Багряк П. Фирма приключений: Научно-фантастический роман. / Худож. П. Перевезенцев. М: Молодая гвардия, 1989. - (Библиотека советской фантастики). - 319 стр., 1 р. 20 коп., 100 000 экз.
Книга - одновременно научная фантастика и социальный детектив. Написана в остросюжетной форме. В ней поднимается вопрос об ответственности ученого за свои исследования.
Во время дежурства комиссара Гарда происходит убийство антиквара Мишеля Пикколи. Восемь ножевых ран и классический случай - "закрытая комната". Способ проникновения в дом выводит на преступные сообщества Фреза и Гауснера. Отсутствие гангстера Аль Почино, исчезнувшего на следующий день после совершённого преступления, настораживает комиссара. Выясняется, что за последние три года бесследно исчезли девятнадцать гангстеров. Комиссар Гард приходит в фирму, торгующую приключениями…
По мотивам в 1991 году был снят одноимённый фильм.
Содержание:
Павел Багряк - ФИРМА ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1
1. ТУПИК 1
2. МНЕ БЫ ВАШИ ЗАБОТЫ, ГОСПОДИН УЧИТЕЛЬ 4
3. МАГНИТ 8
4. ХОД МЫСЛЕЙ 10
5. С ГАРАНТИЕЙ И БЕЗ 11
6. ВИЗИТ К ГОСПОДИНУ ХАРТОНУ 12
7. КАПРИЗ 14
8. АЙСБЕРГ 16
9. С ОТКРЫТЫМ ЗАБРАЛОМ 20
10. ГОВОРЯЩИЙ НЕМОЙ 21
11. ПОЛЮС НЕДОСТУПНОСТИ 23
12. ПОКУШЕНИЕ 24
13. ПОДНОЖКА 25
14. НЕ ПО СЛЕДАМ, А ЗА СЛЕДАМИ 26
15. ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ 29
16. КЛИН ВЫБИВАЮТ КЛИНОМ 31
17. ДИНАЛАНН 34
18. В ПОИСКАХ СЛЕДА 36
19. СДЕЛКА 38
20. ПЕРЕД ДОРОГОЙ 39
21. "И ТЫ, БРУТ!" 41
22. ДНЕВНИК С КОММЕНТАРИЯМИ 44
23. ДВА МЕСЯЦА УЖАСОВ 48
24. "И ТЫ, БРУТ!" (ОКОНЧАНИЕ) 49
25. ПОЕДИНОК 49
26. ПОД ПРИЦЕЛОМ 54
ЭПИЛОГ 56
Павел Багряк
ФИРМА ПРИКЛЮЧЕНИЙ
1. ТУПИК
Ночь выдалась относительно спокойной: несколько пьяных портовых драк, дюжина уличных ограблений, угнанные автомашины, скандалы в ночных барах, квартирные кражи и с десяток элементарных убийств. Не пострадал никто из сильных мира сего, не понадобилось ни единой ищейки, остался нетронутым электронный мозг, который вывозили на место в тех исключительных случаях, когда не доверяли собственным мозгам, - короче говоря, все, что закономерно могло случиться этой ночью, уже случилось, грабители и убийцы уже огрызались или пускали слюни в полицейских участках, полным ходом шла бумажная волокита, составлялись протоколы допросов, описания мест происшествий и бесконечные рапорты, рапорты, рапорты…
Дежурство катилось к своему логическому концу.
Откровенно признаться, Гард терпеть не мог всей этой "мелочевки", которая могла быть крупной лишь для провинциальных городов, где жители по утрам раскланиваются, словно отдыхающие какого-нибудь приморского пансионата. Но для столицы с ее пятимиллионным населением все эти преступления были так же закономерны, как голы в хоккее, летальные исходы в травматологических клиниках или страстные почитатели у самых бездарных литераторов. По этой причине "мелочевка" и не требовала личного вмешательства комиссара Гарда, с ней легко справлялась хорошо отлаженная автоматика оперативных действий; что же касается дежурного по городу, каковым в эту ночь был комиссар, то он мог наподобие Господа Бога свысока взирать на происходящее, лишь изредка коротким распоряжением подправляя ход вверенных его попечению дел.
Сидя в глубоком, уютном, располагающем к отрешенности кресле, Гард сладко потянулся, двумя руками поддел подтяжки и по старой привычке отпустил их, чтобы они звонко треснули по мощной грудной клетке, взбадривая замлевшее после долгого бездействия тело, затем нехотя глянул в окно.
Уже занимался серовато-голубоватый рассвет, и весь город, наблюдаемый с высоты двадцать седьмого этажа полицейского управления, где находился пост ночного дежурного, осторожно пропечатывался из тихо уходящей ночи.
Ну что ж, успел подумать Гард, вероятно, так и окончится дежурство без "изюминки", то есть без особого происшествия, способного, с одной стороны, огорчить комиссара, а с другой - порадовать его, как, например, хорошего хирурга одновременно и огорчает, и радует какой-нибудь замысловатый перелом ноги, с которым хоть и трудно, но недурственно повозиться, как вдруг на пульте в секторе самого фешенебельного района города вспыхнула и замигала красная лампочка тревоги. Тотчас из динамика послышался умеренно взволнованный голос:
- Докладывает "двенадцатый"! Происшествие на улице Возрождения, 38! Происшествие на улице Возрождения, 38! Как слышите?
"Как слышу! - подумал Гард, прежде чем ответить. - К сожалению, прекрасно, но лучше оглохнуть, чем вникать в эти слова, и ослепнуть, чем видеть на пульте эти мигающие красные лампочки!" Словно пожарный, комиссар предпочитал провести ночь без единого пожара, хотя весь смысл его существования в том-то и заключался, чтобы гасить пламя преступности.
Внушительных размеров пульт, перед которым сидел Гард, сверкал множеством отполированных кнопок, дисплеев и сигнальных устройств. Здесь были самые совершенные средства связи, способные в течение секунд связать комиссара с любым пунктом страны, с любой группой оперативного действия, а вдобавок еще и выдать все мыслимые справки о любых совершенных преступлениях и преступниках, когда-либо попавших в поле зрения полиции. Так вот, несмотря на все это и еще на то, что Гард одним прикосновением мизинца мог пустить в дело подвижные оперативные отряды, дежурные машины с вертолетами и призвать на помощь уникальные "мозги", то есть несмотря на всю эту электронную технику и могущественный механизм государственного сыска, ничто в данный момент не могло заменить его, обыкновенного, в сущности, человека, имеющего глаза и уши, и многолетний стаж сыщика, и одно сердце, и всего пять органов чувств. По этой причине, когда случалось особое происшествие, голос какого-нибудь "двенадцатого" обращался в первую очередь к нему, комиссару Гарду, интересуясь при этом, как он слышит сообщение.
- Слышу, слышу, - будничным тоном произнес Гард. - Давайте дальше.
- Господин комиссар, - сразу узнав начальника, сказал "двенадцатый", заметно успокаиваясь, - докладываю! Патрульный услышал крики, доносившиеся из окна второго этажа, и на фоне опущенных штор видел силуэты двух людей. Они, похоже, боролись! Потом все смолкло и свет погас…
Смолк и голос "двенадцатого". Наступила пауза, в течение которой Гард успел придвинуть к себе микрофон и закурить сигарету. Затем он сказал спокойным и невозмутимым тоном:
- Что дальше?
- Не понял, господин комиссар? - мгновенно встрепенулся "двенадцатый".
- Я говорю, что дальше? - повторил Гард, не раздражаясь, за что, кстати, с ним любили беседовать по ночам все дежурные, даже те, которых в управлении называли "жевательными резинками". - Почему вы думаете, что произошло преступление?
- Извините, комиссар, я недосказал. Патрульный поднялся по лестнице и попытался проникнуть в квартиру. Дверь была заперта. Никто не отозвался. На всякий случай он вызвал по рации напарника и установил пост возле двери. Вскрывать не стал и доложил мне.
- Хорошо, - одобрил Гард. - А кто там живет?
- Квартира принадлежит Мишелю Пикколи, антиквару…
- Живет один? - перебил Гард.
- Да. То есть нет. Это его рабочий кабинет, а постоянно, с семьей, он жил на Фиалковой улице… извините, аллее…
- Почему "жил"? - быстро сказал Гард. - Вам известно, что он убит?
- Простите, комиссар. Вырвалось по привычке.
- Ваша фамилия, "двенадцатый"?
- Мартенс. Сержант Мартенс, комиссар.
- Понял, - сказал Гард. - Вам давно пора, сержант, сдавать на офицерское звание.
- Благодарю, господин комиссар, но до пенсии мне ближе…
- Ладно, не вешайте носа. - Гард почесал у себя за ухом, что он иногда делал, когда мысленно соглашался с собеседником, будь он в двух шагах от него или на другом конце селекторной связи. - Этот "рабочий кабинет" большой?
- Нет, комиссар. Холл, кухня и одна жилая комната с приличным сейфом.