- Персефона? - лениво переспросил Тезей. - Это что, жена Аидонея, молосского царя? Разве она дочка Зевса?
- Да нет же! Другая Персефона: дочь Зевса и Деметры, жена Аида.
- Жена Аида?!
От одного имени грозного властелина царства мёртвых Тезей даже протрезвел. Он отхлебнул огромный глоток, встряхнул головой, глаза его вспыхнули.
- Да! - воскликнул он. - Я в деле!
Полная тишина царила у причала, к которому приставала лодка Харона, перевозившей покойников в загробный мир. Очередь на перевоз была длинная, но никто не толкался, не пытался пролезть вперёд, не размахивал удостоверениями и не пытался качать права. Никто в этой очереди никуда не спешил. Таков был порядок, соблюдавшийся век от века. Но в этот день древний обычай был нарушен. Двое героев, шумя и раскидывая покойников, протолкались к лодке и вскочили в неё, Тезей пихнул перевозчика Харона к вёслам и закричал:
- Быстро гони на тот берег!
- Как же это, - пробормотал Харон, - туда ж только мёртвым можно. Есть у вас свидетельство о смерти или хотя бы пропуск какой?
Тезей приставил к его груди меч.
- Вот тебе моё свидетельство, мандат и пропуск!
- Но по инструкции…
- Сейчас башку тебе отрежу, вот и вся, нахрен, инструкция!
- Но зачем же вам туда? Там же пути назад нету, там ужасы, чудовища…
- Ха! Напугал Тезея Минотавром! Делай что говорят, папаша, а о самих себе мы уж без тебя позаботимся!
Перетрусивший Харон не решился больше ничего возразить и поспешно загрёб к другому берегу.
У входа в царство мёртвых на троне сидел Аид. Вид его был как обычно мрачен. Лежавший у его ног Цербер зарычал было на непрошеных посетителей, но, встретившись глазами с пылающим взглядом Тезея, испуганно заскулил, поджал хвост и заполз под трон.
- Короче, Аид! - без предисловий и не дожидаясь, когда к нему обратятся, заговорил Тезей. - Это Пирифой, между прочим, герой, а жены у него нет, а у тебя есть. В виду этой вопиющей несправедливости убери свою шавку и отдавай нам Персефону, а мы тогда никого тут не покалечим.
Аид выслушал дерзкую речь спокойно и таким же мрачным, как обычно, тоном сказал:
- Вы присаживайтесь, молодые люди. Обсудим ваше предложение.
Обескураженные таким хладнокровием герои послушно опустились на возникшие позади них каменные кресла. Щёлкнули цепи -- и они оказались напрочь прикованы к своим местам.
- Ты что, совсем озверел, хрен ушастый! - взвыл Тезей, пытаясь вырваться из нерушимых оков.
- Посидите, молодые люди, и подумайте над своим поведением, - спокойно и как всегда мрачно сказал Аид. - Времени вам даю на это много. Вечность.
Тезей опять что-то завопил, но экран ясновизора погас и голос Тезея заглох, не прозвучав.
"Двое придурков", - подытожил увиденное Зевс.
- А всё почему! - с жаром заговорил бог войны Арес. - Звереют герои от безделья. Война нужна. Без неё богам скоро от героев житья совсем не станет.
- Знаешь, Арес, - недовольно проворчал в ответ Зевс, - если вдруг когда-нибудь меня заинтересует твоё мнение, то, не сомневайся, я его у тебя спрошу.
Сказав это, он встал и пошёл прочь. Остальные боги последовали за ним.
7. Подвиги Геракла
Никогда ещё небо над Элладой не было так ясно, никогда ещё солнце не светило над Олимпом так ярко и весело. Никогда ещё не было так светло и радостно на душе у громовержца Зевса. К нему в гости пришёл его любимый сын.
- Здравствуй, Геракл! Здравствуй, сынок мой дорогой! - сказал громовержец, сходя с трона навстречу славному богатырю и величайшему полубогу. - Как же давно я тебя не видел, как же ты вырос и возмужал за это время!
- Здравствуй, папка! А вот ты-то совсем не меняешься!
Геракл так крепко обнял отца, что захрустели кости. Любой другой помер бы от такого приветствия, да и Зевс с трудом перенёс могучие объятия сына, но и виду не показал, что ему больно. Солнце над Элладой светило так же ярко.
Никто не скажет точно, почему из великого множества своих детей Зевс особенно любил именно этого - огромного и нескладного, не блещущего умом, но простодушного и прямолинейного. Возможно, потому, что его мать Алкмену он любил больше всех других смертных женщин - трое суток подряд. Люди ничего тогда не заметили, поскольку солнце на это время остановилось и время прекратило свой ход, но Гера, жена Зевса, это очень даже хорошо заметила и невзлюбила Геракла больше, чем всех остальных побочных детей мужа. А может быть, простодушие и наивность сына были именно тем, чего не хватало Зевсу среди окружавших его цинизма, расчётливости и подхалимства. И многое такое, за что любой другой понёс бы жестокую кару, сходило Гераклу с рук.
- Ну, давай, сынок, рассказывай, как твоё житьё-бытьё. Где был, что видел, чем занимаешься. Я слышал, твоя служба у Эврисфея закончилась, ты совершил все положенные подвиги?
- Подвиги-то я совершил, - махнул рукой Геракл, - да толку-то мало. Борешься всё, борешься, а несправедливости в мире всё не убывает и не убывает.
- Как же это ещё несправедливость в мире остаётся, если такой герой взялся с ней бороться? - улыбнулся Зевс.
- Ты не поверишь, папа: остаётся! - с жаром ответил Геракл, не расслышав иронии в словах отца. - Вот иду я недавно на край света за золотыми яблоками и вижу вдруг мужика, к горе цепью прикованного. "Кто ты, - спрашиваю, - и за что же это тебя так покарали?" "Я, - отвечает, - Прометей, а приковали меня по воле Зевса за то, что я людям помогал". Ну, я сперва хотел его дубиной по башке трахнуть за такие слова: что ж это он такое наговаривает, что Зевс людям помогать не велит, а потом вижу: глаза-то у него честные, то есть кто-то ему, значит, клевету на тебя сказал, а он и поверил. Стал я, значит, цепи рвать, а они крепкие оказались, минут десять провозиться пришлось, а тут вдруг твой орёл прилетает, "Воля Зевса! - кричит. - Воля Зевса!" Вот, значит, кто, думаю, про тебя напраслину распускает! И зачем ты вообще себе орла в дом взял. Помоечная же птица - тот же стервятник. Ты б уж лучше павлина завёл - он красивый. Этот стервец Прометею всю печень испортил. Это куда годится?! Печень же самый жизненный орган! Ну, я его из лука подстрелил - будет знать теперь!
Далёкая Австралия содрогнулась землетрясением, мощное цунами смыло несколько островов в Тихом океане. Но небо над Элладой оставалось светлым и безоблачным.
- Да, мне, пожалуй, этот орёл и самому надоел, - дружелюбно сказал Зевс. - А Прометея ты, значит, освободил?
- Конечно освободил, папа. Разве ж может такое быть, чтоб за помощь людям на цепь сажали?
- Ну, Прометей ослушался воли богов и за это был наказан. Нельзя же волю богов нарушать.
- Что ты, папа! - с жаром ответил Геракл. - Разве боги кому запрещают помогать людям? Людям помогать надо обязательно, а если боги против этого возражать будут, то гнать надо таких богов!
Где-то на краю света земля вновь содрогнулась, Азия отделилась от Америки, и образовался Берингов пролив. Над Элладой по-прежнему светило солнце.
- Да, сынок, боги порой бывают неправы. Мы ещё очень антропоморфны, сынок.
Геракл озадаченно почесал в затылке своей огромной дубиной. Непонятное слово немного смутило героя, но он не стал слишком глубоко над ним задумываться и продолжил:
- Так вот, задумал, значит, Эврисфей провести в Микенах выставку собак. И не хватало ему только собаки породы цербер. А такая, ты знаешь, только одна - у Аида. Ну, я и говорю: "Зачем тебе цербер-то? Собака страшенная же, ей только детей пугать. Болонка или пудель - другое дело", а он: "Нет, хочу цербера!" Ну ладно, пришёл я в Царство мёртвых, а там на всех покойников одна лодочка. Надо б всё-таки нормальную переправу построить, а то очередь, вместимости у лодки никакой, а перевозчик старый и от работы уже совсем надорвавшийся: я как к нему в лодку сел, так он сразу в истерику: "Нет! - кричит. - Опять!", а что опять? Я к нему в первый раз пришёл. "Едь, - говорю ему вежливо, - папаша. Что орёшь? Я ж тебе ещё ничего не сломал". Ну, приплываем мы к Аиду. "Одолжи, - говорю, - папаша, пёсика. Очень надо". А он вежливый такой, сразу видно, что бог культурный: присесть предложил, а я ему: "Некогда, - говорю, - рассиживаться. В Микены возвращаться надо". Он с кресла своего встать хотел, но я его обратно усадил, чтоб он не трудился. "Сиди, - говорю, - дедушка, я собачку и сам отвяжу". Ну, взял я того цербера за шкирку и обратно пошёл. Гляжу, а там, кто б ты думал? Тезей сидит к стулу привязанный. Я удивился, Тезей же не умер. "Как это тебя угораздило?" - спрашиваю. А он мне: "Это меня Аид к стулу приковал за то, что я другу помочь хотел". Представляешь, папа? Я-то этого Аида за приличного держал. А он, оказывается, беспредельщик: живых людей на цепь сажает!
- Понимаешь, сынок, Тезей хотел у Аида законную супругу увести. Разве так можно?
- Может, и нельзя! - с жаром ответил Геракл. - Только ведь и с ним же так поступали. Он ведь знаешь как Ариадну любил! Она ему из лабиринта выйти помогла, когда он воевал с Минотавром. А Дионис её себе забрал в жёны. И что получается: богу всё можно, а человеку ничего нельзя? Это разве по-людски? Разве по-божески? У человека тоже права быть должны!
Извержение вулкана Санторин разрушило остров Тира в Эгейском море, Атлантида затонула, накрытая огромной волной. Солнце над Олимпом светило так же ярко.
- Конечно, сынок, - ласково сказал Зевс, - даже у человека должны быть права.