- Да шучу я, шучу! - улыбнулась Инесса Карповна. - Презервативы не обязательно. Во всяком случае, до новогодней вечеринки.
Такая она, Инесса Карповна. Говорит, что считает нужным, никого не стесняется. А вот папа ведет себя странно, можно подумать, что Жене семь-восемь лет, а не двадцать три года. Чего ради так страдальчески вздыхать? Сам, когда футбол смотрит, и не такие слова кричит.
- Только смотри, Женя, в институте соблюдай субординацию, - предупредила Инесса Карповна. - Это дома я тебе тетя Инесса, а на работе - Инесса Карповна. И слово мое - закон!
- Я понимаю, - кивнула Женя. - С этим проблем не будет, можете не волноваться, Инесса Карповна…
- Женя, а ты точно надумала в Склиф? - спросила мама, проводив гостью. - Или просто из вежливости согласилась с Инессой?
- Точно-точно, мам. Ну кто станет из вежливости соглашаться по таким вопросам? Из вежливости можно комплимент сделать, костюмчик похвалить, но место работы из вежливости не выбирают. Я, во всяком случае, так считаю.
- Но языки… - вздохнула мама.
В ее понимании знание иностранных языков должно открывать перед человеком поистине безграничные возможности. При условии, что это действительно знание, а не иллюзорная видимость его.
- Дались тебе эти языки, мам! Не делай из языков культа.
- А из чего тогда делать культ?
- Из Склифа! - довольно похоже копируя зычный голос Инессы Карповны, ответила Женя.
- Но ты же там еще ни разу не была, - мама суеверно постучала по дверному косяку.
- А уже прониклась!..
Еще больше Женя прониклась, пока они с Инессой Карповной шли от проходной до административного корпуса. Все встречные и поперечные (то есть те, кто шел не навстречу, а выходил сбоку) здоровались с Инессой Карповной не кивками на ходу или на бегу, а уважительно, с непременным озвучиванием имени-отчества, некоторые даже останавливались.
- Я здесь не первый человек, но и не последний, - словно прочитав Женины мысли, сказала Инесса Карповна. - В нашей профессии, Евгения Александровна, многое зависит от того, как вы сразу себя поставите.
Официальное "Евгения Александровна", в домашних условиях употребляевшееся исключительно в ироничном смысле, звучало непривычно для Жениного слуха. Да и на "вы" к ней Инесса Карповна никогда прежде не обращалась.
Коллегам Женя была представлена так:
- Знакомьтесь, девочки. Это Евгения Александровна Овчинникова - наш новый специалист по кадровой работе. Прошу любить и помогать. Все мы когда-то начинали.
- Очень приятно, - чинно сказала худая блондинка, окидывая Женю оценивающим и не очень-то дружелюбным взглядом. - Раиса Андреевна.
- Татьяна Владимировна, - на секунду оторвавшись от компьютера, назвалась полная курносая шатенка и снова застучала по клавишам так ожесточенно, словно имела цель разбить клавиатуру, а не напечатать текст. Внимание Жени привлек облезлый лак на ногтях Татьяны Владимировны.
В общем, с коллегами Жене не повезло. Обе значительно старше, что-то около сорока. В Раисе Андреевне сразу чувствуется вредная зануда. Татьяна Владимировна производит лучшее впечатление, но с учетом разницы в возрасте подружиться с ней вряд ли получится - общие интересы разные.
- Марина Владиславовна у нас в отпуске, - Инесса Карповна указала рукой на один из двух свободных столов.
- Здоровье поправляет, - ехидно прокомментировала Раиса Андреевна.
На всякую суету, начиная с написания заявления и заканчивая обустройством рабочего места, ушло часа полтора.
- Девочки, не давайте скучать Евгении Александровне, - сказала Инесса Карповна и ушла. То ли к себе в кабинет, то ли по делам.
Специалисты по кадровой работе переглянулись, словно решая, кто именно даст Жене первое поручение. Выпало Раисе Андреевне. Она взяла со стола большой коричневый конверт и протянула его Жене.
- Евгения Александровна, отнесите, пожалуйста, эти документы Кузнецову в общагу.
Поручение было не из самых достойных. Женя имела полное право возмутиться и напомнить Раисе Андреевне, что она - специалист по кадровой работе, а не девочка на побегушках. Могла, но не стала. Во-первых, потому что поручение могло оказаться своеобразным тестом "на вменяемость", а во-вторых, ей пока совсем нечего было делать. "Заодно и с территорией ознакомлюсь", решила Женя. Взяла конверт и пошла в общагу, но, только спустившись с четвертого этажа на первый, осознала, что не имеет никакого представления о том, куда ей надо идти.
Возвращаться не хотелось - и примета не из самых лучших, и несерьезно как-то. Да и велика ли проблема? Первый встречный подскажет…
Первый встречный, понурый мужик с испитым морщинистым лицом, на вежливый Женин вопрос: "Скажите, пожалуйста, как пройти в общежитие?" - ничего не ответил, только плечами пожал. Второй встречный - носатый брюнет лет тридцати в шуршащем на ходу от своей невероятной накрахмаленности халате - сверкнул глазами, блеснул зубами и сказал:
- Если вам, девушка, жить негде, то этот вопрос легко можно решить! Живите у меня!
- Если вам, юноша, жить не с кем, то этот вопрос легко можно решить! - в тон нахалу ответила Женя и выразительно посмотрела на правую руку брюнета.
Брюнет покраснел и ушел, так и не ответив на вопрос.
Толстуха в неопрятном халате, услышав про общежитие, молча и некультурно покрутила пальцем у виска. "Народ здесь как-то не очень чтобы так", - подумала Женя и решила спросить кого-нибудь поинтеллигентнее.
Судьба сжалилась и немедленно послала ей навстречу представительного седовласого мужчину профессорского вида, только что без очков. Женя не знала, да и откуда ей было знать профессора кафедры нейрохирургии Каграманова, славящегося на весь институт своей склонностью к шуткам. От него Женя наконец-то получила внятный и четкий ответ.
- Да вон оно, в девятом корпусе.
Приземистый девятый корпус стоял на противоположной стороне огромного институтского двора. Женя переложила конверт из правой руки в левую и быстрым шагом пересекла двор. Заодно и осмотрела территорию.
Территория впечатляла. Многоэтажная громадина справа, низкая, но широко раскинувшаяся "подкова" слева и еще добрый десяток разномастных зданий. Это вам не Торговый дом "Плоды садов Эдема"… Никакого сравнения.
Историю первого, также называемого центральным, корпуса, построенного стараниями графа Шереметева, корпуса, с которого и начался Склиф, Женя знала. Почитала кое-что в Интернете о месте, в котором ей предстоит работать. Удивилась, когда узнала о том, что профессор Склифософский к институту имени себя не имел никакого отношения. Он, оказывается, заведовал хирургической клиникой Московского университета на Девичьем поле и руководил клиническим институтом великой княгини Елены Павловны в Петербурге.
Увидев вывеску "Патологоанатомическое отделение", Женя не поверила своим глазам. Зажмурилась, потрясла головой, открыла глаза и с минуту стояла оцепеневшая, удивляясь и негодуя. Как только вернулся дар речи, помянула вслух солидного шутника недобрым матерным словом.
- Что такое? - поинтересовалась проходящая мимо женщина средних лет в высоченном, почти поварском, колпаке, явно призванном компенсировать недостаток роста вместе с высокими каблуками, цокот которых разносился по всему двору.
- Ничего, - немного резковато ответила Женя.
- Хм! - пожав плечами, женщина зацокала дальше.
Женя проводила ее взглядом, удивляясь, как можно ходить на работе - да еще в медицинском учреждении - на таких каблуках, и начала соображать, где могло находиться общежитие. Спрашивать больше никого не хотелось. В Склифе явно были свои представления о шутках юмора, и эти представления Жене совершенно не нравились. Один в морг послал, другой - в какой-нибудь виварий отправит. По мнению Жени, в научном медицинском институте непременно должен был быть виварий. Нет, лучше уж самой сообразить.
"Подкова" отпадала сразу. В старинных исторических зданиях общежитию делать нечего, там скорее дирекция разместится и музей. В административном корпусе общежития тоже не было. Во всяком случае там не было ни соответствующих вывесок, ни соответствующих объявлений, ни запаха приготовляемой еды, неизбежного в местах проживания людей. Обоняние у Жени было замечательно чутким. Отпадал и девятый корпус, который можно было считать общежитием только с натяжкой. Если включить логику, то долго искать не придется.
Прежде чем включать логику, Женя внимательно рассмотрела конверт. Шерлок Холмс начинал со сбора улик, а уже потом принимался дедуктировать. Увы, конверт был нов и девственно чист. Без надписей, марок и почтовых штемпелей. А еще он был заклеен. Внутри, если судить на ощупь, находилось от пяти до десяти листов бумаги формата А4. И предназначался конверт человеку по фамилии Кузнецов. Распространенная фамилия, в Склифе небось десяток Кузнецовых. Был бы, например, какой-нибудь Попандопуло или Готье, так можно было бы спросить где его найти. Может, не в общежитии нашла бы его, а где-то на территории, в каком-нибудь из отделений.
В здании сбоку от девятого корпуса оказалась лаборатория. Напротив находился архив, рентгенологический. С каждым осмотренным зданием шансы увеличивались… Женя дошла до "подковы" и перешла на другую сторону двора к длинному зданию, в котором интуитивно распознала общежитие. Снова облом - "общежитие" оказалось ожоговым центром. "Значит, одно из вон тех", подумала Женя и направилась к двум корпусам, расположенным прямо напротив административного. По пути удивляясь коварству седовласого джентльмена, совершенно не по-джентльменски уславшего ее в морг. Женя остановила его, можно сказать, в проходе между этими зданиями, а он услал ее куда подальше, да еще - в морг. Седина в голову - мозги вон.
Первый из двух корпусов оказался кардиологией.