Пути до трамвайной остановки хватило, чтобы узнать о ней все существенное и договориться, что в субботу мы приедем к ней в Б. -- а у нее, как выразительно добавил Мартин, наверняка есть симпатичная подруга.
Пришел трамвай, я подал барышне сумку, и она хотела достать книгу, но Мартин великодушным жестом помешал ей это сделать: мы, мол, в субботу все равно приедем, пусть барышня пока полистает... Барышня смущенно засмеялась, трамвай тронулся, и мы помахали ему вслед.
Ничего не поделаешь -- книга, которую я так долго ждал, внезапно очутилась в туманной дали. Что ни говори, ощущение довольно отвратительное. Но какое-то безрассудство счастливо несло меня через все это на услужливо распростертых крыльях. Мартин мгновенно придумал, как отговориться у своей молоденькой жены на вторую половину субботы и следующую ночь (именно так все и было: дома у него оставалась молодая жена, и хуже того -- он любил ее; еще хуже -- он боялся ее; и совсем плохо -- он боялся за нее).
Успешный "регистраж"
За небольшую плату я взял напрокат для нашей вылазки приличный "москвич", и в субботу в два часа дня подъехал к дому Мартина. Он уже ждал, и мы отправились.
Был июль, и стояла страшная жара.
Мы хотели добраться до Б. как можно скорее, но когда увидели по пути в каком-то селе двух парней в одних трусах и с красноречиво мокрыми волосами, решили остановиться. Действительно, в паре шагов от дороги, за гумном оказался пруд. К сожалению, я разучился спать как прежде, последнюю ночь проворочался в постели до трех часов из-за разных неурядиц, так что захотелось освежиться. Мартин тоже был не против.
Мы надели плавки и бросились в воду. Я нырнул, потом поплыл к противоположному берегу, Мартин же немного потоптался в воде, ополоснулся и вылез. Поплавав немного, я выбрался на берег и увидел, что Мартин что-то сосредоточенно изучает. На берегу верещала куча детишек, где-то неподалеку местная молодежь гоняла мяч, но Мартин упорно смотрел на стройную фигурку девушки, стоявшей спиной к нам метрах в пятнадцати и неподвижно глядевшей на воду.
-- Посмотри, -- сказал Мартин.
-- Смотрю.
-- И что скажешь?
-- Что я должен сказать?
-- А ты не знаешь?
-- Надо подождать, пока она повернется, -- сказал я.
-- Вовсе не обязательно. Того, что она показывает с этой стороны, мне достаточно.
-- Ну, ладно, -- согласился я, -- но, к сожалению, у нас нет времени что-то делать.
-- Зарегистрировать хотя бы, зарегистрировать! -- сказал Мартин и обратился к мальчишке, который недалеко от нас натягивал трусы: -- Мальчик, скажи, пожалуйста, как зовут ту девушку? -- Он показал на девицу, в какой-то странной апатии остававшейся в прежней позе.
-- Вон ту?
-- Да.
-- Она нездешняя, -- ответил мальчишка.
Потом Мартин обратился к девочке лет двенадцати, загоравшей рядом.
-- Девочка, ты знаешь, кто вон та барышня на берегу?
-- Вон та?
-- Да.
-- Это Манка...
-- Манка? А как дальше?
-- Манка Панкова... Из Траплиц...
Девушка все еще стояла на берегу спиной к нам. Потом нагнулась за купальной шапочкой, а когда выпрямилась, натягивая ее на голову, Мартин уже стоял рядом со мной:
-- Это некая Манка Панкова из Траплиц. Можем отправляться.
Он был совершенно спокоен, удовлетворен и думал уже только о дальнейшем пути.
Немного теории
Мартин называет это "регистраж". Он исходит из своего богатого опыта -тот привел его к убеждению, что не так уж трудно девушку соблазнить; гораздо труднее, если у вас в этом отношении высокие квалификационные требования, всегда знать достаточное количество девушек, которых вы еще не соблазнили.