Джад повернул на Ист-Ривер Драйв, поехал по направлению к Меррит Паркуэй и через полчаса был на Коннектикут Тернпайк. Снег в Нью-Йорке превратился в грязное месиво, а ландшафт Коннектикута походил на волшебный пейзаж с рождественской почтовой открытки.
Он ехал мимо Вестпорта и Дэнбери, заставляя себя концентрировать внимание на асфальтовом полотне, стремительно уходившем под колеса, и на красоте зимнего пейзажа вокруг. Каждый раз, когда его мысли возвращались к Джону Хэнсону, он пытался освободиться от них. И гнал, гнал машину по дорогам Коннектикута. Только через несколько часов, весь в изнеможении, он повернул обратно к дому.
Майк, швейцар с красным лицом, который всегда улыбался, приветствуя его, был сдержан и явно чем-то озабочен. «Неприятности в семье», – подумал Джад. Обычно он останавливался поболтать со швейцаром о сыне-подростке и замужних дочерях, но сейчас было не до того. Он попросил Майка завести машину в гараж.
– Хорошо, доктор Стивенс…
Кажется, Майк хотел что-то добавить, но передумал. Джад вошел в дом. Бен Кац, управляющий, проходил через вестибюль, но, увидев Джада, неловко махнул ему рукой и поспешно юркнул в свою квартиру.
«Что это с ними сегодня?» – удивился Джад. – Или у меня нервы расходились?» – Он шагнул в лифт.
– Добрый вечер, Эдди.
Тот сглотнул и, потупившись, отвернулся.
– Что-нибудь случилось? – спросил Джад.
Эдди быстро-быстро затряс головой, но глаз не поднял.
«Господи, – подумал Джад, – еще один кандидат в пациенты. Дом буквально напичкан ими».
Лифт остановился, и Джад направился к своей квартире. Не услыхав, как закрылись дверцы кабины, обернулся. Эдди пристально смотрел на него. Джад хотел было заговорить, но Эдди поспешно нажал кнопку.
Джад подошел к двери, отпер ее и вошел.
Везде горел свет. В гостиной лейтенант Макгриви открывал один из ящиков. Из спальни выходил Анжели. От гнева у Джада потемнело в глазах.
– Что вы делаете в моей квартире?
– Вас ждем, доктор Стивенс.
Джад подошел и с треском захлопнул ящик, едва не прищемив пальцы Макгриви.
– Как вы сюда попали?
– У нас есть ордер на обыск, – сказал Анжели.
Джад недоумевающе смотрел на него:
– Ордер на обыск? В моей квартире?
– Здесь мы задаем вопросы, доктор, – заявил Макгриви.
– Но вы вправе не отвечать без адвоката. К тому же следует знать: все, что вы скажете, может быть использовано против вас, – добавил Анжели.
– Хотите вызвать адвоката? – спросил Макгриви.
– Мне не нужен адвокат. Я сказал вам, что этим утром одолжил Хэнсону макинтош и больше не видел его, свой макинтош, пока вы не пришли днем. Хэнсона я убить не мог. Все время у меня были пациенты. Это может подтвердить мисс Робертс.
Макгриви и Анжели обменялись взглядами.
– Куда вы поехали после нашего ухода? – спросил Анжели.
– К миссис Хэнсон.
– Мы это знаем, – сказал Макгриви. – Потом.
Джад ответил не сразу:
– Просто ездил.
– Куда?
– В Коннектикут.
– Где обедали?
– Нигде. Мне не хотелось есть.
– И никто вас не видел?
– По-моему, нет.
– Может быть, останавливались заправиться? – подсказал Анжели.
– Нет, – ответил Джад. – Не останавливался. Какая разница, куда я ездил вечером? Ведь Хэнсон был убит утром.
– Вы возвращались в кабинет после того, как ушли оттуда? – небрежно спросил Макгриви.
– Нет. Зачем?
– В него проникли посторонние.
– Что? Кто?
– Не знаем, – ответил Макгриви. – Я хочу, чтобы вы поехали туда и все осмотрели сами. Может быть, что-то пропало.
– Конечно, – отозвался Джад. – Кто вам сообщил?
– Ночной сторож, – сказал Анжели. – Вы держите какие-то ценности в кабинете, доктор? Деньги? Наркотики? Что-нибудь в этом роде?
– Денег – самую малость. Никаких наркотиков. Там нечего красть. Какая-то бессмыслица.