Мустафа Засоль не был главой этой общины "Латная". Он даже не числился ее членом. Просто этого человека тридцати с лишним лет здесь хорошо знали и ценили его умение заболтать, "забазарить" практически любого. "Грузануть" так, что у собеседника могли зародиться любые сомнения. Фамилии своей он не ведал. Помнил только, что, еще будучи ребенком, голодным оборванцем, был подобран группой людей на мотоциклах. И они воспитали его по своему образу и подобию. Подшучивали над ним и загадкой его происхождения: дескать, Мустафа спустился за солью с гор, а стал рейтаром. То есть таким, как они. Всадником на железном коне. Оттуда и его прозвище, превратившееся в фамилию - Засоль.
- Сдается мне, что ты меня разводишь, - проговорил Пастух. - Готовишь мне ловушку.
Мустафа вздохнул. Он развел руками:
- Значит, мы так ни к чему и не пришли?
- А что, если я тебя сейчас грохну прямо тут?
- И какой в этом смысл? - невозмутимо пожал плечами Засоль.
- Моральное удовлетворение, - оскалился золотом Пастух.
- Это само собой. - Мустафа чуть подался вперед. - А польза какая?
- Да ты что грузишь меня, а? Мои орлы тебе сейчас уши начнут отрезать, и ты мне все расскажешь, козел!
- Так спрашивай! В сотый раз говорю: я деловой человек. То, что нас давно доят другие рэкетиры, я тебе уже и так рассказал, без обрезания ушей. Что еще ты хочешь услышать?
- Кто они такие? Сколько их? Чем вооружены? Где их база?
- Вот с этого и надо было начинать. А то угрожаешь. А зачем угрожать? Мне неприятности не нужны. Будем по-деловому вопрос решать…
- Хватит чесать языком! Отвечай!
- Погоди. Не кричи. - Мустафа расставил перед собой ладони. - Кто они? Ну, бандиты. Как еще объяснить? Ребята суровые. Сами работать не любят. Облагают данью. Ходят в рейды туда-сюда. Оружие? Ну, то, что я видел. "Калашниковы". Еще китайские автоматы какие-то. Пистолеты есть. Пара грузовиков, железом обшитых. Но в основном на конях катаются. Сколько их, я не знаю. Может, полсотни. Точно около того, но может быть и больше. Этого не знаю. Хотя если судить по тому, сколько продуктов они у нас забирают, то либо около пятидесяти, либо доят кого-то еще. Ну, вроде две общины, поменьше нашей, доят. На большие не нападали. Значит, не так сильны. И ты сам посуди - мы столько рыл кормим, сами едва концы с концами сводим. Будем отдавать больше - начнем помирать с голоду. Работяги разбегутся. Конец хозяйству. И все вы снова останетесь ни с чем.
- Да хватит уже мне втирать! И так понятно! Где они кучкуются?
- У тебя карта есть?
- А у тебя что, нету?
- У меня есть. Но только за ней сходить надо.
- Куда?
- В мой дом. Он там, через площадь.
- А это что, не твой дом? - прищурился Пастух.
- Нет. - Засоль мотнул головой. - Это управа общины.
- Хитришь?
- Ну, пошли со мной, если не доверяешь, - пожал плечами Мустафа.
Пастух пробормотал под нос что-то злое, затем завел руку назад и хлопнул по ноге боевика.
- Сходи с ним.
Мустафа вышел из-за стола и двинулся к выходу, который находился как раз позади гостей. Он давно приметил, что эти люди если не дураки, то явно не профессионалы своего дела. Скорее всего, это банда, недавно сформировавшаяся из каких-то перебитых группировок, в которых выжили самые ушлые и вовремя слинявшие субъекты. Во всяком случае, мало кто, придя в общину с заявкой на обложение оной данью, встанет спиной к двери, в какой бы дом ни зашел. А они встали.
На улице было тепло и солнечно. По новым меркам, лето 2051 года выдалось не самым жарким, но в первые недели августа солнце будто очнулось и стало наверстывать возможности, упущенные за долгие пасмурные дни предыдущих месяцев.
Они вышли на крыльцо и спустились по ступенькам. Прямо у входа стояла машина незваных гостей: большой пикап с широкими колесами. В кузове - сиденья по бортам и два седла для стрелков. Пулемет ДШКМ под калибр 12,7 миллиметра прикрывал заднюю полусферу машины. На крыше кабины пикапа стоял закрепленный в самодельном кронштейне китайский пулемет "Тип 95" под редкий в этих краях патрон 5,8 мм. Хотя, возможно, это была разновидность под натовский патрон 5,56, такие тоже встречались. Сам пикап уже повидал виды - как все, что ездило за пределами мировых Оазисов, в ареалах и резерватах неучтенного населения планеты. Лобовое стекло, как и дверные, отсутствовало. Вместо стекол на грубо сваренных каркасах стояли мелкие стальные сетки, предохранявшие от ручных гранат, которые могли влететь в кабину. Спереди находился жутковатый отбойник, сваренный из арматурных прутьев и куска рельса с узкоколейки. Позади пикапа, чуть ниже откидной дверцы кузова, располагался массивный стальной швеллер с торчавшими назад шипами. Крылья, колесные арки и пороги машины были гнилыми и, судя по наплывам и подтекам, обильно смазанными гудроном перед покраской. А красили ее черт знает чем - пытались наваять камуфляж. В итоге машина напоминала передвижной психоделический тест Роршаха.
В кузове сидел еще один боевик, лениво отмахивавшийся березовой веткой от назойливых слепней. В кабине томился водитель. Он пребывал в полудреме и перебирал четки, сделанные из стреляных гильз.
- Вы куда? - Человек в кузове оживился.
- К этому на дом. За картой, - ответил сопровождающий, кивая на Мустафу. - Э, слышь! Где дом твой?
- Да вон он. - Засоль махнул рукой.
- Э, да ты сказал, что он рядом! - возмутился боевик.
- Разве нет? Метров сто. Сто пятьдесят.
- Что вы так далеко друг от друга дома строите, идиоты?
- Они деревянные, умник. Ты слышал про Стадницу?
- Нет. - Боевик хмуро мотнул головой. - Не слышал я ни про какую Задницу.
- Стадницу, долбо… - Мустафа не договорил, так как сразу напоролся на угрожающий взгляд. - Ну так вот, она сгорела. А началось с одного сарая. Ты идешь или будешь ныть на крыльце?
- Полегче, баран, - прорычал боевик и ткнул Мустафу стволом автомата в живот. - За базаром следи.
- Идешь или нет?
Морщась, сопровождающий крикнул водителю:
- Эй, Хамис! Давай на машине прокатимся!
- Дурак, что ли? - отозвался водила. - Топливо жечь ради этого? Пешком топайте.
- Разве мои люди не принесли вам топливо? - спросил Мустафа.
- Принесли, - отозвался тот, что сидел в кузове, и ухмыльнулся. - Заправили полный бак и еще две канистры в кузов положили. Правда, до хрена на землю пролили, ублюдки. Ты уж, хозяин, не серчай, но я одному, кажись, зубы выбил. - Боевик заржал. - Они нас так боятся, что руки трясутся, и литров десять тут разлили.
Засоль взглянул на характерное темное пятно в пыли. Едва заметно покачал головой.
- Э, слышь, местный. - Водитель выглянул через заднее окно кабины, в котором тоже не было стекла, но и сетка отсутствовала - для сообщения с кузовом. - У меня клапана не застучат от этого вашего рапсового топлива? А то смотри, мы за это так спросим, что херово всем станет.
- Вы не первые заправляетесь нашим рапсом. Никто еще не жаловался, - возразил Засоль и, спустившись по ступенькам, быстро зашагал в сторону указанной хижины.
Он хотел поскорее отойти от домика местной управы, пока топливо под машиной не выдохлось. Сопровождающий поспешил за ним.
- Роха! Долго еще там Пастух заседать будет? - крикнул им вслед водитель.
- Не знаю, а что?
- Да задолбался уже на жаре сидеть!
- Так иди в дом! Там стол накрыт! - Мустафа обернулся и смерил взглядом пройденное расстояние.
- Я не с тобой разговариваю! - рявкнул водитель.
- Сейчас принесем карту и посмотрим, - махнул рукой Роха.
Они двинулись дальше и все ближе подходили к хижине, где якобы жил мнимый глава общины Мустафа Засоль. У огораживавшего двор частокола стоял сгорбившийся старик в шлепанцах из мотоциклетных шин. Он опирался на посох и хитро смотрел из-под взъерошенных, густых белых бровей на приближавшуюся пару.
Мустафа подмигнул ему, благо Роха шел позади и этого не видел. Собственно, и старик мог не увидеть, зрение у него было не ахти какое. Нет, все-таки заметил. Он начал медленно извлекать из кармана старой камуфлированной рубахи скомканный носовой платок и разворачивать его трясущимися руками.
Мустафа на ходу оглянулся. Пикап и хижина с бандитами остались уже достаточно далеко.
- Чего? - нахмурился сопровождающий. Ему явно не понравилось, как посмотрел назад Мустафа.
- Да так. Просто. Слушай. Ты еще совсем молодой, я смотрю.
- И что?
- Ты не думал, что на неправильную дорожку встал?
- Стричь баранов вроде тебя - неправильная дорожка? Может, мне лучше вкалывать в поле, как твои батраки? - усмехнулся бандит.
Старик облепил лицо платком и принялся невыносимо громко в него сморкаться. Это был знак. Все готово. Очередь за Мустафой.
- Я не про трудовые будни толкую. Я про честь и совесть. То, чем вы занимаетесь, бесчестно и бессовестно. Неужели не понимаешь? И Пастух твой - очень плохой человек. Не на той ты стороне.
Роха схватил Мустафу за плечо и резко развернул к себе.
- Я что-то не понял. Ты к чему это разговор затеваешь, а? - Боевик наставил на Засоля автомат.
- Человек, который мне заменил отца, всегда говорил, что если ты угрожаешь кому-то оружием, то от этого же оружия можешь и пасть.
- Что?
- Да ничего. - Засоль стряхнул руку бандита и, развернувшись, пошел вперед. - Ты твердо стоишь на своем. Я все понял, - добавил он тихо.