Ровно в одиннадцать наступало время отхода ко сну – по крайней мере, пока он жил в этом домике. Нет ничего лучше размеренного образа жизни... вот только до сих пор он не очень‑то помогал.
В восемь четырнадцать Люк налил себе третий бокал – его должно было хватить до девяти – и сделал небольшой глоток. Он попытался читать, но безуспешно, поскольку теперь, когда он старался сосредоточиться на чтении, его мозг предпочитал думать о сочинительстве. У них, у мозгов, такое часто бывает.
И, вероятно, потому, что особо не тужился, Люк был сейчас ближе к идее новой книги, чем все последние дни. Он лениво размышлял, что если бы, к примеру марсиане...
В дверь постучали.
Прежде чем отставить бокал и встать с кресла, Люк удивленно уставился на дверь. Вечер был таким тихим, что никакая машина не могла бы подъехать неслышно, и уж наверняка никто бы не поперся сюда пешком.
Стук повторился, на этот раз громче.
Люк подошел к двери, открыл ее и выглянул наружу, на резкий яркий свет Луны. В первый момент он никого не заметил, но потом глянул вниз.
– О нет... – простонал он.
Это был маленький зеленый человечек. Сантиметров восьмидесяти росту.
– Привет, Джонни, – сказал он. – Это Земля?
– О нет... – повторил Люк Деверо. – Не может быть.
– Почему не может? Должна быть. Смотри. – Пришелец ткнул вверх. – Одна луна и как раз нужных размеров. Земля – единственная планета Системы с одним спутником. У моей их два.
– О Боже, – вздохнул Люк. В Солнечной системе есть только одна планета, у которой два спутника.
– Слушай, Джонни, возьми‑ка себя в руки. Земля это или нет?
Люк молча кивнул.
– Отлично, – сказал человечек. – С этим разобрались. А с тобой что такое?
– Э‑з‑з... – сказал Люк.
– Спятил ты, что ли? Так‑то вот у вас встречают гостей? Ты даже не предложишь мне войти?
– В‑входи.. – сказал Люк и отступил в сторону. В доме марсианин осмотрелся и поморщился.
– До чего паршивая нора, – заметил он. – Вы, люди, все так живете, или ты из тех, кого зовут белым отребьем? Какая омерзительная мебель!
– Я ее не выбирал, – сказал Люк, оправдываясь. – Это все принадлежит моему другу.
– Значит, ты плохо выбираешь друзей. Ты тут один?
– Я как раз думаю над этим, – ответил Люк. – Еще вопрос, верить ли мне в тебя. Откуда я знаю, может, ты просто пьяная галлюцинация?
Марсианин легко вскочил на кресло и уселся в нем, болтая ногами.
– Знать ты этого не можешь, но если так думаешь, значит, и впрямь напился.
Люк открыл рот, затем снова закрыл его. Он вдруг вспомнил о бокале и ощупью поискал его за спинкой, но вместо того чтобы схватить бокал, опрокинул его тыльной стороной ладони, и вся выпивка вылилась на стол и на пол. Люк выругался, но тут же утешил себя, что питье было не очень крепким, а для такого случая требовалось что‑нибудь убойное. Он подошел к раковине, где держал бутылки с виски, и налил себе полстакана чистого.
Сделав большой глоток, он едва не поперхнулся, но убедившись, что все попало в нужную дырку, уселся, держа стакан в руке и разглядывая своего гостя.
– Ты что, глаз на меня положил? – спросил марсианин.
Люк не ответил. Он положил на него оба глаза и пока не собирался их закрывать. Теперь он видел, что пришелец был гуманоидом, но не человеком, и это развеяло легкое подозрение, что кто‑то из друзей нанял циркового лилипута, чтобы подшутить над ним.
Марсианин или нет, гость решительно не был человеком. На карлика он не походил, ибо тело его было очень коротким и пропорциональным веретенообразным рукам и ногам, а у карликов тела длинные, а конечности короткие.