Глава первая
Последний поезд и генеральская байка
Электронные часы показывали 23:55. К перрону станции "Технологический институт" подали пустой состав, двери гостеприимно распахнулись, то есть, разошлись в разные стороны, и хриплый баритон машиниста – с лёгким злорадством – объявил:
– Уважаемые дамы и господа! Россияне! Наш поезд следует до станции "Девяткино" со всеми остановками. Следующий состав отправится только завтрашним утром… Попрошу поторопиться при посадке! Отправление – через пять минут. Повторяю, милые господа и дамы! Ровно через пять минут!
Артём уже приготовился войти в вагон, но замер на месте и повернул голову направо – на шум возбуждённых и рассерженных голосов. Рядом со ступенями перехода на другую ветку питерского метрополитена назревала ссора, грозящая – через минуту-другую – перерасти в жаркую драку. Две группы молодёжи – каждая численностью примерно по восемь-десять человек – уже приступили к предварительному ритуалу: зазвучали взаимные матерные оскорбления и кровожадные угрозы, послышался громкий треск раздираемой (разрываемой?) ткани. Одни подростки были одеты в чёрные кожаные куртки и щеголяли бритыми налысо черепами, другие же были облачены в самую обыкновенную одежду, единственной приметной частью которой являлись синие и бело-голубые шарфы.
– Фашисты немного повздорили с фанатами "Зенита", – пояснил мелодичный девичий голосок. – Это достаточно серьёзно. Могут задержать отправление поезда, а то, и вовсе, отменить. Пока – ещё – менты прибегут и успокоят…
Он обернулся и непроизвольно улыбнулся – стоящая рядом с ним девчушка была очень миленькой: одета в камуфляжные куртку и брюки, невысокая, худенькая, стройная, зелёноглазая, светленькая, с двумя смешными косичками, переброшенными на грудь. Бантики на косичках были ярко-синими – в крупный чёрный горох.
– Не надо смотреть на меня – как на маленькую! – неожиданно обиделась девчонка, поправляя на своём плече широкий ремень мужской кожаной сумки. – Мне полторы недели назад исполнилось девятнадцать лет!
– Я и не смотрю…, – смущённо замялся Артём и, неожиданно для самого себя, представился. – Меня зовут Артёмом Петровичем. А вас? Если не секрет, конечно же…
– Немедленно прекратить хулиганить! – велел по мегафону строгий женский голос, обращаясь, по-видимому, к бритоголовым молодчикам и зенитовским фанатам. – Враз отменю поезд! Пешком, волчата тамбовские, будете добираться до своей Богом забытой Гражданки! Так вас всех растак! Зона вас всех заждалась! Или там – российская армия… "Шарфики" – в последний вагон! "Лысые" – в первый! Ну, кому я сказала, рожи? Быстро у меня, уроды малолетние!
– Послушаются! – уверенно пообещала светленькая девушка. – Домой-то всем хочется попасть. Я, кстати, Татьяна…
Таня не ошиблась, уже через тридцать-сорок секунд мимо них торопливо прошагали, направляясь в голову состава, юнцы в чёрных куртках.
– А рубаху-то Никодиму я успел порвать! – похвастался широкоплечий верзила. – Только пуговицы – веером – полетели в разные стороны…
– Ты, Борман, мужчина могучий и отважный! – насмешливо хохотнул худой очкарик, шедший первым. – Настоящий "истинный ариец"! Наследник легендарной славы древних воителей…
– О, какая клёвая бикса! Я торчу и медленно охреневаю! – похотливо оскалился здоровяк, нагло подмигивая Татьяне. – Пошли с нами, девонька! Не пожалеешь! Пока доедешь до дома, раза три успеешь…
– Проходи, морда! – прервал его Артём.
– Чё ты сказал, тварь? Порешу в момент…
– Отставить! – начальственно прикрикнул очкарик. – Во-первых, поезд отходит. А, во-вторых, дяденька-то – больно, уж, серьёзный. С таким – без предварительной и тщательной подготовки – лучше не связываться. Себе, как говорится, дороже.
– Откуда ты знаешь, что серьёзный? – остановившись, поинтересовался Борман, недоверчиво тараща на Артёма карие поросячьи глазки. – По мне, так самый обычный фраерок. Вырубится с первого же удара…
– От верблюда! Глаза у него авторитетные… Не просекаешь, дурилка? Вот, поэтому я – Фюрер, а ты – рядовой партайгеноссе.…Всё, базар закончен! Ходу, гвардия!
Артём неуверенно посмотрел на девушку, не зная о чём говорить дальше.
"С одной стороны, легкомысленные бантики в горошек", – рассуждал он про себя. – "А, с другой, одета в пятнистый камуфляж, на лацкане куртки размещён какой-то жутко серьёзный значок. Буква "М", сложенная из двух кинжалов и двух автоматов Калашникова… Что может интересовать такую нестандартную и симпатичную барышню? Кто бы подсказал?".
Подсказка не заставила себя долго ждать:
– Эй, Сталкер! Кончай нагло заигрывать с посторонними мужиками! – раздался насмешливый голос. – Всё расскажем Сухому! Ничего не утаим!
От эскалатора торопливо бежали молодые люди в пятнистом камуфляже.
– Это мои товарищи по клубу. Хан и Хантер. А "Сталкер", стало быть, это я и есть, – чуть смущённо объяснила девушка и предложила: – Давайте, уже зайдём в вагон. До отправления состава осталось полторы минуты, – отчаянно замахала рукой, обращаясь к своим приятелям: – Быстрей, лентяи! Сюда! Шевелите помидорами!
В вагоне Артём расположился в самом торце, рядом с двумя пожилыми мужичками, одетыми в строгие чёрные костюмы (воротники белых рубашек мужичков – вместо галстуков – стягивали широкие тёмно-коричневые ленты), а компания "камуфляжников" заняла центральную скамью.
"Вот же, чёрт побери! Даже телефона у симпатичной девицы спросить не успел!", – всерьёз печалился Артём. – "Уже тридцать семь лет скоро стукнет, а всё никак не могу научиться – знакомиться с девчонками. В смысле, оперативно и эффективно… Что теперь делать, а? Подойти и вручить ей визитку? Бред полный! Неудобно как-то, прямо как в дешёвой голливудской мелодраме… Впрочем, может, и нет особого повода для огорчений? Там, кажется, уже существует некий ухажёр по имени "Сухой"… А эти двое – с лентами на шеях – похоже, матёрые сектанты…".
Пассажиров в вагоне – по позднему времени – было не густо, человек пятнадцать-восемнадцать. Большинство из них являлись одиночками и ехали молча: кто-то устало дремал, кто-то читал мятые детективы-боевики в мягких обложках. Только соседи Артёма живо обсуждали какую-то важную религиозную проблему, да компания "камуфляжников" горячо обсуждала-вспоминала события прошедшего вечера. Из обрывков разговора Артём понял, что эти ребята состояли в клубе, объединявшем то ли знатоков военных дел, то ли, наоборот, любителей махровой фантастики, а сейчас следовали по домам со встречи с каким-то популярным писателем.
– Он же совсем простой и открытый! Никакой и не задавака! – искренне восторгался белобрысый высокий парнишка. – Руку мне, даже, пожал! Представляешь, Хан?
– Ты, Хантер, теперь правую ладошку никогда не мой! – насмешливо посоветовал черноволосый толстячок. – А ещё лучше – перебинтуй в три слоя и старательно обклей пластырем. Правильно я говорю, Сталкер?
– Безусловно! – совершенно серьёзно подтвердила Таня, лукаво посматривая в сторону Артёма.
Когда состав тронулся от "Выборгской", девушка, расстегнув молнию на сумке, достала из неё книжку обычного формата и торжественно объявила:
– Вот, мальчишки сопливые! Пока вы бегали в буфет, чтобы глотнуть пивка, я у Дмитрия взяла автограф. Завидуйте!
– Не может быть! – хором завопили Хан с Хантером. – Заливаешь, Танька! Врёшь всё, как и всегда…
В этот момент поезд резко затормозил и остановился, девушка покачнулась, книга выпала из её рук и заскользила по полу вагона. Артём, поднявшись со своего места, подобрал книгу и, мельком взглянув на обложку, мысленно хмыкнул: – "Дмитрий Глуховский, "Метро 2033". Что же, занятная и – в целом – интересная книжка. Местами совершенно недостоверная, конечно же, но – в общем – ничего. Теперь понятно, что означают приметные значки – в виде буквы "М" – на куртках этой троицы. Да и имена – "Хан", "Сталкер" и "Хантер" – взяты из того же романа Дмитрия Глуховского…".
Он выпрямился и тут же утонул в лукавых тёмно-зелёных глазах.
– Спасибо вам, Артём Петрович, – негромко поблагодарила Таня, забрала книгу и, развернувшись, вернулась к друзьям.
Артём с удивлением понял (ощутил, почувствовал, осознал?), что в его правой ладони – невесть откуда – появился крохотный листок бумаги, сложенный напополам. Он уселся на прежнее место – напротив не прекращавших спорить сектантов – и мельком ознакомился с посланием. Записка содержала номер телефона и короткую фразу: – "Никакого повода для ревности нет. "Сухой" – это моя закадычная подружка Оля".
"Однако, дела! На ходу подмётки режет!", – мысленно восхитился Артём. – "И когда это она успела написать – незаметно для всех – записку? Шустра, чертовка зеленоглазая. Ох, шустра! Такая окольцует – даже оглянуться не успеешь…".
А состав, тем временем, и не думал трогаться с места. Минут через десять-двенадцать вагон наполнился нестерпимой духотой.
– Люди, мы скоро задохнёмся! – занервничал тщедушный мужичок в противоположном конце вагона. – У меня же хроническая астма! Мне нельзя вдыхать спёртый воздух! Кажется, начинается приступ… Помогите, ради Бога! Вызовите Скорую!
– Мужчины, чёрт вас дери! Откройте, пожалуйста, форточки! – сердито попросила-велела Татьяна. – Хватит сидеть бесполезными истуканами!
Артём послушно поднялся на ноги, отодвинул в сторону одно боковое стекло, второе, третье, непроизвольно приближаясь к "камуфляжникам"…
Неожиданно по ушам ударил длинный надсадный гудок, вслед за ним последовали два коротких.
– Что это такое? – раздались непонимающие и чуть испуганные голоса.
Вскоре гудки повторились. Артём почувствовал, как на скулах вздулись и забегали – туда-сюда – каменные желваки.