- Вот-вот, а проверяющие придут - мне отдуваться придётся.
- Не впервой, Денис Юрьевич.
- Ладно, давай по последней, - заведующий плеснул коньяку Никите и себе.
- Лёш, ты всё слышал?
- Не глухой.
- К дамочке зайди, сделай вид, что наблюдаешь. А с пациента, что с гемотораксом, глаз не спускай. Ну и за нашим, что оперировали - тоже.
- Чувствую, весёленькая ночка мне предстоит.
- Не впервой.
- А завтра утречком тебя Никита сменит.
- Так у меня же отпуск…
- Считай, что отпуск закончился. Я старшей медсестре уже сказал, чтобы она тебя в рабочий график с сегодняшнего дня вписала. Ладно, я пошёл домой. Никита, дописывай истории болезни и операционный журнал и - свободен.
Денис Юрьевич ушёл. Лёшка забросил ноги на стол, как делали ковбои в американских фильмах.
- Устал, как собака, - пожаловался он, - днём два аппендикса было, куча перевязок. А потом этих привезли.
Он хлопнул ладонью по стопке историй болезни. Оба замолчали, начали писать. К заполнению документов хирурги относились серьёзно. Известное дело - истории пишутся для прокуроров и проверяющих. Даже если всё сделал, как надо, но не всё записал - виновен. А их документы проверять будут точно - всё-таки авария, дело подсудное.
Глава 2
НЕПРИЯТНОСТИ
Собственно, выходные и всю последующую неделю Никита провёл в отделении. Мастерство и опыт врачевания - не только искусно выполненная операция, но и каждодневный, муторный, иногда изматывающий труд по выхаживанию пациентов.
Но наступила пятница, за нею - целых два дня отдыха, без дежурств.
Веру он видел, но мельком. Хоть и работали они в одном отделении, но виделись редко и мимолётом. Больница и хирургическое отделение в частности - не то место, где можно поболтать вдоволь. Даже когда Никита и Вера участвовали одной бригадой в операции, разговоры были чисто рабочие. "Корнцанг, зажим, тампон", - вот и весь разговор. А после операции - заполнение документов, обходы, перевязки.
Никита пошел в магазин, за продуктами. Прямо у подъезда к нему пристали трое подвыпивших парней. Сначала закурить попросили, как всегда, потом слово за слово и в драку. Никита свалил ударом одного, но и сам пострадал. В лицо дважды удары пропустил. Вышедшая соседка закричала "Милиция!", и парни убежали.
Никита поднялся и прошёл в ванную, к зеркалу. О боже! На него смотрел не доктор Никита Алексеевич Савельев, хирург Божьей милостью, а бомж с похмелья. Левый глаз заплыл багровой синевой, губа отекла, левую щёку раздуло, как при флюсе, правое ухо поцарапано, и ссадина покрылась корочкой. "Ну хорош! Как же я завтра на работу пойду? От меня же пациенты разбегутся, сотрудники не узнают!" - подумал Никита.
Он позвонил Вере. Когда она приехала, ужаснулась.
- У тебя бодяга есть?
- Не-а.
- Тогда я в аптеку.
Девушка вернулась быстро, поставила ему примочки. Прикосновение её рук было Никите приятно. А перед ней было неудобно: рожа, как у бандита, зубы почистить не смог.
- Может, утром позвонишь Денису Юрьевичу, скажешься больным?
- В отделении и так врачей не хватает.
- Какой из тебя работник - один глаз заплыл совсем. Как ты оперировать собираешься?
- Перевязки делать буду.
- Не глупи. Позвони завтра, отпросись с работы.
- Я подумаю.
Никита уставился в потолок. А может, и в самом деле позвонить? Рожа-то - только детей пугать. А за неделю отойдёт. За продуктами Вера ходить будет - неудобно соседям показываться на глаза. У бабушек языки длинные, вмиг новость по дому разнесут.
Вера опять убежала.
- Я скоро.
Она вернулась с сумкой, полной продуктов, и начала возиться на кухне. Вскоре оттуда потянуло вкусными запахами. Губа-губой, но он мужчина молодой, есть охота.
- Иди, герой, кушать готово.
Никита прошёл на кухню. М-да, это не его холостяцкий обед, чувствовалась женская рука. Красиво лежали салфетки, приборы были расставлены, салатик радовал глаз яркими красками, а в центре дымились котлетки.
- И когда только ты успела?
Есть приходилось осторожно. Только рот пошире откроешь, как губа отдавалась болью и начинала подкравливать. Вера смотрела и сочувствовала.
Пока она мыла после еды посуду, Никита посмотрел по телевизору новости. Одно и то же, только обещания улучшить, повысить, внедрить. Говорящие головы надоели.
Никита включил приёмник, любимый "Hit-FM". Подошла Верочка.
- Инвалид, не хочешь пригласить даму на танец?
- Я дон Педро из Бразилии, где в лесах много диких обезьян, я не умею танцевать, - парировал Никита.
- Никита, мы так и будем сидеть, как пенсионеры?
- Ты предлагаешь куда-то пойти? - Никита потрогал саднящую губу.
- Ой, извини, и правда - глупость сказала. А в других местах тебе ничего не отбили, надеюсь - там ты не инвалид?
- Проверь.
А дальше - бурная схватка, но только без поцелуев по понятной причине.
- Никита, мне домой пора идти, скоро темнеть начнёт.
- Да, пожалуй, ведь проводить я тебя не смогу.
Верочка быстро собралась.
- Как доберёшься домой, позвони.
- Хорошо. Так не забудь позвонить завотделением, скажи, что ты болен.
Вера чмокнула его в щёку и убежала.
Вечер Никита провёл у телевизора. Утром позвонил Денису Юрьевичу и сказался больным.
- Ты всерьёз?
- Серьёзней некуда.
- Вот ёшкин кот! И так в отделении работать некому, и ты из строя выбыл. Ладно, выздоравливай. Если не будет ЧП, не побеспокою.
Однако уже после обеда заведующий позвонил.
- Ты как?
- Лежу.
- Прости, но надо будет прийти в отделение.
- Случилось чего? - Никита обеспокоился.
- Нет, никто не умер, с пациентами всё в порядке.
- Тогда зачем?
- Помнишь ту блондинку, из администрации? Так она жалобу на тебя главному врачу накатала, мало того - в администрации наябедничала. Ждём комиссию с проверкой.
- Да чтоб ей пусто было!
- Вот-вот! Однако же прийти надо. Историю болезни её посмотришь - всё ли правильно записал. А то не ровен час, главный врач её к себе заберёт на проверку.
- Сейчас буду.
Никита побрился, оделся, посмотрел на себя в зеркало. Видок ещё тот! Хоть бы пору деньков отлежаться, отёк бы сошёл, выглядел бы более-менее по-человечески.
Придя в больницу, Никита юркнул в отделение с чёрного хода, где на лестнице курили ходячие больные. И сразу направился в кабинет заведующего. Слава богу, не попался на глаза сотрудникам.
Увидев его, завотделением лишился дара речи.
- Где это тебя так?
- Места знать надо!
- Выпивал?
- Если бы! За рулём был, трезв, как стёклышко!
- Чего не поделил?
- Пристали на улице.
- Тогда ещё легко отделался. Милиция была?
- Нет.
- Повезло, тебе кроме жалобы, ещё какого-нибудь уголовного дела не хватало. То-то козырь блондинке был бы! Ладно, сейчас принесу её историю болезни, проверь!
Денис Юрьевич вышел и вскоре вернулся с историей болезни в руках. Блондинку выписали ещё в пятницу. Шустро она!
Никита проверил историю болезни, или, как говорили в старину - "скорбный лист". Вроде бы всё в порядке.
- Дай-ка сюда.
Завотделением забрал тощую историю болезни из рук Никиты.
- Ты смотришь её, как лечащий врач. А ты читай глазами прокурора.
Денис Юрьевич бегло просмотрел историю болезни скандальной пациентки.
- Вот здесь дополни, а тут напиши: "вела себя неадекватно". И поподробнее. Может, у неё психологический шок был - посттравматический.
- Да она просто капризная сучка!
- Ты же так в истории болезни записать не можешь, это документ. Между прочим, хранится пятьдесят лет.
- Да ну? - удивился Никита.
- Ладно, вроде больших огрехов в документах нет, а маленькие комиссия всё равно найдёт. Иди, зализывай раны. Если получится, отлежишься неделю, ну а если нет… - Заведующий развёл руками: - Тогда не взыщи.
Удалось посидеть дома только ещё один день - вторник. А уже в среду с утра Никиту вызвали в отделение.
- Комиссия заявилась, тебя требуют. Я сказал, что ты упал, и у тебя лёгкая травма, но они не слушают.
- Понял, спасибо.
Уже через двадцать минут Никита был в отделении.
Едва он вошёл в кабинет заведующего, где кроме него сидели три человека, как один из них, мужчина чиновного вида, прилизанный, при галстуке и костюме, тут же спросил:
- Савельев?
- Именно.
- Пока садитесь.
Главный врач больницы, сидевший в сторонке, неодобрительно покачал головой и исподтишка показал кулак.
- Что можете пояснить по делу?
- На меня уже дело завели? - Никиту заело.
- Я бы на вашем месте вёл себя повежливее. Если вы так с комиссией разговариваете, то представляю, как вы обращались с бедной раненой женщиной.
- Женщина не рассказывала случайно, что рядом с ней, на каталке, были ещё больные, причём более тяжёлые? Мне пришлось срочно оперировать мужчину, которому промедление грозило смертью.
Прилизанный чиновник поморщился.
- Не надо уводить разговор в сторону, отвечайте по существу.
- Я и говорю по существу. Проверьте истории болезни доставленных в отделение вместе с ней.
В разговор вступил второй член комиссии.
- А что у вас с лицом?
- Поскользнулся в луже, упал. По-моему, так может случиться с любым.
- И поведение ваше с пациенткой, и разговор с комиссией - вызывающий, и падение…