Джек пообещал поторопиться, записал адрес и отключился.
- Что стряслось?
- Судя по всему, дело для ОСП.
- Очередной последователь Синей Бороды?
- Надеюсь, нет. Ты сегодня будешь ещё говорить с потенциальными квартирантами?
- С двумя.
- Хорошо. Только никаких чудаков, ладно? Я тебе позвоню.
Он поцеловал её, потом окинул взглядом Стиви на предмет обнаружения наименее липкого участка. Нашёл маленький пятачок на макушке и чмокнул его туда, ещё раз поцеловал Мадлен и вышел.
Джек водил "Остин аллегро Мк-3"-универсал жуткого ядовито-зелёного цвета, который какой-то неизвестный маркетолог со странным чувством юмора обозвал "цветом яблочной водки". Согласно уставу Лиги, детективам полагалось водить старинные или классические машины. Джеку это казалось нелепостью. Звонновский "Дилейдж D-8" 1932 года выпуска являл собой типичный пример подобной нелепости. Шпротт же водил самую неприметную машину, какую только сумел добыть, - маленький, бессмысленный и совершенно никем не замеченный акт протеста. Отец Джека купил автомобиль в 1982 году совсем новеньким и усердно ухаживал за ним. Машине только что стукнуло двадцать два года, она намотала почти триста пятьдесят тысяч миль, износив по дороге два мотора и четыре сцепления.
Джек не поехал сразу на Гримм-роуд. Первым делом ему нужно было заскочить к матери.
Она открыла дверь через пару секунд после того, как Джек нажал звонок. Из двери хлынули кошки, мелькая так быстро и хаотично, что казалось, вокруг несется сплошной пушистый мурлыкающий поток. Количество кошек колебалось от трёх до ста восьми - из-за опасной гиперактивности предмета никому не удавалось подсчитать точно. Годы были благосклонны к миссис Шпротт: несмотря на возраст, она была свежа как огурчик и явно не утратила юношеского пыла. Джек относил данное обстоятельство на счёт числа её детей. От этого либо крепчают, либо выматываются - в последнем случае, без Джека и его девяти старших сестёр и братьев, она могла бы прожить до ста шестидесяти. Мать-героиня писала маслом портреты домашних любимцев, потому что "кто-то же должен", коллекционировала фарфоровых зверюшек, пластинки Голубого Бабуина и памятные тарелочки с Джеллименом. Она уже семнадцать лет вдовела.
- Привет, малыш! - весело воскликнула миссис Шпротт. - Как поживаешь?
- Хорошо, мама. И я уже давно не малыш. Мне сорок четыре.
- Для меня ты навсегда останешься малышом. Что, поросята на виселице?
Джек покачал головой.
- Мы вывернулись наизнанку, но убедить присяжных не удалось.
- Неудивительно, - фыркнула она, - если учесть, насколько они были пристрастны.
- Может, подсудимые и свиньи, мама, но они тоже имеют право на суд равных. В нашем случае это были двенадцать других свиней. Так гласит Великая Хартия тысяча двести пятнадцатого года, и ни я, ни обвинение с этим ничего не можем поделать.
Она пожала плечами и украдкой огляделась по сторонам.
- Давай-ка в дом. Мне кажется, пришельцы пытаются влиять на моё сознание через мобильную связь.
Джек вздохнул.
- Мама, если ты встретишь пришельца, то быстро поменяешь своё мнение. Они совсем такие же, как мы с тобой, только синие.
Мать подтолкнула его внутрь и закрыла дверь. В доме пахло лавандовой водой, акриловыми красками и свежей выпечкой, его наполняло величественное тиканье дедовских часов на кухне. Ещё один котоквант вылетел из гостиной и пронесся наверх по лестнице.
- Думаю, это из-за диеты, на которой я их держу, - пробормотала миссис Шпротт, протягивая Джеку холст в оберточной бумаге.
Вообще-то она не хотела продавать корову работы Стаббза, но после того, как она обнаружила в интернет-магазине кучу жизненно необходимых вещей, иного выхода у неё не осталось.
- Не забудь, - жестко сказала она. - Отвези её мистеру Туппердяйсу, и пусть оценит. После этого уже решу.
- Ладно.
Миссис Шпротт на мгновение задумалась.
- Кстати, когда ты заберешь три мешка шерсти из сарая? А то я его никак снести не могу.
- Скоро, мамочка. Обещаю.
* * *
После ночного ливня дождь немного поутих. На дорогах, там, где переполненные водоотводы не справлялись с потопом, стояли лужи шириной с внутреннее море. Гримм-роуд находилась в районе, ещё не вкусившем своей доли городского процветания. По обе стороны от ухабистой дороги лепились друг к другу одноквартирные домики, в дальнем конце возвышались два огромных газгольдера, отбрасывая тень на улицу круглый год, кроме июля. Здешние дома строились в конце девятнадцатого века по типичной для того времени схеме: две комнаты наверху, две внизу, за ними кухня, удобства на заднем дворике, выходящем в переулок. Мощенная булыжником проезжая дорога, заваленная мусором и остовами автомобилей, служила здешней детворе излюбленным местом для игр.
Из-за жутких пробок последнюю часть пути Джек проделал черепашьим шагом и теперь опаздывал минут на двадцать. Пока он полз по Гримм-роуд, пытаясь разглядеть номера домов, ему дважды звонили, спрашивая, где он, и было понятно, что Бриггс не в самом радужном настроении. Джек припарковался и надел плащ, тревожно посматривая на темнеющее небо.
- Хорошая машина, мистер, - заявил чумазый нахальный пацан, не оставляя попыток подбросить ногой дырявый футбольный мяч.
Его приятель, чьё лицо матушка нынче утром бессердечно забыла вымазать грязью, подошёл к ним.
- Нифигасе! - восторженно взвизгнул он. - "Остин аллегро Мк-три делюкс"-универсал на один и три десятых литра, модель восемьдесят второго года! "Яблочная водка" с подголовником, сиденье для собаки и однодиапазонное радио "моторола" устанавливаются по желанию заказчика заводом-изготовителем! - Он перевел дух. - В наши дни таких мало осталось. - И добавил: - Неудивительно, это ж сущее дерьмо.
- Слушайте, - предложил первый очень деловым тоном, - давайте пятьдесят фунтов, и мы её подожжем, а вы получите страховку!
- Лучше десять, - ухмыльнулся второй. - Больше полусотни он за неё всё равно не получит.
- Полиция, - сказал Джек. - Валите отсюда.
Пацаны уперлись:
- Ас копов двойная такса. Хотите спалить тачку - давайте двадцать.
Оба гаденько захихикали и удрали что-то ломать. Джек подошёл к нужному дому. Снаружи тот выглядел сущим убожеством. Водосточные трубы оторвались, кирпич порос мхом, вместо выбитых стёкол в гнилых оконных рамах торчали куски картона. На одном из них хозяйка успела написать: "Сдается комната. Никаких животных, аккордеонов, статистиков, курильщиков, насмешников, паразитов и пришельцев".
Джека ждал молодой констебль, едва переступивший порог юности, не говоря уже о стажировке, что по обоим параметрам соответствовало истине. Три месяца назад его назначили констеблем и направили в ОСП для подготовки к настоящей работе. Но кто-то потерял бумаги, и парнишка все ещё считался на полгода моложе нужного возраста, что его вполне устраивало.
- Доброе утро, Тиббит.
- Доброе утро, сэр, - ответил энергичный юноша. На безупречно отглаженных форменных брюках красовались стрелочки. "Наверное, мать постаралась", - подумал Джек.
- Где начальство?
Тиббит кивнул в сторону дома.
- На заднем дворе, сэр. Поосторожнее с хозяйкой: сущая мегера. Ткнула меня зонтиком за то, что я ноги не вытер.
Джек поблагодарил его, тщательно поелозил подметками по выцветшему коврику с явно издевательской надписью "Добро пожаловать" и вошёл в дом. Внутри пахло плесенью, на стенах расползались большие пятна сырости. Он прошёл мимо отрывающихся обоев, под которыми виднелись дранка и штукатурка, в мрачную кухню, открыл дверь и вышел на задний двор.
Продолговатый двор, футов примерно пятнадцать на тридцать, окружала высокая кирпичная стена с выкрашивающимся цементом. Большую часть пространства покрывали кучи хлама, покореженные велосипеды вперемешку с обломками мебели, тут же валялась пара отслуживших своё матрасов. Но в одном конце, где теснились переполненные мусорные баки, на земле валялись осколки яичной скорлупы, указывая место недавней и жестокой смерти. Джек сразу же понял, кто погиб, - он уже много лет подозревал, что этим всё кончится. Шалтай-Болтай. Вечная жертва падения. Если кто-то скажет, что это дело не подпадает под юрисдикцию отдела сказочных преступлений, то что тогда подпадает, хотелось бы знать?
Миссис Сингх, судебный патологоанатом, стояла на коленях рядом с останками, наговаривая что-то в диктофон. Она помахала Джеку, но работу не прекратила. Эксперт указала фотографу особенно интересные для неё места. В тесноте тёмного двора вспышка показалась необычайно яркой.
Бриггс сидел на низкой стене и разговаривал с женщиной-полицейским в штатском, но, когда Джек вошёл, суперинтендант встал и махнул рукой на труп.
- Похоже, он умер от несовместимых с жизнью травм, причиненных падением со стены, - изрек Бриггс. - Несчастный случай, самоубийство - кто знает? Его обнаружили сегодня утром, в семь двадцать две.
Джек посмотрел на стену. К ней была прислонена крепкая лестница.
- Наша?
- Его.
- Что-нибудь ещё для меня есть?