Чтобы ветер не унес это прочь
Сбивчивая хронология одной смертельной ошибки Как часто мы упрекаем себя, переигрываем в голове ситуацию, "а вот если бы я сделал то, а не это, все бы было иначе" Вся жизнь главного героя сводится к фразе "если бы я купил
Рыбалка в Америке
" Ловля Форели в Америке" роман, принесший Бротигану популярность Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки В нем нет четкого сюжета
Ловля форели в Америке
" Ловля Форели в Америке" роман, принесший Бротигану популярность Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. Содержание: Ричард Броти
Ловля форели в Америке. Месть лужайки
" Ловля Форели в Америке" роман, принесший Бротигану популярность Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. Содержание: ЛОВЛЯ ФОРЕЛИ
Несчастливая женщина
Перед Вами роман идола контркультуры, "современного Марка Твена", великого рассказчика, последнего американского классика Ричарда Бротигана, которого признают своим учителем Харуки Мураками и Эрленд Лу Ричард Бротиг
Экспресс Токио Монтана
На пути от Монтаны до Токио экспресс Ричарда Бротигана делает 131 остановку Пока поезд не тронулся дальше, вы успеете узнать о пингвинах с Мельничного ручья и о том, что снится японским ловцам кальмаров, о тяжелой судьбе
Чудище Хоклайнов
Впервые на русском – готический вестерн от последнего битника и кумира 1960х, наследника Марка Твена и Хемингуэя, вдохновителя Харуки Мураками и Эрленда Лу Двое незадачливых наемных убийц получают заказ от дочерей про
Следствие сомбреро
Впервые на русском – "японский" роман идола контркультуры, "современного Марка Твена", выдающегося рассказчика, последнего американского классика Ричарда Бротигана, которого признавали своим учителем Харуки Мураками
Лужайкина месть
Сборник рассказов Ричарда Бротигана едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку лог
В арбузном сахаре
(1935–1984) едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтичес
Аборт. Исторический роман 1966 года
(1935–1984) едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтичес
Почему они вместе?/Оскверненное королевство
Два небольших рассказа Ричарда Бротигана в переводах Марины Ахмедовой Текст взят из « Лавки языков», Почему они вместе? Люди не понимают, почему они вместе Это просто непостижимо Он такой видный мужчина, а она такая простушка « Что он в ней нашел?» — недоумевают они Повариха она довольно посредствен
Кофе
Иногда жизнь сводится к банальному кофе — и к той степени близости, до которой чашечка кофе позволяет дойти Однажды я гдето читал о кофе Дескать, кофе полезен и стимулирует организм Сперва я подумал, что странно сводить все лишь к этому — странно и както невкусно; однако со временем стал замечать, ч
Собрание неоткрытых письмен для Эдны Уэбстер
Из книги The Edna Webster Collection of Undiscovered Writing by Richard Brautigan (1955) Перевел М Немцов Мобилизованный сказочник — Ты — дятел? — спросил я — Нет, — ответила она — Я — маленькая девочка Где вы были все это время, мистер? А был я в отделе художественной литературы публичной библиотек
Уиллард и его кегельбанные призы
Констанс неуклюже перевернулась на кровати, чтобы посмотреть, как он выходит из комнаты. «Я весь день об этом думал, – сказал Боб. – Я хочу, чтобы ты…– его голос удалялся вместе с ним, – ...послушала», – по коридору в другую комнату. Она лежала неуклюже в ожидании его возвращения. Думала, что он выш
Генерал Конфедерации из Биг Сура
Моей дочери Иоанте A Confederate General From Big Sur by Richard Brautigan Перевела Фаина Гуревич История свидетельствует, что из 425 персон, возведенных Президентом в одно из четырех генеральских званий, к концу войны на службе состояло 299. Потери распределились следующим образом: Убиты в сражения