Главными движущими силами развития личности для Цвейга являются внутренние потенции, психофизиологические особенности, среди которых выделяется господствующая черта, «доминанта», главенствующая сила, заложенная самой природой и своеобразно раскрывающаяся в борьбе человека с судьбой. Игра этих стихий – внутренней доминирующей силы и пестрого хаоса большого мира, причудливый рисунок, образующийся в результате их взаимодействия, и определяют, по Цвейгу, жизненную стезю личности.
Ведущая черта Бальзака – его несокрушимая воля. Эта внутренняя стихия, как постоянно подчеркивает С. Цвейг, и оказывается основной движущей силой на жизненном пути писателя.
Естественно, что эта предначертанная схема сковывает возможности биографа и ограничивает его горизонт.
Однако живой материал то и дело вырывается из ее рамок, не подчиняясь ей. И Цвейг-повествователь порой вступает в противоречие с Цвейгом-психоаналитиком.
Год за годом прослеживает биограф необычайную жизнь Оноре де Бальзака. Размышления по поводу маленькой, но многозначительной частицы «де», которую, не имея на то никаких прав и оснований, присоединил к своей фамилии Бальзак, жаждавший приобщиться к аристократии, служат зачином книги.
Самочинный фантазер победил. Он остался для следующих поколений де Бальзаком. «Поэзия, назло всем последующим уточнениям, всегда торжествует над исторической достоверностью». Эта мысль – один из лейтмотивов книги.
Лаконично и ярко рисует Цвейг родителей Бальзака, особо подчеркивая те качества, которые унаследовал сын или которые они привили ему в детстве. Безотрадно детство Оноре Бальзака. Ни материнской любви, ни заботы и ласки. Розги. Карцер. Пансионская муштра. Но здесь, в пансионе, начинается двойное существование подростка. «Умственные оргии», безудержное чтение и первые попытки писать. Трактат о воле.
Родители готовят сына к буржуазной карьере. Коллеж. Школа прав. Практика в конторе нотариуса. Вот Оноре уже бакалавр и должен вступить на самостоятельную стезю. Но юный Бальзак идет против воли родителей, отказывается от буржуазной карьеры. Он решил стать писателем, «поставил задачу и швырнул в игру свою непреодолимую волю». Обозначилась главная черта Бальзака, та внутренняя движущая сила, которую Цвейг считает решающей стихией, – воля, сокрушающая все препятствия.
Благодаря ей он стойко переносит и бедность, и голод, и первый провал на избранном им литературном поприще. Не отступать от намеченной цели! И Оноре ставит паруса под романтические ветры, В соавторстве с сомнительными литературными дельцами он фабрикует «черные романы».
«Годы позора» – так характеризует этот период в жизни молодого Бальзака его биограф. Бальзак привык к «цинической беззаботности». «Рыхлость, беглость, поспешность сделались роковыми для его стиля». С той же безапелляционной суровостью, что и фабрикацию «черных романов», осуждает С. Цвейг первые опыты Бальзака – очеркиста и журналиста.
Можно ли целиком принять такую точку зрения? И как было на самом деле?
Неискушенный провинциал, еще далекий от борьбы современности, не постигший тайн и тонкостей литературного мастерства, юный Бальзак задумал покорить своим пером Париж.
Два главных вопроса встали перед ним. Первый – о требованиях читателя. Чего ждут, что ищут в книге эти жадные до впечатлений, любопытные, насмешливые, вечно торопящиеся куда-то парижане? Второй вопрос – о самом себе, о начинающем литераторе Бальзаке: какие образцы избрать, чему и у кого учиться, как жить, как писать, как действовать, чтоб выиграть начатое сражение?
К решению этих вопросов он пришел не сразу.
Парижская публика 20-х годов прошлого века увлекалась «черными романами», перекочевавшими из Англии. И юный Бальзак с головой ринулся в мутную стихию «тайн и ужасов». Конечно, он не избежал порчи вкуса бульварщиной, порчи стиля изготовлением дешевых беллетристических блюд, далеких от какой бы то ни было тонкости.