* * *
Перед крынкой молока: "Как бело молоко это, будь же чисто и бело тело рабы Божьей (имя). Береги его, Господь, от дурна глаза. Аминь".
* * *
Еще Воскресну молитву читают перед солью или перед хлебом. Завязывают в тряпочку эту соль и носят при себе. Хлеб тоже зашивают в замшу.
* * *
Шелков веник, тело бумажно, хвощись на здоровье, раба Божья (имя). Аминь. Когда хвощешься да приговаривай.
* * *
Насыпать соль на голову и на грудь. Как соль не урочится, так бы и я, раба Божья, не урочилась. Отныне и довеку. Аминь, аминь, аминь.
* * *
Михаил Архангел, Гавриил Архангел! Сам Господь Бог Иисус исполнил небо, исполнил землю. Исполни здоровья рабу (имя), спаси, Господи, от глаза: денного, полуденного, ночного. Спаси, Господи, от глаза от вдовы-еретицы, от девки-блудницы, от мужика-колдуна. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Читали на воду, в воду сольки кинут. Спрыснут - и проходит.
* * *
Бывает, соль берешь. Пойдешь куда на вечер, соли возьмешь на темечко и скажи три раза: "Как соль не притчится, не урочится, так и ты, раб Божий, не притчься, не урочься". А когда водой пользоваться, а когда солью? Водой - если уже обурочена, а солью - до.
* * *
И у мужиков в голунец иголку протыкать: "Как в эти уши никому не пролезти, так и надо мной никому ничего не сделать". Три раза сказать.
* * *
Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, на широкую улицу, на Божий свет. Божьим светом осветюся, облаком оботкнуся, мелкими частыми звездами обтычуся. Как месяц а не постановить, алых звезд не сосчитать, так рабы Божьей (имя) не исправить, не испортить - ни русому, ни тяревому, ни одноженому, ни двоеженому, ни одноглазому, ни двоеглазому, ни женке-простоволоске, ни девке-гладковолоске, ни отроку, ни отроковице-лисице. Кто на рабу Божью (имя) зло помыслит, тому соли - в глаза, смолы - на язык, дрясвы - на зубы. Будьте, мои слова, крепки-лепки. Век по веку. Аминь.
* * *
Иголку без ушка втыкают в пальто. Колдуну ничего не сделать. Как нитка не пройдет через эту иголку, так и колдовство не прильнет к ним.
* * *
Куда придешь, пальцы сложи, а то заложи. Руки сложи и, чтоб не сглазили, говори про себя: "От меня отойдет, к тому перейдет, другого возьмет". Три раза сказать.
* * *
Когда подозрительный человек придет, надо руки сложить, а когда он будет уходить, сказать: "С чем пришел, с тем уходи, что принес, то уноси".
* * *
От черного глаза, от синего глаза, от белого глаза, от желтого глаза. Лихому глазу - соль в глазу, перешагнуть нечистого духа. Вы, глаза неокаянные, глаза некрещеные. По бокам не ходи, боков не коли, явства не прети, в дыханье не тесни. Ты, причина вихревая, ветровая, животливая, шутливая, глазливая, по костям не ходи, костей не ломи, явства не прети, дыханье не тесни. Ты, причина вихревая, ветровая, я тебя, причина вихревая, рассею, я тебя вырубаю. Там не оставляю, по костям не ходи, костей не ломи, явства не прети, дыханье не тесни. Вот тебе, глазу, соль на глаз.
* * *
Брызну водичкой, вымою ложечки, соли положу крестно. Как к ложкам ничего не пристает, к соли, так и к (имя) не пристало. На ветер выливают через левое плечо.
* * *
Стол обмывают, уздечки (уголки), ложку моют через черен (ручку). Пять ложек обмыть с приговором: "Как эти ложки не урочатся, не раз, не два, не три, не четыре, не пять, так бы и (имя) не урочился не раз, не два, не три, не четыре, не пять".
* * *
С углов со стола, с четырех углов с ложечек воду сливают. Как к воде ничего не пристает, так чтоб не пристало к (имя).
* * *
Жак пойдешь на гулянку, перекрестись и водицей умойсь. Как вода стечет, так и дурной глаз сбежит.
Заговор от ураза
Что есть ли, пить ли будешь, возьми острый ножик, чтобы острый конец был, им в кружке толкаешь и говоришь. Как на ножике на острие вода не шипит, не кипит, и так же у раба Божьего (имя) не шипело, не болело, костья не ломило, суставов не воротило, по жилам не ходило, кожи не щекотало и живота не бурлило. Как на ножике на острие ни щипоты, ни ломоты, ни опухоли, как ни на землю, ни на воду ничего не льнет, ничего не пристает, так же на раба Божьего (имя) ничего не льнуло, не пристало и на раба Божьего (имя) век ничего не упало. Земля чиста, вода светла и так же раб Божий (имя) был здоров и весел. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Потом закрываешь кружку, чтобы дух не выходил, и пьешь.
Заговор от пищалей и стрел
За дальними горами есть Окиян-море железное, на том море есть столб медный, на том столбе медном есть пастух чугунный, а стоит столб от земли до неба, от востока до запада, завещает и заповедывает тот пастух своим детям: железу, укладу, булату красному и синему, стали, меди, проволоке, свинцу, олову, сребру, золоту, каменьям, пищалям и стрелам, борцам и кулачным бойцам, большой завет:
- Подите вы: железо, каменья и свинец, в свою мать-землю от раба такого-то, а дерево к берегу, а перья в птицу, а птица в небо, а клей в рыбу, а рыба в море, сокройтесь от раба такого-то. А велит он: ножу, топору, рогатине, кинжалу, пищалям, стрелам, борцам, кулачным бойцам быть тихими и смирными. А велит он: не давать выстреливать на меня всякому ратоборцу из пищали, а велит схватить у луков тетивы и бросить стрелы в землю. А будет мое тело крепче камня, тверже булату, платье и колпак крепче панциря и кольчуги. Замыкаю свои словеса замками, бросаю ключи под бел-горюч камень Алатырь. А как у замков смычи крепки, так мои словеса метки.
Заговор от ратных орудий
Летел орел из-за Хвалынского моря, разбросал кремни и кремницы по крутым берегам, кинул Громову стрелу во сыру землю. И как отродилась от кремня и кремницы искра, от громовой стрелы полымя, и как выходила грозная туча, и как проливал сильный дождь, что им покорилась и поклонилась селитра-порох смирным-смирнехонько. Как дождь воды не пробил, так бы меня, такого-то, и моего коня искры и пули не пробивали, тело мое было бы крепче белого камня. И как от воды камни отпрядывают, и пузыри вскакивают, так бы от ратных орудий прядали мимо меня стрелы и порох-селитра. Слово мое крепко!
Против стрелка и его ружья
Идущему стрелку нужно сказать в спину про себя:
То идет не стрелец с ружьем, А батюшка с требником; Он спешит не стрелять, А молитву давать; Я его не страшусь, С ним давно я дружусь!
От пуль
На острове на Буяне, на море-Окияне стоит красна девица, ухмыляется, перед всеми людьми похваляется, что она ратных дел царица, на все потехи мастерица - бить и убивать, страшные боли причинять, кровь пускать, другу и недругу спуску не давать. В правой руке она держит колчан со стрелами, в левой - пули свинцовые, в ногах рассыпана дробь, аки бисер, на голове ее медная шапка, на груди чугунные латы. О вы, пули и ядра, и мелкая всякая дробь, стрелы острые, луки меткие, попадайте вы в грудь сырой земли, в волны морские кипучие, в облака плывучие, а меня, раба Божьего (имя), не касайтесь, я закален, заговорен, стенами крепкими окружен, не взять меня, не достать вам меня, грудь моя в панцире, сам я в латах и бронях заповедных, а кругом меня тьма орудий победных. Заговор мой тем кончаю, что его я крепко-накрепко невидимым замком запираю и ключ от замка в Окиян-море бросаю, там будет лежать под горючим камнем Алатырем отныне и довеку. Аминь.
От пуль свинцовых, медных, каменных
В высоком терему, в понизовском, за рекою Волгою, стоит красная девица, стоит, покрашается, добрым людям похваляется, ратным делом красуется. Во правой руке держит пули свинцовые, во левой медные, а в ногах каменные. Ты, красная девица, отбери ружья: турецкие, татарские, немецкие, черкесские, русские, мордовские, всяких языков и супостатов: заколоти ты своею невидимою силою ружья вражьи. Будут ли стрелять из ружья, и их пули были бы не пули; а пошли бы эти пули во сыру землю, во чисто поле. А был бы я на войне цел и невредим, и мой конь был бы цел и невредим; а была бы моя одежда крепче панциря. Замыкаю свои приюворные словеса замком и ключ кидаю в Окиян-море, под горюч камень Алатырь. И как морю не высыхать, камня не видать, ключей не доставать, так меня пулям не убивать, до моего живота, по конец века.