На карлика он не походил, ибо тело его было очень коротким и пропорциональным веретенообразным рукам и ногам, а у карликов тела длинные, а конечности короткие. Голова его была относительно большой и более сферичной, чем человеческая, причем, совершенно лысой. Не видно было никаких признаков щетины, и Люк подумал, что это существо отроду лишено волос.
На лице у него имелось все, что должно иметь лицо, но не в привычных соотношениях. Губы в два раза шире губ человека, равно как и нос; глаза маленькие и живые, посаженные довольно близко. Уши тоже очень маленькие и без мочек. В лунном свете кожа марсианина казалась оливковой, а при искусственном освещении – изумрудной.
Ладони имели по шесть пальцев. Это означало, что и на ногах марсианина их, вероятно, тоже по шесть, но поскольку он был обут, проверить это не представлялось возможным.
Ботинки он носил темно‑зеленые, остальная одежда – штаны в обтяжку и свободная рубашка, сделанные из одного и того же материала, похожего на замшу – была того же цвета. Шляпы не было.
– Я начинаю в тебя верить, – удивленно сказал Люк и хлебнул еще раз.
Марсианин рассмеялся.
– Неужели все люди такие же тупые и такие же невежливые? Сами пьют, а гостям не предлагают?
– Извини, – сказал Люк. Он встал и пошел за бутылкой и вторым стаканом.
– Это не значит, что мне выпить невтерпеж, – продолжал марсианин. – Я вообще не пью. Мерзкая привычка. Но ты мог бы предложить.
Люк уселся обратно и вздохнул.
– Мог бы, – признал он. – Еще раз прошу прощения. А теперь начнем все сначала. Меня зовут Люк Деверо.
– Чертовски глупое имя.
– Может, и твое покажется глупым мне? Могу я спросить?
– Конечно, о чем разговор.
Люк снова вздохнул.
– Как тебя зовут?
– У марсиан нет имен. Дурацкий обычай.
– Но полезный, когда к кому‑то обращаешься. Например... ну‑ка, ну‑ка, разве ты не назвал меня Джонни?
– Разумеется, назвал. Мы вас всех называем Джонни – или аналогами этого имени на языках, которыми владеем. Зачем запоминать имя каждого, с кем разговариваешь?
Люк глотнул виски.
– Гмм, – буркнул он. – Может, в этом что‑то и есть. Однако, перейдем к более важным делам. Откуда мне знать, что ты действительно тут находишься?
– Джонни, я уже говорил, что ты перебрал.
– В этом‑то и весь вопрос, – ответил Люк. – Так ли это на самом деле? Если ты действительно здесь сидишь, я охотно соглашусь с тем, что ты не человек, а если признаю это, то не вижу причин не верить тебе на слово, откуда ты взялся. Но если тебя здесь нет, то либо я упился, либо у меня галлюцинации. Вот только я не пьян: до того, как тебя увидеть, я выпил всего два бокала со льдом, а этого и киске не хватит.
– Так зачем же ты пил?
– Это не имеет значения для вопроса, который мы обсуждаем. Остаются две возможности – либо ты сидишь там на самом деле, либо я усосался.
– А почему ты решил, что эти возможности исключают друг друга? Я здесь сижу наверняка, но не знаю, псих ты или нет. Впрочем, это меня совсем не волнует.
Люк вздохнул. Похоже, потребуется много вздохов, чтобы совладать с марсианином. Или много выпивки. Стакан был пуст. Люк пошел и наполнил его виски, опять чистым, но теперь добавил несколько кубиков льда.
Прежде чем он вернулся на свое место, в голову ему пришла одна мысль.
Отставив стакан, он сказал: «Извини, я на минутку», и вышел. Если марсианин настоящий, где‑то рядом должен стоять космический корабль.
Но пусть даже он есть, разве это что‑то докажет? Раз уж ему привиделся марсианин, почему не может привидеться и космический корабль?
Однако никакого космического корабля не было, ни иллюзорного, ни настоящего.