Двойственность, ощущение себя не тем, кто ты есть на самом деле… что может быть хуже этого странного противоречия, сидящего, словно наркотик на конце иглы, и входящего в твою вену, кровь и уже омывающего твое тревожно бьющееся сердце и белым непроницаемым туманом залепляющим мозг?
А ведь еще вчера при встрече с ней он был таким наивным и простодушным мальчиком… Он писал стихи и читал их каждый раз при встрече, как будто посвящения тебе, его понимающему и верному другу…
Годы, всего каких-то несколько лет, разобщили вас до неузнаваемости, и вы перестали верить друг другу, или вы даже не хотели видеть этой странной сцены, внезапно возникшей между вами…
А совсем недавно ты бы простил ему все, и даже это бесхитростное прелюбодеяние с твоею женою, и даже этот абсурдный звонок, этот смеющийся и захлебывающийся непонятно какой завистью голос…
И потом, ты мог бы прямо поглядеть ему в глаза и, может быть, разбудить в нем спящий до этого времени стыд, и заставить мучиться, а не так вот мгновенно и бессмысленно убивать.
Ты бы мог все, но твой гнев и твоя страстная желчь, стремительно бегущая по крови, ослепили тебя, и теперь ты– убийца, прячущий страх и носящий тоску по времени, когда ты был намного чище и светлее…
Одна лишь Яна выслушать тебя могла…
Любому грешнику был нужен свой священник,
Который выслушав с прискорбью покаянье…
От сердца божьего мог все грехи простить…
Конечно, Яна сразу ужаснулась,
Заплакала по-бабьи и смягчилась,
И, кажется, немного поняла,
Но все же очень пожалела
Такого разнесчастного тебя…Какой совет могла дать в этом деле Яна?!
Твоя любовница… наперсница жены…
Тебя вдруг соблазнившая так странно…
Она – дитя такой же Сатаны…
Едва могла набраться мудрости в советах,
Лишь осуждения сумела избежать…
И жалостью наполнилась, как светом,
В миг обжигая мысль твою и речь…Наш разум не доступен чужим мыслям,
Не потому ль, что по себе лишь мы блажим…
Так отворяя дверь грядущей жизни,
Мы все куда-нибудь впотьмах одни спешим…
И твой кошмар, и страх блаженной Яны,
И боль внутри твоей жены, -
На все Бог обратил глаза и длани,
А вместе с ними лапы Сатаны…Изволь теперь себя во всем бояться!
Казаться уже ангелом нельзя,
Убив любовника, любовницу обняв,
Сквернее, гаже святотатца…
Ты поздно понял, как ты был не прав!!!
А завтра уже друга хоронили,
Тебе звонили, приглашая на помин
Его родители больные и невеста,
Уже носившая в себе его дитя…Подумать страшно, как сияет бездна
В тени его растущего креста…О, как идти туда, ведь ноги не идут…
Язык отсох, глаза остекленели…
Ведь там печаль живая, там ведь Божий суд…
Страдания, огонь разящей цели.
Но самой главной целью, -
Бог сказал, – есть ты…
Ты, летящий в собственную темень.
Пошел на смерть его – как сам к себе в могилу…
Жену повез в коляске как защиту…
Пусть плачет над любовником умершим…
И этим тебе сердце согревает…
Стыд поразит ее, как и тебя…
Невесту с животом большим увидит…
И горше матери его родной заплачет…
Ты все заранее прочел… В тревожных бденьях… всю ночь вздыхал над спящею женой.
Вся жизнь казалась крошечным мгновеньем,
Держащим нежно твой холодный труп…
Все, как обдумывал, все так и получилось…
Оно и легче – Смерть прожить… неоднократно -
Его, свою, как тысячи случайных…
Чтобы вернуться в дом к себе обратно…
Откуда тебя выселила тайна.
Вот так стоял над ним и тихо плакал…
Все, как в раю, здесь грустно целовались…
Никто не знал, что ты и есть убийца…
Палач, пришедший жертву навестить,
Чтоб снять с себя любые подозренья…
Какие только в близких могут быть…Жена, о, как ни странно, не рыдала…
Она тебя, а не его жалела…
Глядела так, как будто понимала,
Ззачем ты в плаче трогал ее тело…
Единственной рукой откликаясь
На зов твоей безумной плоти…
Вот так в коляске с нею и у гроба…
Ты вдруг почувствовал, что можешь еще жить…
Хотя бы зверем тем же ослепленным…Как радостно бывает иногда -
Забыться в своем собственном творенье…
Пусть и в гробу оно уже тлетворно,
И черви в прахе смрад его познают…
Душа любая мечется позорно,
Узнать пытаясь, как оно летает…
Любовь часто возникает как противостояние всякому страху… И люди еще сильнее жалеют и любят друг друга… Словно понимая, что страх убивает их душу… Они вместе объединяются с помощью своих чувственных тел… а их души в это время засыпают… Так вместе… Наугад… они из своей близости рождают крепость… И кажется, ее не взять никаким штурмом, если, конечно, они вечно будут принадлежать друг другу…
Но жизнь – это ветер… это хаос случайных совокуплений, где люди как актеры разыгрывают страсти меж собой… И делятся любым безумным словом.
Вот так и ты, обняв свою бедняжку,
Как по бумажке прочитал над гробом…
Нет, не свои, совсем чужие мысли…
Близки, понятны – плачущим по скорби…
Они тебе, увы, отвратны были…
Не потому, что ты его простил до смерти…
Ты сам себя простить не мог и удивлялся,
Что муки все в тот самый миг исчезли,
Когда жена тебя рукою обняла…
И, кажется нашла в ужасном миге
Хотя б пригоршню прежнего тепла…
Ужасно притворяться голым камнем… Или на самом деле голым камнем стать… Когда его могилу засыпали, ты вспомнил вдруг его вчерашний облик…
Ты так же на ходу писал стихи…
Шагал вперед и ничего не видел…
А люди были серы и тихи,
Как эти же кресты или надгробья…
Хранящие полет немой Души…
В кровавый час междоусобья…Внутри давно приобретенной вами лжи…
Таилась будущая кара для здоровья…
И жизни вообще, спешащей в сны…Ты встал, как все вокруг. И бросил комья глины…
На крышку гроба своего врага…
Хотя по смыслу речи был он другом…
А впрочем, правду с ложью Вечность изрекла…
В одном порыве нарождающимся духом…
Печальной ветвью божьего креста…
Жестокой мукой… Презирающим нас слухом…
Тоскливой музой, разъедающей глаза…
Всем, чем угодно был готов поклясться…
Что видишь мир безбожным и глухим,
Раз тебя такого святотатца…
Все считают близким и родным…Глупец несчастный, Бога ты не ведал,
Когда внутри тебя металась твоя желчь,
Свое могущество скрывал коварный недуг,
Когда летала над могилой твоя речь…Потом вы шли… жена тряслась в коляске…
Все было очень пусто и темно…
Давно уже исчезли ваши ласки…
И вас друг к другу больше не влекло…
Хотя бы мог, конечно, рассказать ей сказки…
Прижаться к ее сморщенной груди…
И приведя ее к безумнейшей развязке…
Напиться вдоволь сумрачной тоски…
Все мог ты… В этом смысл изгнанья…
Из мира, где неволен ты собою…
Распоряжаться даже в миг отчаянья,
С рожденья уже отданный покою.О, Смерть?! – Что может быть ее страшнее?!
Убийца, схоронивший жертву…
Ее же чувствует острее…
Всех ангелов, всех праведников божьих…
Которых ты любил вчера до дрожи…
Ты сказал жене, чтобы она молчала…
Ты сказал это грубо, дерзко, потому что до этого она говорила только о завтрашнем дне, словно и не было этих похорон, убийства твоего друга и любовника жены, словно вся жизнь перед вами заново расстилалась как чистый лист бумаги… Но этого не было… и ты брезгливо одергивался, точно отряхивался от ее невыносимой лжи…
А она плакала, думая, что тебя мучает ее уродство… в то время, как ты изводил только собственный грех… и смех… И грех рогатой Сатаны… А дома она попросила у тебя водки…
И вы оба напились, как свиньи…
Она держала свою голову между своих обрубков и со смехом произносила нецензурные слова…
Она с восторгом кривлялась даже своим перекошенным ртом, изображая твой давно позабытый гнев…
Именно так в первые дни медового месяца украдкой от других распекал ты ее, пытаясь влюбиться в ее уродливое тело…
А она чувствовала и терпела до тех пор, пока не нашла себе этого злосчастного любовника и пока, наконец, не дождалась его нелепой смерти…
Она все знала или подозревала?!
Или – или – минус или плюс?!
Вся земля кишит греховным изобильем…
И лишает нас прекрасных чувств!!!
А потом вдруг она тебя сказала, что все уже знает!!!
Это была молния с грозой… Тот же самый ураган, что изувечил ее, теперь уже выносился из темных недр ее измученной Души…
Это была истерика или пьяный бред…
Это был свет ее неистовых глаз…
И бесполезная тьма твоих холодных зрачков…
Ты мог бы осеменить ее, сделать ей ребенка, но ты боялся навеки связать с ней судьбу…
Как ни странно, чувствуя ее своей собственностью, частью себя, где-то в глубине подсознания ты еще не оставлял надежду бросить ее и кинуться на поиски более светлого мира, который, как казалось тебе, притаился где-то рядом, за стеной, и ждет своего часа…
Она кричала уже несколько часов,
А ты молчал, как будто друг твой мертвый,
Чей облик Вечность скрыла на засов,
Чей голос спрятали печальные аккорды,
Чьи кости уложили на погост…
И чьи стихи мгновенно позабыли,
Лишь Душу твою мучает до слез…
Портрет его под слоем толстой пыли…Она ведь ощущает, сколько силы…
В тебе нашлось, чтоб с нею дальше жить…
Семья – загадка… Смерть – мечта незрелым…
Судьбы своей никак не изменить…
Душа едва прощает свое тело…
Один лишь Бог их может вместе осудить…
Не потому ли жизнь, похожая на прозу…
Всех заставляет жить в одной тюрьме…
Мужья, срывающие в мае женам розы…
Не бейте розгами их после в октябре!!!