- Уф, - оторвался, наконец, Михаил. - Отличное пиво!
- Настоящее! - подхватил Вася.
Паша подмигнул Лене поверх кружки с густой белой пеной.
- Да, - продолжил Михаил. - Не зря все-таки Кнутссен пережил обе войны и революцию. Такое пиво того стоит! Куда уж "ФП" до него. Жаль только, мало кто это сейчас понимает!
- Кто бы говорил, - покачал головой Паша. - Сам-то каждый вечер ничего кроме "Лопатинского" в рот не берешь! А то и вовсе "Балтику" потребляешь.
- Неправда! - возмутился Вася. - Он еще по праздникам "Генеральским" себя балует, бархатным!
- Хохмачи, - буркнул Миша, - привязались. "Федоровские пивоварни" продается в ларьке под окном. К Кнутссену каждый раз не набегаешься.
- Угу, - согласился Паша. - А еще "Федоровское" для семейного человека очень даже бюджетное. Не какой-нибудь "Гиннесс".
- Да какая разница? - махнул трубкой Михаил. - Главное, Кнутссен толк в пиве знает. Что странно, вроде не немец и не чех.
- А я слышал, - проговорил со своей стороны стола Вася, - вроде его предок на чешке женился, и с ней уговорил переехать тестя. Так что сама пивоварня основана как раз чехом.
- И правильно! - одобрил Павел и поднял кружку. - Так выпьем же за любовь без границ!
- Благодаря которой, - подхватил Вася, - мы можем пить отменное пиво!
Света и Наташа фыркнули. Ольга Сергеевна вздохнула. Лена молча подняла кружку и сделала глоток. "Пивное" обсуждение было скучно, а тост "за любовь" вновь напомнил о боли, загнавшей ее в этот город, и опять захотелось куда-нибудь спрятаться.
Погруженная в свои мысли, она почти не слушала, что ей говорили, не отвечала на ухаживания. Тем более что принесли еду, и появился отличный повод выпасть из беседы. Вдвойне грустно было оттого, что она практически не чувствовала вкуса рыбы, хотя в то же время какая-то другая часть ее самой понимала, что блюдо и было удачным.
Вспомнился ночной гость, его мягкий голос, простоватая улыбка и странные идеи. Одиночества нет… нет, только не для нее! Вот сейчас она сидит среди людей и пронзительно одинока.
Когда все было выпито и съедено, между Пашей и Мишей разгорелась баталия за честь оплатить счет Лены. Поначалу девушка даже пыталась настоять, что заплатит сама, а потом махнула рукой. В конце концов, если они так уж этого хотят, то пусть. Тем более что сумма казалась смехотворной по столичным меркам.
На обратном пути точно как она и представляла, Павел и Михаил пытались произвести впечатление рассказами о городе. Они перебивали друг друга, и говорили противоположные вещи об одном и том же, Вася ехидно комментировал, Света и Наташа хихикали и задавали "глупые" вопросы, а Ольга Сергеевна улыбалась. Лена шла, чувствуя себя в центре внимания и в то же время, словно в пустоте.
К счастью, добравшись до офиса, ухажеры оставили ее, занявшись, наконец, делом. Лена истово погрузилась в работу, сбежав от воспоминаний в дебри дополнительных инструкций и правил оформления грузов, лицензий и сертификатов.
К трем появился дядя. Не сказав ни слова, прошел в свой кабинет и закрыл дверь. В пять Миша закончил дела и ушел домой. Потом собрались Света и Наташа. Паша повертелся, пытаясь привлечь внимание Лены и пригласить ее куда-нибудь, но тоже ушел. Лена же уходить не спешила. Впереди был долгий вечер, который было совершенно нечем занять. Она решила, что в любом случае надо подождать дядю и продолжала изучать документы.
Около шести отправился домой Вася. В офисе стало пусто и как-то гулко. Она поняла, что не зря боится вечера. Гулять Лена бы не пошла, а сидеть дома в пустой комнате, зная, что за стенкой дядя покачивается в кресле было не в ее силах.
Около восьми дядя вышел в общую комнату и с удивлением обнаружил Лену.
- Здравствуй, племянница. А что домой не пошла?
- Как-то засиделась, - пожала плечами Лена.
- Разобралась? - одобрительно улыбнулся дядя.
- Почти.
- Хочешь еще посидеть или пойдешь со мной?
Как и раньше Лена все не могла определить, то ли ему действительно безразлично, что она чувствует и как ей тяжело, то ли он наоборот, все понимает и не хочет мешать своим бесплодным участием.
- Пойдемте, - пожала плечами она и встала.
- И хорошо, - кивнул дядя, - и хорошо.
Лена совсем забыла, что дома у дяди в холодильнике по-прежнему пусто, и в продуктовый магазин они по дороге так и не зашли. В итоге она вновь оказалась перед морозильной камерой, забитой полуфабрикатами. Поразмыслив, остановилась на фаршированном перце, сочтя, что его холостяцким блюдом не назовешь.
Ужинали почти в молчании, и сегодня это казалось более естественным. Дядя немногословно спросил, как прошел день, она так же немногословно ответила, что познакомилась с коллегами и даже пообедала с ними у Кнутссена. Дядя спросил, как ей понравилось знаменитое пиво, она ответила, что понравилось. На этом беседа и окончилась. Она даже не стала спрашивать дядю о удивительно попустительском отношении к пьянству в середине рабочего дня. Вообще в этой квартире было легко молчать, и в который раз Лена похвалила себя за решение приехать сюда.
После ужина и чая, дядя вновь тяжело поднялся со стула, и пробормотав: "Пойду, посижу", отправился к камину. Лена посидела немного, катая в ладонях остывшую кружку. Солнце за окном только-только клонилось к закату. Всего девять, какой бесконечно долгий день. И впереди еще долгий вечер. Спать совсем не хотелось, а чем себя занять, она не представляла. Пора идти в комнату, умыться и переодеться, а там может, и сон придет, а может, будет настроение почитать, у дяди нет вай-фая, но должна быть неплохая библиотека. Опять-таки интересно, остались ли на столе проволочные очки трубочиста? Лена улыбнулась, поняв, что до сих пор не заглянула в комнату.
Вчерашняя встреча почти забылась и казалась сном. В самом деле, можно ли представить, что в ее комнате ночью был совершенно незнакомый мужчина, который пришел ниоткуда и так же странно исчез? Пускай это покажется нелогичным, но, если очки и впрямь обнаружатся, это будет не подтверждением реальности вчерашнего, а скорее неким символом, который позволит сохранить память о странном видении. С такими мыслями она подошла к своей комнате.
Он сидел лицом к окну, положив подбородок на высокую спинку стула, и сумеречный предзакатный свет четко очерчивал его силуэт с выпрямленной спиной. В руке он держал открытую бутылку темно-зеленого стекла, по комнате витал тонкий аромат мяты. Цилиндр и проволочные очки лежали на углу стола.
Лена тихонько вошла и села на край кровати.
Он отпил из бутылки, посмотрел в окно, повернулся и подмигнул. Сюртук и воротник белой рубашки был расстегнут, от этого гость казался шире в плечах. Он откинулся назад, опираясь на стол левым локтем и, сделав еще один глоток из горлышка, махнул бутылкой:
- Будешь?
Она помотала головой:
- Из горла?
Он дернул бровью и опять посмотрел в окно:
- В том, чтобы пить из горла есть что-то настоящее. Честное. Только ты и напиток. Какой он есть, не исправленный формой бокала и светскими привычками.
- О! Целая философия!
- А философия всегда должна быть в простых вещах. Иначе в ней нет смысла. Так что, решилась?
- Нет. Лучше воздержусь от лишней натуральности. А что это, кстати?
- "Мятный родник".
- Ликер? Который "Элика" делает? - уточнила Лена, хотя пробовать все-таки не собиралась. - Сладкий?
- Освежающий, - кивнул гость.
Помолчали. Он - глядя за окно. Она - осматривая свои сложенные на коленях руки.
- Так что сегодня? - спросила девушка. - Будете лечить или сказки рассказывать?
Трубочист широко улыбнулся:
- Сегодня будем гулять!
Лена поймала себя на том, что когда Паша намекал на свидание, прогулка казалась последним, чего она хочет. Однако сейчас предложение выглядело интересным, хотя и не самым заманчивым.
- И где же мы будем гулять? - спросила она, готовясь к предложению посетить обычные места свиданий: Елизаветинскую набережную или Монастырский бульвар.
- Мы будем гулять по крышам! - сообщил трубочист, распахнув глаза.
- И как же мы туда попадем? - она даже не удивилась неожиданному приглашению.
- Естественно, через печную трубу.
- Но… я же перепачкаюсь! - возмутилась Лена.
- Нисколько, - покачал он головой и взял ее за руку. - Я уже все вычистил. В конце концов, это моя профессия!
Лена очень сильно сомневалась, что и впрямь возможно пролезть через трубу, да еще и не испортить одежды, но перспектива прогулки по крышам завораживала.
Путь через трубу девушка запомнила очень смутно. Гость забрал со стола полотняный мешочек и увлек ее к камину, в котором уже была установлена деревянная лестница, и она поставила ногу на первую ступеньку. Потом темнота, и вот она уже стоит на крыше, а рядом высится кирпичная труба, прикрытая жестяной крышечкой. Впереди на гору вбирались красные, подсвеченные заходящим солнцем коньки крыш, а сзади синел залив. Она неловко переступила на мостках, уложенных поверх черепицы, и крепче сжала руку спутника.
- Страшно? - прошептал он на ухо.
- Ага, - кивнула она, но улыбнулась.
- Пойдем, - опять шепнул он и потянул ее за собой.
Они прошли вдоль дома, и перебрались на крышу старого домика на Цветочной. Здесь здания почти смыкались кровлями над узенькой улицей, и над ней даже были перекинуты мостки.
- Мы что, будем переходить на ту сторону? - спросила она, желая, чтобы ее переубедили.
- Да. Ведь мы гуляем по крышам! Не бойся, это совсем не страшно!