Парень кивнул, осушил содержимое своей рюмки и закусил лимоном. Коньяк показался ему слишком крепким, поскольку в ногах Глеб ощутил некоторую слабость.
- Еще по одной? - поинтересовался отец.
- Нет, пап, хватит! Мне же завтра на работу, а сейчас еще домой ехать.
- Так ты бы у нас остался! - предложила мама.
- Я бы с удовольствием, но от вас до редакции далеко добираться. Лучше я к себе поеду.
- Тогда, сынок, давай не задерживайся, - засуетилась мама. - Как доедешь, обязательно позвони, скажи, что все нормально. А я тебе на дорожку оладушков положу.
Она вышла на кухню за пакетом, затем вернулась и стала складывать в него душистые пухлые оладьи.
- А как с котом быть? - вдруг спросила мама. - Я к нему уже привязалась.
- Я бы оставил его тебе с большим удовольствием, - проговорил Глеб, - но эта рыжая морда все равно за мной последует. Не может он без меня!
Парень встал и прошел в коридор. Жорик тут же бросился следом.
- Я же говорил, - усмехнулся журналист. - Ладно, идем, Георгий Матвеевич!
Он обулся и подхватил кота на руки.
- Как же ты его в метро повезешь? - забеспокоилась мама. - Не пустят тебя! Погоди-ка, я тебе лукошко дам, в котором шерсть для вязания храню.
Она скрылась в комнате и через пару минут принесла небольшую корзинку, в которую Глеб усадил Жорика. Сверху мама прикрыла его салфеткой, и если бы кот периодически не высовывал голову, то было бы трудно догадаться, что в лукошке спрятано настоящее животное. После этого женщина вручила сыну пакет с оладушками и кошачьим кормом, отец пожал ему руку, и Глеб, наконец, покинул родительский дом.
В метро все прошло благополучно. Никто не интересовался парнем с корзиной. Журналист добрался до родной квартиры. Там он выпустил Жорика, накормил его "Вискасом" и отправился стелить себе постель. Слабость в ногах усилилась, кроме того, добавилось теснение в груди и колющие боли в голове.
- Похоже, коньяк мне не пошел, - пробормотал Глеб.
Он позвонил родителям, сказал, что нормально добрался, и поинтересовался, как чувствует себя отец. Получив ответ, что все прекрасно, парень положил трубку и стал думать, что же ему делать. Наконец он решил, что языческому мыслеобразу мог не понравиться алкоголь, поэтому лучше побыстрее вывести коньяк из организма. Журналист нашел в аптечке активированный уголь и сразу выпил шесть таблеток. После этого лег в постель и попытался уснуть. Но сон не шел.
На Глеба навалилась невероятная слабость. Он совершенно перестал ощущать свое тело. Ему было не больно, но внезапно появился дикий страх. Парень понимал, что своим необдуманным поступком с выпивкой он как-то повлиял на огненного монстра, но не знал, что с этим делать.
- Жорик! - слабым голосом позвал журналист. - Жорик, или сюда!
Из зала раздалось зловещее урчание.
- Жорик, милый, спаси! - продолжал бубнить Глеб.
Он несколько раз кашлянул, и из его рта вырвался сноп огненных искр. Внезапно в комнату ворвалось огромное чудовище с пустыми глазницами и клочками рыжей шерсти на лысом черепе.
- Жорик… - одними губами прошептал журналист и отключился.
Перед его внутренним взором открылась огненная бездна. Глеб парил над ней и наслаждался близостью пламени. Несколько раз он пикировал вниз и, уже почти коснувшись огненных языков, взмывал вверх. Эта игра невероятно веселила его. И вдруг… парень сорвался вниз! Он падал в бездну! Пламя исчезло, а на журналиста надвигалась чернота. Толчок!..
Глеб вздрогнул и открыл глаза. Сквозь окно пробивался солнечный свет. Парень лежал на полу в собственной спальне, а вокруг него валялись обгоревшие куски того, что некогда было его кроватью. В остальном комната не изменилась. Журналист поднялся на ноги и бросился к зеркалу. Он был обнажен. Только несколько полос обгоревшей ткани, болтавшихся на плечах и руках, свидетельствовали о том, что на нем была когда-то одежда. Глеб внимательно осмотрел свое тело, но следов ожогов не заметил.
- Господи, счастье-то какое! - обрадовался он. - Спасибо Жорику, спас меня!
Вдруг его сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
- Жорик! - пробормотал парень. - Ты где?!
Он накинул на себя махровый халат и кинулся в зал. К его счастью, кот сидел на диване, словно ничего не случилось, и умывался.
- Георгий Матвеевич, - с облегчением произнес журналист. - Как я рад, что с вами все в порядке!
Он схватил кота на руки и только теперь заметил, что вся шерсть на его мордочке была опалена.
- Прости меня, Жорик! - сказал Глеб. - Обещаю тебе, что больше такой оплошности с моей стороны не повторится!
Он приласкал кота и отправился на кухню за кормом. Взглянув на часы, журналист ахнул. Стрелки показывали половину девятого утра.
- Жорик, ешь скорей! - закричал он, выкладывая мясные кусочки на блюдце. - Мы с тобой опаздываем! А ругаться с главредом ужасно не хочется.
2
Кот, не торопясь, поел, затем вылизал блюдце, взобрался на диван и развалился на нем.
- Так, Георгий Матвеевич, я не понял! - громко сказал Глеб. - Нам идти пора, а ты, похоже, не торопишься. В последний раз предупреждаю, иначе… я пошел.
Парень вышел в коридор, обулся, открыл дверь и стал ждать кота. Но Жорик и не думал следовать за ним.
- Странно, - пробормотал журналист. - Вчера он за мной через всю Москву проехал, а сегодня и вставать не желает. Может, он ночью "огненному братану" хорошую взбучку устроил и теперь совершенно за меня спокоен? Что ж, разбираться некогда. Я пока еще числюсь в журнале и опаздывать не должен.
Он еще несколько секунд подождал кота, но поскольку тот не появился, Глеб вышел в подъезд и закрыл дверь на ключ.
- Нужно будет ему песок принести для туалета, - сам себе сказал парень. - А то нагадит где-нибудь на диване…
Он быстро сбежал вниз по ступенькам и отправился в редакцию.
Работал Глеб в двадцати минутах ходьбы от собственного дома. Это обстоятельство даже как-то примиряло журналиста с вредным редактором Коровиным. "Где еще я найду такую близкую к дому работу? - рассуждал он. - А "главвреда" можно и потерпеть!"
Добравшись до офиса, парень поднялся по ступенькам на второй этаж и постучал в кабинет редактора.
- Войдите! - раздался голос Коровина.
Глеб вздохнул и зашел в кабинет.
- А, Глеб вернулся! - громогласно заявил редактор.
- Здравствуйте, Яков Михайлович!
- Ну, здравствуй, мил человек!
Редактор поднялся из-за стола, подошел к журналисту и хлопнул его по плечу.
- Удивительно, как это ты вдруг сподобился сам ко мне на ковер явиться? - язвительно произнес он. - Попросил неделю за свой счет, а пропал почти на два месяца. Как выкручиваться будешь?
- Не буду я выкручиваться. Прошу только дать мне доработать три недели с последующим увольнением по собственному желанию. Ну и расчет, разумеется…
- Расчет?! - разозлился Коровин. - Да я по твоей милости был вынужден другого журналиста срочно нанимать! Ты ж ничего толком не объяснил! Как в воду канул, а теперь являешься и чего-то там требуешь!
- Обстоятельства были, Яков Михайлович. Заболел я, даже позвонить не мог.
Глеб провел рукой по своей лысой голове и многозначительно посмотрел на редактора.
- А наших читателей не волнует твоя болезнь! - парировал главред. - Им статьи нужны, новости, очерки. Так что прощай, Глеб, уволил я тебя!
- Но Яков Михайлович!..
- Никаких "но"! Думать нужно было. А теперь освободи помещение, ты мне работать мешаешь.
Коровин уселся за стол и больше ни единым взглядом не удостоил бывшего журналиста. Парень понял, что никакого расчета он не получит. Он повернулся и покинул кабинет редактора.
- Ну вот, допрыгался! - пробормотал Глеб себе под нос. - На что теперь жить? Денег у меня почти не осталось, у родителей просить стыдно. А еще долги старые надо вернуть перед отъездом.
Мрачные мысли не давали покоя. Всю дорогу до дома парень раздумывал, как же ему быть. На новую работу устраиваться не было смысла. Кто возьмет журналиста сроком на три недели, если испытательный срок месяц?! Однако и сидеть сложа руки Глеб не собирался. Нужно было оплачивать квартиру, кормить Жорика и вернуть друзьям деньги за купленный недавно плазменный телевизор.
- И на кой черт я его купил?! - ругал "плазму" парень. - Смотреть мне его все равно некогда, да и сплошные негативные эмоции от него! Только братана лишний раз нервировать. Все, решено, телевизор продаю!
Но Глеб прекрасно понимал, что, даже продав телевизор, он не сможет вернуть всю занятую им сумму.
В дурном настроении он поднялся к себе в квартиру. Жорик, как ни в чем не бывало, спал на диване. На парня он не обратил ни малейшего внимания.
- Дрыхнешь?! - произнес Глеб. - А меня только что уволили. Придется тебе, видимо, с мясных кусочков на обычный сухой корм перейти.
Он прошел в спальню и только теперь вспомнил, что кровать сгорела и прилечь не на что.
- Елки! - в сердцах воскликнул парень. - И что теперь делать? Придется, похоже, потеснить Жорика.
Он вернулся в зал, но, взглянув на сладко спящего кота, не стал его трогать. Глеб устроился прямо на полу, на ковре. Он подложил руки под голову и, глядя в потолок, принялся в уме считать, сколько же ему нужно денег, чтобы со спокойной совестью уехать к деду Матвею. Получалась весьма внушительная сумма.
- Вот ешкин кот! - тихо сказал парень. - Грузчиком, что ли, устроиться? Только вряд ли я смогу ящики ворочать - телосложение не то! Как же быть?
И тут в его голове всплыл вчерашний разговор с однокурсником Женькой Снегиревым.
- О, точно! - воскликнул Глеб.
От радости он даже сел на ковре.