* * *
Артем шел по улицам Ендовища в направлении, указанном ему администратором "Короля дорог", - к местному борделю. Уже совсем стемнело. Редкие здания могли позволить себе наружное электрическое освещение. На некоторых фасадах висели тусклые лампы с растительным маслом. Таких было совсем немного. Бывали случаи, когда неизвестный доброжелатель срывал такую лампу и разбивал ее о стену, вызывая пожар. Посему масляные лампы висели довольно высоко, и ниже непременно крепился небольшой резервуар с водой, чтобы даже камень, брошенный в лампу, не приводил к беде. Такое освещение было практически бесполезным, но хотя бы обозначало то или иное строение. Несмотря на сгустившийся мрак, городок еще не спал. Где-то слышались голоса, приглушенные стенами. Откуда-то доносились музыка и смех. А вот залаяли собаки. Послышалось ржание встревоженных чем-то лошадей. Мужские крики. Затем женский. Снова мужские. Полукров нахмурился и прибавил шаг. Случайность ли то, что они летят со стороны борделя?
Артем уже почти миновал очередное здание, когда из-за угла выскочили две сопящие тени. Одна из них буквально налетела на Полукрова.
- Черт! - воскликнула огромная тень. - Что за… Тёма? Ты ли это?!
- Ходок? - изумленно выдавил Полукров. Затем повернул голову ко второй тени, чьи очертания призрачно обрисовывались мрачными бликами ближайшего фонаря. - Булава?
- О, Артемка, здоров! - выдохнул Иван.
- Почему шум? Вы опять что-то натворили? - нахмурился Полукров.
Чутье подсказывало ему, что он угадал. Однако он все же испытывал некоторое облегчение от того, что встретил друзей.
- Слушай, Тёма, ты вот сам посуди, - заговорил Павел. - Представь, что тебе продали патроны, с которых ссыпали порох…
- Твою мать, Ходок, ты что, опять проституткам не заплатил?
- Да я почти все монетки спустил на ремонт байка! Можно сидеть по ноздри в дерьме, но рейт должен быть ухожен! Не наш ли это кодекс?
- А как, мать твою, наш кодекс о рейтах касается кидняка в вертепах?
- Да это они мне кидняк подсунули! У нее зубов нет! Ну, представь патроны, с которых…
Топот копыт и конское фырканье прервали их спор. Все трое устремили взоры на угол здания, откуда несколько мгновений назад появились Булава и Ходокири.
Всадники вырвались на перепутье двух улиц. Это были охранники-близнецы. У одного в руке факел. У другого - нагайка.
- Вот вы где, уроды! - крикнул тот, что вооружился факелом.
Артем вышел вперед, выставил правую ладонь и хмуро взглянул на конников.
- Для начала спешьтесь и предъявите претензии. Я Артем Полукров. "Волчья стая". Эти двое со мной.
Глава 2
ЧЕТВЕРТЫЙ
- Ай, спасибо, хозяин. Уважил. - Массивный человек за столом оскалился и шикнул зубами, всасывая в ненасытную пасть остатки застрявшей между золотых фикс пищи.
Мустафа угрюмо и внимательно посмотрел на него. Золото во рту этого лысого бородача, сидевшего напротив, стоило, наверное, добрую пригоршню монет. Целое состояние. Может, выбить при случае?
- Стол у тебя сытный - неплохо живете! Правильно я говорю? - Гость продолжал нагло улыбаться, демонстрируя свое золото.
Уверенности ему придавали шестеро бородатых громил с автоматами, стоявшие за спиной. За все время они не проронили ни звука. Не присели за стол и не притронулись к еде. Просто смотрели на Мустафу так, словно он был уже покойник. Нет, не сочувствующим взглядом - палаческим.
- Никто и не говорил, что мы бедствуем. - Мустафа невозмутимо пожал плечами.
- Да знаю я, знаю.
Гость, назвавшийся Пастухом, откинулся на высокую спинку стула и сложил ладони на затылке. При этом он водрузил обе ноги, обутые в остроносые кожаные сапоги ручной выделки, прямо на обеденный стол. А вот это уже настоящий вызов. По законам тех мест, откуда были родом Мустафа и его златозубый сотрапезник со своими головорезами, за такое можно нарваться на нож.
- Разве тебе в детстве не объяснили, что так ты оскверняешь стол и оскорбляешь хозяина дома, давшего тебе пищу? - Мустафа вперился пристальным взором в нахальные глаза гостя.
Тот явно был доволен реакцией.
- А тебя не учили, что в волчьем мире правила устанавливает тот, у кого острее клыки? - в свою очередь спросил Пастух.
"Все-таки зубы я ему выбью при случае. Сколько можно ими кичиться?"
- Да что ты, хозяин? - засмеялся гость. - Ты не напрягайся. Ешь. Пей. Сытый разговор - деловой разговор.
- С этого стола все теперь достанется свиньям.
Ухмылка постепенно сползла с широкого лица Пастуха. Он убрал ноги. Склонился над трапезой и злобно уставился на человека, назвавшегося хозяином дома.
- Я думал, ты умнее. Я уж решил, что батраки твои, которые в поле вкалывают от зари до зари, доходчиво тебе объяснили, что мне надо и кто я есть. А ты сидишь и корчишь из себя благородного героя.
- Я не корчу из себя никого. Я тот, кто я есть. И до сего момента понимал, с кем имею дело. Ты пастух. Остальные - овцы. И я думал, что имеешь ты намерение обложить мою общину данью. Получать часть урожая и приспособить некоторые поля под свои нужды. Но я ведь не ждал, что ты придешь обсудить эти вопросы в мой дом, а вести себя будешь хуже дворового пса.
- Придержи язык, ишак. - Один из боевиков Пастуха подал наконец признаки жизни.
Гость резко поднял ладонь, тем самым давая понять стоявшим позади, чтобы не лезли в разговор.
- Постой-ка. Не хочешь ли ты сказать, что готов принять мои требования?
- Я рассчитывал, что ты для начала выслушаешь, в каком непростом положении я оказываюсь благодаря твоему появлению и твоим притязаниям. Поймешь, что перед тобой возникает некая проблема. И вовсе не я являюсь этой проблемой.
- Так-так. - Гость прищурился. - Ну, продолжай.
- У тебя, Пастух, сильные воины. Хорошее оружие. И ты явно не из тех, кто добывает себе пропитание так, как это делаем мы, жители мирных земледельческих общин. Мои люди - усердные труженики, которые, как ты уже заметил, с утра до ночи работают в полях. Выращивают хлеб. Заготавливают корм скоту. И живут торговлей с другими общинами. То оружие, что у нас есть, едва ли причинит вред твоим боевикам, но лишь подстегнет их к расправе над нами. Нам это ни к чему. Мы живем и выживаем. В твоем понимании мы овцы. Но ты же не думаешь, что ты один такой на всю округу? Я не знаю тебя. Не видел раньше. Ты появился недавно. И наверное, не знаешь, что мы уже платим дань другому, подобному тебе.
- Так. - Гость нахмурился еще больше. - Что ты хочешь этим сказать?
- То, что я хочу сказать, я скажу. Только дай мне договорить.
- Ну, я уже заждался. Что ты все ходишь вокруг да около? Выкладывай.
- Так вот. - Мустафа вздохнул. - Мы уже платим дань. И давно. Теперь появляешься ты. Я не собираюсь посылать тебя ко всем чертям. Я отвечаю не только за свою жизнь, но и за моих людей и их дома. Но ты должен понимать, что, прими я сейчас твои условия, у меня автоматически возникнут неприятности с теми, кто пришел намного раньше тебя и обложил нас данью. Ты скажешь, что это мои проблемы? Конечно. Мои. Но до тех пор, пока другой такой пастух не спросит меня: а какого черта я перестал ему платить? И вот тогда это станет твоей проблемой…
- Ты что же, угрожаешь мне? - прорычал Пастух.
- Дай договорить, оу! - взмахнул рукой Мустафа. - Ты избил плетями моих рабочих в поле просто для того, чтобы показать силу. Но сила ли это, избить безоружных работяг?
- Хочешь ощутить мою плеть на своей шкуре?
- Э, я еще не договорил! Мне не нужна твоя плеть. И моим рабочим. Ни твоя плеть, ни чья-то еще. Но я деловой человек. И я понимаю, что отделаться от такого рэкета нет у меня возможности. Так докажи, что ты можешь брать с нас часть урожая. Прояви настоящую силу. Пойди к тем, кто явился раньше тебя, и скажи им, что теперь здесь хозяин ты. И убеди их в этом. Не сможешь - мы платим им. Сумеешь - платим тебе. Справедливо?
Пастух рассвирепел.
- Ну ты наглец! Ты самый умный, да?
- Не надо быть сильно умным, чтобы понимать такие простые вещи, да? Тебе не нравятся мои слова? Ну, убей меня. Заставь моих людей работать на себя - и все равно ты столкнешься с теми, у кого отнял добычу. А какая будет тебе польза? Можешь сжечь нашу общину и разорить поля. Но конфликт неизбежен. Ты останешься ни с чем, и тебе вообще придется бежать из этих краев.
- Бежать?! Мне?! Да ты знаешь, с кем говоришь, баран?!
- В таком случае нет смысла кричать на меня. Незачем угрожать мне. Но есть смысл убить тех, кто облагает нас данью. И занять их место. Повторяю, я деловой человек. И готов принять твои условия. Но только ни мне, ни тебе не нужны в этом деле помехи, верно? А может быть, тебе и убивать их не придется. Не исключено, что вы договоритесь и поделите долю, которую я отдаю. Мне без разницы. Не влияет. Главное - реши этот вопрос с самого начала, чтобы потом не выросла куча проблем. Она и тебя раздавит. Мы переметнемся к тебе, и они нас убьют. А ты опять останешься ни с чем. Платить тебе и работать на твоих полях будет некому. Решение только одно: ты разбираешься с ними, а мы просто работаем.
Пастух снова откинулся на спинку стула и уткнул кулак в бороду. Похоже, Мустафа добился своего. Ну или был довольно близок к цели.