Первым, кто встретился ему на пути, по иронии судьбы оказался старлей Лобода. Сославшись на нездоровье, он снова направлялся на хутор Заячий к запавшей ему в душу бабе. Ринат отчаянно засигналил и замахал рукой, чтобы обратить на себя внимание. Лобода остановил мотоцикл, дождался, когда Ринат приблизится, и благодушно поинтересовался:
– Что у тебя стряслось?
Ринат в двух словах объяснил ситуацию и показал гаишнику конверт.
Благодушие Лободы как ветром сдуло. Он сразу понял, что за стройбригаду сопровождал, польстившись на пятьсот баксов, и старлея прошиб холодный пот.
Дрожащими пальцами Лобода включил рацию, висевшую на портупее, и связался с начальством.
– Я тут на дороге пацана встретил… – начал сбивчиво объяснять старлей. – Он утверждает, что Краснокумск какие-то люди захватили…
Вроде как боевики…
– Закусывать надо, Лобода! – насмешливо прохрипела в ответ рация.
– Я серьезно говорю! – взмолился Лобода. – Вот пацан рядом стоит… У него письмо какое-то от этих… Они вроде как условия выдвигают…
– Ну бери этого пацана за хобот и тащи сюда, – смилостивилась рация.
– Разберемся.
Мотороллер был слишком тихоходен, а время поджимало.
– Садись ко мне сзади! – скомандовал Лобода.
Ринат быстренько стащил мотороллер в кювет, кое-как забросал его сверху жухлой травой, и они понеслись. Лобода гнал как сумасшедший.
Ему казалось, что хотя бы этим он искупит часть своей вины. А иудины баксы придется запрятать подальше…
Рината допрашивали трижды. Сначала менты, потом – военные, а последними – два озабоченных человека в штатском. Но та информация, которую мог дать им Касымов, была ничтожной. Он не мог даже приблизительно назвать численность отряда, поскольку с утра не выходил из дома. Рината, возможно, не заподозрили в пособничестве моджахедам, но возвращаться в Краснокумск запретили. На всякий случай.
Он не стал спорить, но, как только его оставили в покое, незаметно выскользнул из здания, где проводился последний допрос. Тревога за семью не давала Ринату покоя, и он был готов тридцать километров пройти до дома пешком.
К счастью, ему на глаза вскоре попался чей-то велосипед, прислоненный к ограде. Ринат воровато огляделся, потом вскочил в седло и нажал на педали. Щеки у него полыхали огнем. Ни разу в жизни
Касымов не брал чужого. Но место, где был позаимствован велосипед, четко отпечаталось в его памяти. И Ринат знал, что, когда все кончится, он непременно вернет велосипед хозяину…
У Касымова уже язык был на плече, когда он, наконец, добрался до припрятанного мотороллера. Теперь его место в кювете занял велосипед. А мотороллер, треща на всю степь, помчал Рината к родному дому.
Мать ахнула, увидев сына на пороге.
– Ну что тут у вас? – устало спросил Ринат. – Какие новости?
Новости были одна хуже другой.
Проходя по улице, Сергей-Мовлади увидел кучку местных жителей, что-то разглядывавших на стене дома.
– Эй, козлы! – заорал он. – Больше трех не собираться!..
Такого приказа Али-хан не отдавал. Но Сергей-Мовлади очень уж любил показать свою власть, которую ему давал болтавшийся на груди
"калашников".
Люди расступились, и боевик чуть не лопнул от злости. Еще одна листовка! Три штуки он уже сорвал, бродя по улицам, и отнес командиру. Али-хан прочитал текст, полный оскорбительной ненависти к воинам ислама, и пожал плечами:
– Детские игры!
Ильяс отнесся к этому иначе.
– Надо бы найти этих шалунов, – прошипел он в ухо Сергею-Мовлади и добавил с яростью: – Шакалы!
Но как их найдешь? И времени на поиски не хватало, и были заботы поважнее. Письмо Али-хана, должно быть, уже дошло до адресата, и вскоре следовало ждать серьезных событий…
Сергей-Мовлади ногтем соскреб со стены очередную листовку, а когда обернулся, уже никого рядом не было.
Тем временем о листовках заговорил весь городок. Содержание своими словами пересказывали тем, кому не удалось их прочитать.
– Это что же за "Команда", интересно? – спрашивали люди. – Кто такие?
А "Команда" снова собралась на прежнем месте. Куренной обвел взглядом ликующие лица ребят и сказал:
– Ну ладно. Это у нас клёво получилось. Но надо что-то покруче замутить. Давайте предложения.
Алик совершенно освоился с ролью теперь уже подпольного лидера и не играл, а жил в ней так естественно, что Марьяна Хромова поглядывала на него с живым интересом. Казалось бы, провинциальный диск-жокей, а вот поди ж ты!..
Никаких предложений, однако, не последовало. Все как в рот воды набрали.
– Ну что, тогда разбегаемся? – насмешливо спросил Алик. – Выходит, мы только на словах крутые?
– Мочить этих гадов надо! – угрюмо сказал Витек, сверкнув своим цыганским глазом.
– Голыми руками, что ли? – зло отозвался Тюменев. – Хоть бы финка была, блин!..
– А ты бы смог? – спросила Людка.
– Легко. Как нечего делать!
Людка не поверила, но все равно посмотрела на Андрюху с уважением.
– Сейчас другое главное, – рассудительно заговорила Хромова. -
Главное – нашим сообщить.
– Они и так скоро узнают, – сказала Чебурашка, которой обязательно надо было возразить ненавистной Марьяне.
– Засохни! – оборвал ее Алик. – Марьяна права!
– В чем права? В чем права-то? – визгливо закричала Чебурашка.
Она видела, что Алик с Марьяной сидят плечом к плечу, и смотреть на эту парочку было невыносимо.
– Закрой хлеборезку, кому сказали! – грубо одернул Чебурашку
Тюменев. – Смотрите, что эти суки учудили!..
Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда скомканный кусок материи, разложил его на земле, и все увидели выцветший российский триколор с грязными следами армейских ботинок.
– Что это? – испуганно спросила Сашка.
– Флаг наш, – ответил Андрюха. – Не узнала? Я его возле управы подобрал. Они его, падлы, сняли и свой зеленый повесили.
Все потрясенно примолкли. Никто из ребят не обратил внимания на то, что над управой полощется чужой флаг.
– Ну я этот кайф им поломаю! – угрожающе пообещал Тюменев. – Сегодня же ночью!
– Только флаг постирать надо, – сказала Людка. – Дайте мне.
Хруст чьих-то шагов по битому стеклу заставил всех насторожиться.
Людка мгновенно скомкала триколор и села на него.
– Чуть что, мы тут просто тусуемся! – успел шепнуть Алик.
Но тревога оказалась напрасной. Из-за угла выглянул Ринат Касымов.
– Вот вы где! – с облегчением выдохнул он.
– Подгребай, – сказал Куренной.
Через пару минут все уже были в курсе того, что произошло с Ринатом.
– А почему они именно тебя послали? – подозрительно спросил Витек. -
Потому что вы одной веры, что ли?
И Ринат вздрогнул, почувствовав, что сейчас между ним и его друзьями может возникнуть незримая граница вражды.
Однако Куренной сказал, осуждающе посмотрев на Витька:
– Это ты зря, Витек. Ринатка свой пацан. И не надо ля-ля! А то, что он до наших добрался, так это же класс! Наши теперь в курсах. Сечешь?
Витек промолчал, но возникшее было напряжение спало. И Касымову не пришлось объяснять того, что он не раз слышал от отца: каждый волен толковать Коран по-своему, находя в нем тот смысл, который ему ближе. Так, например, для одних джихад – это борьба с неверными, а для других – с самим собой, со своими грехами и пороками.
– Ты там все рассказал, что у нас делается? – спросила Людка.
– А что я мог? – развел руками Ринат. – Я же толком не видел ничего.
Дома сидел, пока они к нам не приперлись.
– Значит, нам все равно нужно какую-то связь с нашими наладить, – убежденно сказала Марьяна.
– Теперь-то на хрена? – не удержалась от реплики Чебурашка.
– Как это на хрена? – возразил Алик. – А сообщить, сколько тут боевиков, какое у них оружие, где они мины заложили, где снайперов расставили? У нас, например, их командир засел. Дать точный адрес, чтобы его ракетой накрыли!..
Наконец-то всем стало ясно, что надо делать дальше: собрать всю информацию о моджахедах. И придумать, каким образом ее передать.
Короче, азартная игра продолжалась, а привкус опасности всех только раззадоривал.
Алику Куренному неслыханно повезло. Он заскочил домой буквально на секунду, чтобы успокоить мать с бабушкой и чего-нибудь перекусить на скорую руку.
Дверь в столовую, где находился Али-хан, была закрыта, и возле нее стоял часовой по имени Азрет. Он был при командире вроде телохранителя. Али-хан не случайно приблизил к себе этого спокойного, молчаливого парня. В нем не чувствовалось той слепой ненависти к неверным, которая жила в большинстве членов отряда. И это Али-хану пришлось по душе.
Азрет и с семьей Куренных вел себя вполне нормально. Отчужденно, холодно, но все-таки по-человечески. Это даже мать с бабушкой отметили.
Еще с улицы Алик машинально заглянул в окно собственного дома и на мгновение замер. Он увидел Али-хана, говорящего по мобильнику. А на обеденном столе лежал еще один аппарат. Тот самый, который боевики отобрали у Марьяны Хромовой. Больше ни у кого в городке мобильников не было.
Алик на кухне торопливо глотал макароны с мясом, не чувствуя их вкуса. Все его мысли занимал лежавший в столовой мобильник. Вот она
– та самая связь, которая им необходима! Но как же стырить эту чертову трубку? Ведь Азрет останется дежурить у двери и ночью.
Может, дождаться того момента, когда Али-хану понадобится пойти в сортир? И тогда…
Алик весь извелся от нетерпения.