прямиком к крыльцу. Зимой весь двор перед домом превращался в трясину, а летом твердел, как скала.
Джек, бывало, костерил этот двор на чем свет стоит, словно тот был живой тварью. Джек - это мужчина, проживший с моей бабушкой тридцать лет. Он не был мне дедом. Он был итальянцем, который однажды пришел к ней по дороге. Джек ходил от дома к дому и продавал участки во Флориде.
Он торговал мечтой о вечных апельсинах и солнышке в тех краях, где люди жевали яблоки и вечно мокли под дождем.
Джек заглянул к бабушке, чтобы продать ей участок в двух шагах от центра Майами, а через неделю уже развозил по округе ее виски. Задержался на тридцать лет, а Флорида продолжала цвести без него.
Двор перед домом Джек ненавидел, ибо считал, что двор лично против него что-то замышляет. Когда Джек пришел по дороге, перед домом была очень красивая лужайка, но он загубил ее на корню. Отказывался не только поливать, но и вообще как бы то ни было за ней ухаживать.
Земля стала такой твердой, что летом у него сразу спускало покрышки. Двор всегда находил гвоздик, чтобы воткнуть ему в шину, а зимой, когда начинались дожди, машина то и дело тонула по самую крышу.
Лужайка принадлежала моему деду, который конец жизни провел в приюте для душевнобольных. Она была его гордостью и радостью. Про это место говорили, что от него у деда вся сила.
Дедушка был мелким вашингтонским мистиком, и в 1911 году предсказал точную дату начала Первой мировой войны: 28 июня 1914 года. Но это оказалось для него чересчур. Он так и не смог насладиться плодами своих трудов, поскольку в 1913-м его упрятали, и семнадцать лет он провел в психиатрической лечебнице штата Вашингтон, полагая, что сам он - еще ребенок, а на дворе - 3 мая 1872 года.
Он считал, что ему шесть лет, день стоит пасмурный, скоро пойдет дождь, а мама печет для него шоколадный торт. До самой смерти в 1930-м году дедушка жил в третьем мая 1872 года. Шоколадный торт пекся семнадцать лет.
От дедушки осталась фотография. Я очень на него похож. Единственная разница - во мне больше шести футов росту, а он едва достигал пяти. У него имелся пунктик: мол, чем меньше ростом он будет, чем ближе к земле и своей лужайке, тем точнее сможет предсказать точную дату начала Первой мировой войны.
Жалко, что война началась без него. Если б он только мог растянуть свое детство еще на годик, если б не соблазнился шоколадным тортом, то все мечты его сбылись бы.