Прошло довольно много времени, прежде чем Нюгуру повернулась ко мне и вновь улыбнулась. Улыбка у нее была почти детская, невинная и безмятежная. У меня появилась уверенность в том, что она никогда в жизни не страдала. Очевидно, у нее в доме было множество слуг, которые жаркими летними ночами обмахивали ее опахалами. Ее осанка и жесты свидетельствовали о благородной вышколенности манер. Может быть, она посещала школу для богатых? А что она читала? И любит ли она оперу? Если да, то, возможно, у нее есть в театре любимые герои. Предположим, что мы любим одни и те же оперы, и еще предположим, что обе были бы счастливы быть избранными...
- Как ты смотришь на свои шансы быть избранной? - спросила я ее после того, как она сообщила мне, что ее отец - дальний родственник императора Сянь Фэна.
- Я об этом особенно не думала, - спокойно ответила Нюгуру. При разговоре ее губы раскрывались, как лепестки цветка. - Я делаю то, чего ждет от меня моя семья.
- Значит, твои родители умеют читать по листьям и облакам.
- Что?
- Знают будущее.
Нюгуру отвернулась и с улыбкой посмотрела куда-то в пространство.
- Ехонала, а как ты смотришь на свои шансы быть избранной? - наконец спросила она.
- Слушай, ты родилась в родственной императору семье и ты очень красива, - начала я. - А что касается меня, то тут нет никакой уверенности. Мой отец перед смертью служил таотаем. Если бы моя семья не погрязла в долгах и если бы меня не заставляли выходить замуж за умственно отсталого родственника, то я бы... - Я не смогла дальше говорить, потому что меня начали душить слезы.
Нюгуру достала из кармана шелковый носовой платок
- Извини. - Она протянула платок мне. - Твоя история кажется очень печальной.
Мне не хотелось пачкать ее платок, и поэтому я утерла слезы тыльной стороной ладони.
- Расскажи мне еще о себе, - попросила она.
Я покачала головой:
- Моя история может дурно повлиять на твое самочувствие.
- Неважно, - настаивала она. - Я хочу слышать. Сегодня я впервые в жизни вышла за пределы своего дома. И никогда раньше не путешествовала, как ты.
- Путешествовала? Да мое путешествие нельзя назвать приятным. - По ходу рассказа я все глубже погружалась в воспоминания об отце. И тут же вспомнила запах от его гроба и те тучи мух, которые нас преследовали по пути. Чтобы совсем не раскиснуть, я решила сменить тему разговора.
- А ты, наверное, ходила в школу, Нюгуру? - спросила я.
- Ко мне приходили учителя на дом. Их было трое. Каждый преподавал свой предмет.
- И какой у тебя был любимый предмет?
- История.
- История! Я думала, что историю учат только мальчишки. - Я вспомнила, как в тайне от отца читала книгу "Летопись трех царств".
- Ну, это не совсем та история, о которой ты думаешь, - улыбнулась Нюгуру. - Это история императорского двора. В основном о жизни императриц и наложниц. Мы уделяли внимание только тем из них, кто отличался выдающимися достоинствами. - Она немного помолчала. - Чаще всего мне ставили в пример императрицу Сяо Цин. Родители постоянно повторяли, что раз я родилась девочкой, то однажды обязательно должна стать одной из тех благородных женщин, чьи портреты висят в императорской галерее.
Теперь понятно, почему у нее такой вид, будто для нее это место - дом родной.
- Я уверена, что ты произведешь благоприятное впечатление на императора, - сказала я. - А что касается меня, то мои познания в придворной жизни не идут ни в какое сравнение с твоими. Я даже не знаю, какие ранги существуют при дворе для женщин. А вот о евнухах я знаю очень много.
- Я с удовольствием расскажу тебе все, что знаю сама, - сказала Нюгуру, и глаза у нее при этом заблестели.
В это время раздался приказ:
- На колени!
Вдруг откуда-то появились многочисленные евнухи, которые выстроились перед нами в ряд. Мы все упали на колени.
Из арочных дверей степенно вышел главный евнух Сым. Он встал в живописную позу и приподнял правой рукой край своего платья. Не поднимая головы, я увидела его туфли в форме лодок. Он умело выдерживал паузу. Я сразу почувствовала, какой властью и могуществом он обладает. Странно, но меня восхищали его манеры.
- Его Величество император Сянь Фэн и Ее Величество великая императрица Цзинь вызывают... - Тут голос его взвился до неподражаемых высот. Он пропел имена девушек, среди которых были и наши: - Нюгуру и Ехонала!..
4
В полной тишине я услышала легкое позванивание своих серег и головного украшения. Девушки впереди меня вставали и грациозно плыли в своих роскошных шелковых туалетах и в туфлях на высоких танкетках. Мы двигались всемером, и евнухи окружали нас со всех сторон. При этом они постоянно делали руками какие-то знаки, словно отзывались на молчаливые указания главного евнуха Сыма.
Мы снова миновали бесчисленное количество внутренних дворов и арок и наконец вошли в парадный зал Дворца мира и долголетия. От пота моя нижняя сорочка стала совсем мокрой. Я боялась, что не смогу достойно предстать перед Их Величествами и искоса бросала взгляды на Нюгуру. Она являла собой абсолютное спокойствие, словно плывущая по небу луна. На губах ее застыла очаровательная улыбка. Макияж на лице оставался безупречным и нетронутым.
Нас провели в боковую комнатку и дали несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок. Потом нам сообщили, что Их Величества уже в зале. Главный евнух Сым пропел наш выход, и воздух вокруг нас словно сгустился и приобрел грозовой заряд. Казалось, что при малейшем движении наши украшения начинали грохотать, как в плохом дымоходе. Я почувствовала легкую тошноту.
Голос Сыма я слышала, а вот слов от волнения разобрать не могла. Будто он нарочно коверкал звуки, как оперные певцы в роли привидений, поющие загробными голосами. Идущая рядом со мной девушка внезапно упала. У нее подкосились колени. Но прежде чем я успела ей помочь, евнухи подхватили ее под руки и вывели из комнаты.
В ушах у меня стоял назойливый звон. Чтобы не потерять самообладание, как та девушка, я сделала несколько глубоких вдохов. Руки у меня окоченели, и я не знала, куда их девать. Чем больше я призывала спокойствие, тем хуже себя чувствовала. По телу проходила конвульсивная дрожь. Чтобы хоть немного себя отвлечь, я начала рассматривать развешанные по стенам картины. Вот на черной деревянной доске золотой тушью каллиграфически выведены четыре гигантских иероглифа: облако, погруженность, звезда и слава.
В это время вернулась девушка, которая только что упала. Лицо ее было безжизненным, как у фарфоровой куклы.
- Его Величество! Ее Величество! - снова провозгласил главный евнух Сым. - Да сопутствует вам удача, избранные госпожи!
Нюгуру вошла первой, я за ней, а потом остальные пять девушек. Мы прошли сквозь строй, образованный выстроившимися в два ряда евнухами.
Император Сянь Фэн и императрица Цзинь сидели на громадном, как кровать, троне, обитом ярко-желтым шелком. С двух сторон у стен огромного прямоугольного зала стояли в кадках ярко-оранжевые коралловые деревья, они были настолько совершенными, что казались искуственными. Вдоль стен со скрещенными на груди руками выстроились евнухи и придворные дамы. За троном тоже стояли четыре евнуха с опахалами из павлиньих перьев. За ними на стене висел гобелен, на котором был выткан переливающийся всеми цветами радуги китайский иероглиф, означающий долговечность. Присмотревшись повнимательнее, я заметила, что иероглиф состоит из сотен вышитых бабочек. По одну сторону от гобелена высился огромный гриб - в рост человека - в золотом горшке. По другую - висела картина, озаглавленная "Бессмертная земля царицы-матери в Срединном царстве". На ней была нарисована даосская богиня, летящая по небу на журавле, а под ней расстилался сказочный пейзаж с пагодами, реками, животными, деревьями, под которыми играли дети. Между стеной и троном стоял резной сундук из сандалового дерева. Рельефные двойные тыквы, цветы и листья переплетались на нем в прихотливом узоре. Позднее я узнала, что этот сундук предназначался для даров и подношений императору.
Мы все семь упали на колени и изобразили низкий ритуальный поклон - лбом до пола, да так и застыли в этом положении. У меня было такое чувство, словно я нахожусь на сцене. Даже не поднимая головы, я украдкой разглядывала стоящие неподалеку от нас огромные роскошные вазы, водяные резервуары на резных ножках, напольные светильники с наброшенными на них кружевными накидками, а по углам залы - обернутые в шелк культовые фигуры.
Через некоторое время я решилась бросить взгляд на Сына Неба.
Император Сянь Фэн выглядел моложе, чем я себе воображала: лет двадцати - двадцати двух, не больше. Хрупкого телосложения, большие глаза, посаженные враскос, с приподнятыми внешними уголками. Выражение его лица было мягким и сосредоточенным, но без малейших признаков любопытства.. Нос типично манчжурский - прямой и длинный, тонкие губы. На щеках его играл болезненный румянец. При виде нас он даже не улыбнулся.
Мне казалось, что я вижу сон. Сын Неба был одет в золотой халат до пят, затканный драконами, облаками, волнами и разными небесными светилами. Вокруг его талии был повязан шелковый желтый пояс, с которого свисали многочисленные драгоценные камни и маленькая расшитая сумочка. Рукава его халата раздваивались, как лошадиные копыта. Туфли Его Величества представляли собой нечто непередаваемое, ничего подобного я не видела ни разу в жизни. Сделанные из тигровой кожи, покрашенной в зеленый цвет, они были сплошь инкрустированы золотыми пластинками в форме священных животных: летучих мышей, четвероногих драконов и синкретических зверей - полульвов, полуоленей, которые символизировали магию.