– Что говорит мой повелитель? О, если бы я мог ответить! Но я не могу. Не по своей воле я бежал: десница бога гнала меня. И сейчас еще сердце в груди моей сжимает страх, подобный тому, что был причиной моего злосчастного бегства. Вот я перед тобой, и жизнь моя принадлежит тебе. Да сбудется все, что прикажет твое величество по желанию своему!
Тогда приказал фараон привести к нему детей его. И сказал его величество своей царственной супруге:
– Смотри, вот Синухет! Он вернулся, похожий на азиата, словно он и был азиатом.
Громко вскрикнула супруга фараона, и дети фараона подхватили ее крик. И сказали они его величеству:
– Не он это, повелитель, воистину не он, господин наш!
Но промолвил тогда повелитель:
– Нет, воистину это он.
И вот принесли они ожерелья, трещотки и систры и протянули их фараону . И возгласили они:
Простерты руки твои к Прекрасной ,
О царь долговечный!
Да коснутся они украшений
Владычицы Неба.
Да пошлет она, Золотая,
Жизнь ноздрям твоим,
Да сольешься ты воедино
С Владычицей Звезд.
Корона Египта Верхнего
Плывет на север,
Корона Египта Нижнего
Поднимается к югу
Сочетаются обе короны
По воле твоей,
Венчает божественный урей
Чело твое.
Защити же слуг твоих верных
От зла и напастей!
Да будет к тебе благосклонен
Ра, владыка обеих земель!
Слава тебе и жене твоей,
Владычице всего сущего!
Отложи свой разящий лук
И стрелы свои,
Дай дыхание тем,
Кто задыхается.
Пожалуй нам дар прекрасный,
Синухета, сына Мехит ,
В Египте рожденного варвара,
Правителя бедуинов.
Покинул он землю свою,
Устрашившись тебя,
Но перед ликом твоим
Все забывают страх,
Никто не ведает ужаса,
Если увидит тебя.
И сказал тогда фараон:
– Пусть он не страшится и не опасается! Он будет семером среди других знатных страны моей, он останется при дворе. Отведите его в покои для избранных, в покои Восхваления, и укажите ему место его.
И вот вышел я из покоев фараона. Дети фараона подали мне руки, и мы направились к Большим воротам дворца.
Поселили меня в доме сына фараона, полном прекрасных вещей. Были там прохладные покои с изображениями всех богов на стенах. Хранились там драгоценности из сокровищницы фараона. В каждой комнате были одеяния тончайшего полотна, благовонная мирра и ароматические масла фараона и любимых его придворных. Множество слуг жило там, и каждый был занят своим делом.
Здесь сделано было все, чтобы сбросил я тяжесть лет: остригли меня и причесали, паразитов с тела моего изгнали назад в пески, а варварские одежды вернули кочевникам пустыни. Облаченный в лучшие льняные ткани, умащенный лучшим благовонным маслом, отдыхал я на ложе, оставив пустыни тем, кто живет среди них, а деревянное масло тем, кто им умащается.
Затем предоставили мне отдельный дом с садом, принадлежавший прежде семеру. Множество рабочих перестраивало его; все деревья в саду они посадили вновь.
Приносили мне еду из дворца трижды и четырежды в день сверх того, что давали мне дети фараона беспрестанно.
И построили мне гробницу из камня среди других гробниц. Начальник каменотесов разметил землю и воздвиг гробницу. Начальник художников расписал ее изнутри. Начальник скульпторов высек в ней изображения. Начальник служителей некрополя позаботился о ней: приготовили мне все, что нужно для погребения. Назначили мне заупокойных жрецов. Отвели мне погребальный надел при гробнице с полями перед ней: так делают лишь для первых семеров, друзей фараона. Покрыли мою погребальную статую позолотой, а передник ее изготовили из светлого золота. Сделали так по велению его величества. Ни один простой человек не удостаивался еще подобной милости!
И так жил я, пользуясь благосклонностью фараона, до самого дня моей смерти.
Здесь завершается повесть от ее начала и до конца, согласно тому, как было записано в книгах.
Красноречивый крестьянин
Жил некогда в Соляном оазисе человек по имени Хунануну. Была у него жена, и звали ее Мерие. И вот однажды сказал Хунануну своей жене:
– Слушай! Я хочу съездить в Египет за едой для наших детей. Сходи-ка ты в амбар и взгляни, много ли осталось еще ячменя от прошлого урожая.
Жена смерила ячмень, и получилось у нее восемь мер.
Тогда крестьянин сказал жене:
– Оставь две меры ячменя на пропитание себе и нашим детям, а из шести мер напеки лепешек и навари мне пива на все дни пути.
Затем крестьянин погрузил на своих ослов редемет, натр соли, дерево из оазиса Фарафра , шкуры пантер и волков, растения неша, тену, хепер-ур, сахут, саксут, мисут, ибса и инби, камни ану сенет и абу, голубей, птиц нару и птиц учес, растения убен, тебсу, ген-генет и "волосы земли", а также растение инсет и другие превосходнейшие вещи из Соляного оазиса. Погрузив все это на ослов, отправился крестьянин в Египет.
Он двинулся на юг, к Нен-несу и достиг земли Перфефн, что к северу от Мединет. Здесь на берегу реки повстречался ему человек по имени Джхути-Нахт, сын некоего Иери. Он был слугой главного управителя Ренси, сына Меру. Увидал Джхути-Нахт ослов крестьянина, понравились они ему и сказал он себе:
– Будь у меня сейчас какой-нибудь могущественный идол, я бы тогда захватил все добро этого мужика из оазиса!
А надо сказать, что дом Джхути-Нахта стоял на самой дороге, проходившей вдоль берега. И дорога та была очень узкой, не шире куска полотна. С одной стороны ее была река, с другой ячменное поле. И вот Джхути-Нахт приказал своему слуге:
– Ступай и принеси мне из дома кусок полотна.
Слуга тотчас же принес полотно. Тогда Джхути-Нахт разостлал его на прибрежной дороге так, что нижний край полотнища очутился в воде, а верхний – на ячменном поле.
И когда крестьянин пошел по дороге, по которой проходили все люди, Джхути-Нахт закричал ему:
– Смотри, мужик! Не вздумай наступить на мое полотно!
На это крестьянин ответил ему:
– Я не сделаю этого. Ведь я иду по проезжей дороге!
Крестьянин подался к высокому краю дороги, но тут Джхути-Нахт снова закричал:
– Эй, мужик! Уж не хочешь ли ты потоптать мой ячмень?
Ответил ему крестьянин:
– Ты захватил своим ячменем часть дороги, а теперь и вовсе загородил ее своим полотном. Ты хочешь помешать мне здесь пройти?
И как раз в это время один из ослов крестьянина схватил пучок ячменя и принялся его жевать.
Тогда сказал Джхути-Нахт:
– Ах, так! За это я возьму твоего осла, мужик, потому что он жует мой ячмень. Он пойдет мне в уплату за потраву.
На это ответил ему крестьянин:
– Я иду по проезжей дороге. С той стороны я пройти не мог, а потому прошел по этому краю. Ты хочешь отнять у меня осла лишь за то, что он схватил пучок ячменя. Но я знаю, кто хозяин этой земли: она принадлежит главному управителю Ренси, сыну Меру. Он карает всех воров в Египте. Неужели ты думаешь, что он допустит, чтобы меня ограбили на его земле?
Тогда Джхути-Нахт сказал:
– Видно, правду говорят люди в пословице: имя бедняка вспоминают только из-за его хозяина. Я тут стою и говорю с тобой, а ты, мужик, думаешь о главном управителе?
И вот Джхути-Нахт взял только что срезанную тамарисковую палку и так отделал крестьянина, что у того не осталось живого места. Потом он захватил всех его ослов и увел их в свои владения.
Громко возопил крестьянин, жалуясь на свою обиду. Однако Джхути-Нахт сказал ему:
– Эй, мужик, лучше не возвышай голоса, если не хочешь отправиться к Владыке Молчания .
На это ответил крестьянин;
– Ты меня избил, ты отнял мое добро, а теперь затыкаешь мне рот и запрещаешь мне даже жаловаться! Пусть же Владыка Молчания вернет мне то, что было моим, и тогда я перестану кричать и смущать твой покой.