- Ради всего святого, - сказал я, - да. А вам?
- Как вы очаровательно злитесь, - сказал он. - Хотел бы я обладать этой способностью.
Я встал и направился к танцующим. Миссис Брэддоке пошла за мной.
- Не сердитесь на Роберта, - сказала она, - он же еще совсем ребенок.
- Я вовсе не сержусь, - сказал я. - Просто я боялся, что меня стошнит.
- Ваша невеста пользуется большим успехом. - Миссис Брэддокс смотрела на Жоржет, которая кружилась в объятиях высокого брюнета, по имени Летт.
- Не правда ли? - сказал я.
- Безусловно, - сказала миссис Брэддокс.
Подошел Кон.
- Пойдемте, Джейк, - сказал он, - выпьем. - Мы направились к стойке. Что с вами? У вас такой вид, словно вы чем-то расстроены.
- Ничуть. Просто меня тошнит от всего этого.
К стойке подошла Брет.
- Хэлло, друзья!
- Хэлло, Брет, - сказал я. - Почему вы не пьяная?
- Никогда больше не буду напиваться. Дайте человеку коньяку с содовой.
Она стояла у стойки, держа стакан в руке, и я видел, что Роберт Кон смотрит на нее. Так, вероятно, смотрел его соотечественник, когда увидел землю обетованную. Кон, разумеется, был много моложе. Но взгляд его выражал то же нетерпеливое, требовательное ожидание.
Брет - в закрытом джемпере, суконной юбке, остриженная под мальчишку, была необыкновенно хороша. С этого все и началось. Округлостью линий она напоминала корпус гоночной яхты, и шерстяной джемпер не скрывал ни одного изгиба.
- В каком вы блестящем обществе, Брет, - сказал я.
- Правда, они бесподобны? А вы, дорогой мой! Где вы ее подцепили?
- В кафе "Наполитэн".
- И хорошо провели вечер?
- Божественно, - сказал я.
Брет засмеялась.
- Это нехорошо с вашей стороны, Джейк. Просто пощечина всем нам. Подумайте, здесь Фрэнсис и Джо.
Это - специально для Кона.
- На безрыбье и рак рыба, - сказала Брет. Она снова засмеялась.
- Вы необыкновенно трезвы, - сказал я.
- Да. Удивительно, правда? А в такой компании, в какой я сегодня, можно бы пить без малейшего риска.
Заиграла музыка, и Роберт Кон сказал:
- Разрешите пригласить вас, леди Брет?
Брет улыбнулась ему.
- Я обещала этот танец Джейкобу. - Она засмеялась. - У вас ужасно ветхозаветное имя, Джейк.
- А следующий? - спросил Кон.
- Мы сейчас уходим, - сказала Брет. - Мы условились быть на Монмартре.
Танцуя, я взглянул через плечо Брет и увидел, что Кон стоит у стойки и по-прежнему смотрит на нее.
- Еще одна жертва, - сказал я ей.
- И не говорите. Бедный мальчик. Я сама только сейчас заметила.
- Бросьте, - сказал я. - Вам же нравится набирать их.
- Не говорите вздора.
- Конечно, нравится.
- Ну а если и так?
- Ничего, - сказал я.
Мы танцевали под аккордеон и банджо, на котором кто-то заиграл. Было жарко, но я чувствовал себя хорошо. Мы почти столкнулись с Жоржет, танцевавшей с очередным юнцом из той же компании.
- Что это вам вздумалось привести ее?
- Не знаю, просто так.
- Романтика одолевает?
- Нет, скука.
- И сейчас?
- Сейчас нет.
- Выйдем отсюда. О ней здесь позаботятся.
- Вы правда хотите?
- Раз я предложила, значит, хочу.
Мы ушли с площадки, и я снял свое пальто, висевшее на вешалке, и надел его. Брет стояла у стойки. Кон что-то говорил ей. Я подошел к стойке и попросил конверт. Я достал из кармана пятидесятифранковую бумажку, вложил ее в конверт, запечатал и передал хозяйке.
- Пожалуйста, если девушка, с которой я приехал, спросит про меня, дайте это ей, - сказал я. - Если она уйдет с кем-нибудь из молодых людей, сохраните это для меня.
- C'est entendu, monsieur [хорошо, мосье (фр.)], - сказала хозяйка. Вы уже уходите? Так рано?
- Да, - сказал я.
Мы пошли к дверям. Кон все еще что-то говорил Брет. Она попрощалась с ним и взяла меня под руку.
- Спокойной ночи, Кон, - сказал я.
Выйдя на улицу, мы стали искать глазами такси.
- Пропали ваши пятьдесят франков, - сказала Брет.
- Неважно.
- Ни одного такси.