- Дай ребятишкам продохнуть на воздухе да на солнце погреться после твоего сырого монастыря. Мне охранники на улице сказали, что ты их тут уже третий час без перерыва мурыжишь. - Засоль улыбнулся и недвусмысленно встряхнул мешочком с монетами.
- Ох и всыплю я постовому уряднику за басурманина в православном храме, - рассмеялся Серафим.
- Аллах за это не прогневается. Да и почтенный Иисус едва ли против, иначе как бы я тут оказался?
- Ну ладно, полегче. Дети. - Учитель хлопнул в ладоши. - Отдохните пока. Наш гость явился с серьезным разговором.
* * *
Старинные каменные ступени вели в темный и мрачный подвал монастыря. Мало кто хаживал здесь. Сейчас по ним шаркали сандалии настоятеля и пыльные ботинки рейтара.
Первым шел Серафим с горящей лампадой в руке.
- В карты автомат проиграл? Ну ты, брат, лошара, - веселился монах.
- Да ладно тебе, - отмахнулся Мустафа. - С кем не бывает.
- С теми, кто не грешит соблазном азартных бесовских игр.
- Все мы грешные, один ты святой.
Они подошли к дубовой двери с закругленным верхом. На ней висел внушительный амбарный замок, изготовленный еще до Великой Смуты. Монах громыхнул висевшей на поясе связкой ключей, нашел нужный. Они проследовали в широкий коридор с новыми дверями по обе стороны. Серафим отворил первую, и оба оказались в просторном помещении с низким потолком, заставленном большими ящиками. То, что висело на стенах, плохо сочеталось с местом хранения - монастырем. Снаряженные лентами пулеметы. Гранатометы разных марок. Бронежилеты. Мечи и сабли. Снайперские винтовки.
- Ну, чего изволишь? - спросил монах, выжидающе глядя на гостя.
- Мне бы уложиться в пятнадцать серебряных монет, нужен калибр пять сорок пять, - ответил Мустафа. - И желательно непользованные.
- Так. - Серафим взглянул на ящики. - Ну, есть "калаши". Советского производства, двенадцать серебряных. Произведенные в Эрэфии стоят одиннадцать. Китайские - по семь. Есть мудреные стволы китайской же разработки, но как раз под этот патрон. Стоят девять. Наши "калаши" с подствольником - по четырнадцать. Есть, кстати, "абакан". Ни разу из него не стреляли. Тоже с гранатометом, но стоит двадцать.
- А без патронов?
- Так они все без патронов продаются. За патроны отдельная плата.
- Побойся бога, Серый.
- Вот только проповедей мне не читай, - поморщился монах.
- Грех это. Мало того что торгуешь в святой обители, так еще и оружием.
- И что есть оружие? Это всего лишь предметы. Убивают не автоматы и не пули, а руки. Человек, нажимающий спуск. Не нравится - ищи дешевле.
- Да нет, - улыбнулся Мустафа. - Я знаю, что здесь гарантия качества.
- "Наскок" намечается?
- Возможно. Пока не разобрался. Ваши казаки передали, что Полукров меня срочно ищет. Может быть, дело и намечается. Да и вообще, сам знаешь: рейтар без оружия - все равно что имам без штанов.
- А вот нехрен в азартные игры играть. Ладно. Тебя и братков твоих давно знаю. Уверен, что не во зло все это. Отдам "абакан" за твои пятнадцать. Но, прости, без маслят.
- Знал ведь, что на твое великодушие можно рассчитывать.
- Вот и пользуетесь все моим великодушием, ироды.
Серафим поставил лампаду на один из ящиков. Открыл тот, что стоял рядом, и извлек черневший вороненой сталью автомат. Перекрестил его, приговаривая:
- Храни берущего тебя во владение от погибели и соблазна напрасной крови. Неси воздаяние, угодное Всевышнему. Дай ему силы не лишать жизни, ежели не будет на то воли Божьей. - Затем протянул "абакан" покупателю. - На. Держи. Будешь выходить - повесь за спину, поперек тела. Ствол должен торчать справа, а приклад над левым плечом. Это знак охране, что честно куплен, а не стырен подло.
- Да ладно, их старший знает меня.
- Порядок есть порядок.
Мустафа повесил оружие, как велел монах. Затем протянул мешочек с монетами.
- Возьми. Проверь, пересчитай.
- Да ты меня вообще за барыгу держишь, некрещеный? - усмехнулся Серафим. - Тебе я верю.
И тем не менее он стал пересчитывать монеты.
* * *
Распряженные лошади паслись в сторонке, отдыхая от телег, в которых приехала на учение детвора и охранники, обеспечивавшие их безопасность. Один из казаков засел с биноклем и снайперской винтовкой в колокольне монастыря. Двое пасли лошадей, отгоняя от них кровососущих насекомых. Еще двое собирали в ближайших кустах ягоды, действуя по принципу: одну в рот, одну в плетеную корзину. В телеге на соломенной подстилке дремал урядник. Он лишь приподнял голову, когда услышал гомон детей, вышедших из монастыря на внеплановый перерыв.
Детвора обступила черный мотоцикл с коляской. Кто-то из мальчишек понахальнее нашел смелость даже оседлать его и дергать руль.
Мустафе эта картина не очень понравилась. Для рейтаров мотоцикл являлся чем-то намного большим, нежели просто транспортным средством. Это было нечто сокровенное и одушевленное, заслуживавшее ревностного отношения.
- Саня! Сань! Я же просил! - окликнул урядника Засоль, сокрушенно разводя руками.
Старший приподнялся в телеге и взглянул на гостя, затем - на облепившую мотоцикл детвору.
- Ну а что, - проговорил он, - рейт на месте. Никто его не украл.
- Иди ты! Тек, дети. - Мустафа хлопнул в ладоши, стараясь выглядеть как можно более доброжелательным. - Пустите. Мне ехать пора.
Дети тут же отошли от мотоцикла, встали полукругом и прекратили галдеть. Они с интересом наблюдали, как Мустафа усаживается, чем-то щелкает, потом привычным движением бьет подошвой по кикстартеру, заставляя мотор зарычать.
- Покеда! - махнул рукой рейтар, и мотоцикл тронулся с места.
Дети проводили его взглядом, о чем-то переговариваясь и обсуждая сам мотоцикл, внешность его владельца, запах выхлопных газов и агрессивное урчание мотора.
Из приоткрытой двери послышался голос Серафима:
- Отроки! Перерыв окончен! Давайте обратно на занятие!
- Батюшка, а кто это был? Рейтар? - спросили дети уже в зале.
- Истинно так. Самый что ни на есть рейтар.
- Ух ты! А расскажите про них!
Серафим огладил бороду.
- Ну а что, собственно, рассказать? Рейтары, их еще по старинке байкерами кличут… Но вы не путайте их с псами или ренегатами. Они тоже на мотоциклах катаются и в черное одеты. Но те разбойники, а рейтары - рыцари дорог. Во времена Смуты и незадолго до нее существовали люди, которым Божьим провидением даровалось понимание того, к чему катится мир. И они объединялись в группы. Выживальщиками звались. Они готовились к лихим временам, и сутью их устремлений было выживание в период Смуты. Но надо было не только выжить, но сделать это с честью, достоинством. Божью искру в душе не утратить. И сохранить наследие отцов, своего народа, страны, нации и так далее. Как и у казаков. Но среди байкеров было много разных людей, в том числе военных специалистов, а потому основным стало военное и техническое ремесло. Из всего этого впоследствии и образовались различные течения - партизаны, рыскуны, ландскнехты. Ну и рейтары. Потом, правда, у каждого течения появились и свои еретики, отступники и ренегаты, переметнувшиеся на темную сторону.
- А рейтары?
- Нет. Настоящие рейтары - нет. Они кочуют по ареалам. Помогают слабым. Нанимаются выполнять достойные миссии. Подобно казакам, охраняют закон в ареалах. Получают исполнительные грамоты на поимку разных уе… эмм… преступников, в общем. Но еще они, как и рыскуны, иногда обследуют сумеречные зоны в поисках деталей для своих машин и многих нужных вещей, что были утеряны в Смуту. Исследуют Чертоги, чтобы знать, какие опасности оттуда могут выйти на наши просторы. Сохраняют и передают по наследству знания, боевые умения и навыки во всяких технических делах.
- А почему они рейтарами зовутся?
Серафим снова задумчиво взялся за бороду, подбирая ответ попроще. Затем улыбнулся и объяснил:
- Слышали, как его мотоцикл звучит? Дрын-дын-дын-дынь… Рейт-рейт-рейт-рейт-рейт…
Глава 4
В СБОРЕ
Проснувшись, Артем Полукров обнаружил, что проспал непозволительно долго. Возможно, это было и к лучшему, если учесть серьезность предстоявшего дела. Отдохнуть, поспать, собраться с силами - это довольно важно перед серьезным "наскоком". И он бы проспал еще, но его разбудил приятный аромат, напомнивший, что самое время подкрепиться. Полукров поднялся с койки, осмотрел комнату. Павла и Булавы не было. С улицы доносились знакомые голоса, настойчиво пахло шашлыком. Полукров подошел к окну, выходившему на задний двор "Короля дорог". Выглянув, он обнаружил, что уже вечереет. Солнце садилось, и темнеющее небо расчерчивали живописные алые мазки далеких продолговатых облаков.
Значительную часть двора занимала свалка различных машин и мотоциклов, откуда местные мастера брали детали для ремонта, который приносил дополнительный доход и привлекал посетителей из числа рейтаров. Правее свалки раскинулся пустырь, в центре которого стояла большая беседка со столом и скамьями. Там же покоилась передняя часть легкого автомобиля, превращенная в мангал. На месте двигателя теперь тлели угли. Мустафа Засоль проворачивал шампуры с мясом и о чем-то болтал с Ходокири и Булавой, стоявшими рядом.
- Салам, Засоль! - крикнул Полукров.
Мустафа обернулся.
- Братишка, привет! Как оно?
- Оно ничего! Сам как?
- Как судак! Кручусь, верчусь! Спускайся! Уже готово почти!