Завершает книгу история жизни Б. Д. Дандарона, представленная в настоящем издании как собрание материалов разнохарактерного свойства: это устные народные предания, свидетельства родственников, воспоминания учеников, скупые строки документов следственных органов. Все собранное о Дандароне дано в хронологическом порядке и повествует о нем как об ученом, религиозном подвижнике, буддийском практике и просто как о мужественном человеке, родившемся в драматическое время и прожившем удивительную, насыщенную событиями жизнь. В подобном объеме материалы к биографии Дандарона публикуются впервые.
Трижды судимый - как панмонголист, как "японский шпион", как организатор религиозной группы, дважды реабилитированный, Бидия Дандарович перенес все тяготы тоталитарного государства. Не раз говорилось о нем, как о страдальце и мученике, даже о жертвенном смысле его жизни. Нет, он не был ни страдальцем, ни жертвой. Зная его лично, утверждаю: живя в несвободном мире, Дандарон был всегда свободен. Испытывая физические препятствия, вплоть до мучительных физических и духовных истязаний, он всегда блаженствовал. Силой духовного преодоления неблагоприятного течения жизни Дандарон явил достоинство сидцха и религиозного подвижника. Но, главное, он был Бодхисаттвой, в глубочайшем буддийском смысле этого древнего санскритского слова - Пробужденным существом, являющим нераздельность сострадания и знания.
Материал к биографии Б. Д. Дандарона собрался естественным образом. Начало было положено с записей рассказов Учителя со дня знакомства с ним в начале февраля 1969 г. Привычка записывать услышанное не только от Бидии Дандаровича, но также от его родственников, знакомых и учеников оказалась полезной: постепенно сложился архив, который и позволил приступить к упорядоченному рассказу о его жизни. В приведенных "Материалах" есть и пропуски, и, вероятно, неточности. Жизнь и наследие Дандарона подлежит дальнейшему исследованию и опубликованию, а также художественному и более связному представлению. Уверен, что это будет сделано.
В заключение выражаю признательность тем, без кого эта книга не смогла бы увидеть свет. Прежде всего жене - Галине Монтлевич, долгие годы набиравшей тексты рукописей Бидии Дандаровича, распутывавшей их непростой материал, порой написанный в условиях лагеря в режиме экономии бумаги, восстанавливая источники ссылок и цитат, и затем, с разрешения самого автора, проводившей литературное редактирование его сочинений. Благодарю также замечательных сказителей из числа родных Дандарона: светлой памяти мать Дандарона Балжиму Абидуеву и его племянницу Бутидму Мункину, а также Надежду и Дэму Мункиных, Дасарму Баяртуеву. Благодарю также Галину Мерясову, Ванчена Дашицыренова, Цывана Дашицыренова, Ирину Васильеву и Батодалая Дугарова. Благодарю бурятскую журналистку Миру Федотову; журналиста В. В. Бараева, передавшего мне копию рукописи "Черной Тетради"; А. М. Пятигорского, от которого в далеком 1974 г. я получил первое, исчезнувшее затем издание "Истории Кукунора"; историка А. И. Андреева, предоставившего бесценные архивные материалы о Лубсане Сандане Цыденове. Благодарю Ирину Гарри, приславшую фотографии периода работы Дандарона в Бурятском институте общественных наук.
Неоценимую помощь оказали мне также О. Волошановский, Г. Чурин, С. Топорков, В. Чихичен, А. Профатило, В. Ковалев, прочитавшие рукопись книги и представившие ценные замечания.
Благодарю также Наталию Пупышеву, Александру Смирнову, Пятраса Арлаускаса и Доржему Баяртуеву.
Со светлой грустью и благодарностью вспоминаю ушедших духовных собратьев, чьи рассказы и вся жизнь воплотили устремления Учителя и стали неотъемлемой живой тканью публикуемых "Материалов".
В. М. Монтлевич
ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ
О тибетско - монгольском словаре "Источник мудрецов"(Dag‑yig mkhas‑pa’i ’byung‑gnas)
В биографии Чанкьи Лалитаваджры, написанной Тубтэном Ванчигом, указывается, что на пятом году царствования, в году Белой Курицы (1740), великий император Цянь - лун (1736–1795) присутствовал в одном из буддийских монастырей Пекина на чтении "Драгоценного Ганжура" и, восторгаясь по этому поводу, спросил своего министра: "У кого имеется такой Ганжур, есть ли ксилографические доски для печатания Ганжура и Данжура вообще"? Ему ответили, что этот Ганжур рукописный, а ксилографические доски для Ганжура и Данжура вырезаны еще в эпоху Цзонхавы и имеются на тибетском языке. На это император сказал: "Во имя распространения буддийского учения на благо всех живых существ необходимо перевести Данжур на монгольский язык".
После этого особым указом перевод Данжура был поручен двум ученым - Чанкье Ролпэ - Дорже Еше Тэнпэ - Донмэ Пэлсанпо, который по счету, принятому в научной литературе, именуется Вторым Чанкья - хутухтой (1717–1786), и Лобсану Тэнпи - Ниме, чье полное имя Тичен - тулку Лобсан Тэнпи - Нима.
Для того чтобы облегчить перевод Данжура с тибетского языка на монгольский, эти два переводчика предварительно составили большой терминологический тибетско - монгольский словарь, названный ими "Хэйпи Чжуннэ". В редактировании словаря приняли участие пандита Гушри Агван Тэнпэл и лоцава (переводчик) Гушри Агван Чойпэл.
Согласно колофону словаря, к его составлению было приступлено в основном Чанкья - хутухтой в июне 1741 г. и закончен он был переводом с тибетского в ноябре - декабре 1742 г. Однако Г. Хут в переводе на немецкий "Хорчой чжуна" в 1892 г. указал на 1740–1741 гг. Причем эту дату он относит к переводу Данжура на монгольский язык, хотя автор "Хорчой чжуна" рассказывает не о переводе Данжура, а именно о составлении словаря "Даг - йиг Хэйпи Чжуннэ" [ "Источник мудрецов"]. Описание автора "Хорчой чжуна" полностью совпадает с колофоном словаря.
Это недоразумение вызвало путаницу у Б. Лауфера. Ссылаясь на Г. Хута, он говорит о переводе Данжура на монгольский язык в 1740–1741 гг., хотя совершенно правильно считает такое сообщение сомнительным. Лишь в 1926 г. Б. Я. Владимирцов пояснил, что указанная дата "относится не к переводу Данжура на монгольский язык, а к составлению словаря "Хэйпи Чжуннэ"".
Здесь Б. Я. Владимирцов, ссылаясь на принцип, выработанный П. Пеллио, указывает на правильную дату (1741–1742) составления словаря. Этот период относится к шестому и седьмому годам правления императора Цянь - луна, т. е. к году Железной Курицы (женщина) и году Водяной Собаки (мужчина).
Со времен монгольской династии Юань (1279–1368) монгольский язык имел большое значение в Китайской империи; при следующих династиях - Мин (1368–1644) и Цин (1644–1911) и до конца существования Китайской империи значение его также было немалое, хотя бы по одному тому, что требовались переводы эдиктов и законов на монгольский язык и ведение на нем делопроизводства.
До 1658 г. его преподавание в пекинской школе переводчиков занимало важное место.