Научно-фантастический памфлет разоблачает нравственные устои современного буржуазного общества.
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - КЛИЕНТ - ГЛАВА 1 1
ГЛАВА 2 2
ГЛАВА 3 4
ГЛАВА 4 6
ГЛАВА 5 8
ГЛАВА 6 10
ГЛАВА 7 11
ГЛАВА 8 13
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ВИЛЛА "ОДРИ" - ГЛАВА 1 15
ГЛАВА 2 17
ГЛАВА 3 20
ГЛАВА 4 22
ГЛАВА 5 24
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - ПОБЕГ - ГЛАВА 1 26
ГЛАВА 2 28
ГЛАВА 3 30
ГЛАВА 4 33
ГЛАВА 5 35
ГЛАВА 6 37
ГЛАВА 7 38
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - СУД - ГЛАВА 1 41
ГЛАВА 2 44
ГЛАВА 3 46
ГЛАВА 4 48
ГЛАВА 5 50
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КЛИЕНТ
ГЛАВА 1
Муха суетливо подергалась, неуверенно поползла по ярко-синему глянцевому небу, на мгновение остановилась в пенном прибое и устремилась прямо к блондинке с жадными глазами, которая с вожделением смотрела на флакон масла для загара. Блондинка не шевелилась. Она не шевелилась даже тогда, когда муха устроилась у нее на носу.
- Господи, - пробормотал я, не отрывая взгляда от настенного календаря с морем, блондинкой и мухой, - если ты существуешь и если тебе не безразличны обнищавшие адвокаты, пошли мне знамение. Пусть муха оторвется от дамы и усядется на то число, когда у меня появится клиент. Если, конечно, он вообще когда-нибудь появится.
Муха слегка вздрогнула, словно ее неожиданно окликнули, торопливо засучила лапками и решительно сдвинулась к столбикам чисел. Остановилась она на двадцать третьем сентября.
- Ну-ну, - разочарованно вздохнул я и откинулся на спинку кресла, - учитывая, что сегодня как раз двадцать третье, эта муха много на себя берет.
У меня, во всяком случае, ее уверенности не было.
За стеной послышались шаги. Я взглянул на часы. Девять пятнадцать. Гизела опять опоздала. На те же пятнадцать минут, что и всегда. Строго говоря, она даже не опаздывала. Она приходила в контору с неизменной, я бы сказал, пугающей точностью в девять пятнадцать, на пятнадцать минут позже, чем должна была. Впрочем, признаюсь, в глубине души ее упорство даже нравилось мне. В мире осталось так мало принципов и так немного людей, готовых защищать их до конца.
Скрипнул стул. Это Гизела уселась за свой столик. Когда целыми днями сидишь в пустой конторе, за столом, на котором, кроме утренней газеты, ничего нет, и ждешь, ждешь, ждешь, не понадобятся ли кому-нибудь твои услуги, слух поневоле становится изощренным, как у калеки или заключенного.
Сейчас наступит тишина. Гизела вытащит из сумки косметические принадлежности и начнет трудиться, чудесным образом преображая свое заспанное круглое личико с коротенькими белесыми ресницами в нечто почта миловидное. Однажды, когда мне довелось увидеть ее лицо до косметики и после, мне почудилось, что сначала был негатив, который секретарша затем как-то удивительно ловко превратила в позитив: светлое потемнело, а темное посветлело.
Почему Гизела неизменно трудилась над своим лицом именно в конторе, а не дома, я не знал, но подозревал, что вразумительного ответа не получу, а потому и не спрашивал. Надо воспринимать мир целиком, со всеми его тайнами, которые нам не дано познать.
Девять часов тридцать минут. Сейчас один за другим раздадутся два сухих револьверных щелчка: Гизела сначала захлопнет свою косметическую сумочку, а потом и большую сумку. Вот и первый щелчок. Но второго не последовало. Я не успел удивиться, потому что вместо него за стеной зазвонил телефон. Почему-то я поднял взгляд на календарь. Муха все еще сидела на двадцать третьем сентября. Похоже было, что именно здесь она решила мужественно встретить свой конец, до которого, по-видимому, было уже недалеко.
- Мистер Рондол, - в голосе Гизелы звучало едва сдерживаемое возбуждение, она даже забыла поздороваться, - вас просит мистер Нилан.
- Что ему нужно?
- Вы, мистер Рондол.
Боже, подумал я, как ей хочется, бедняжке, чтобы это оказался клиент. Еще больше, наверное, чем мне. Учитывая, что я не плачу ей уже второй месяц…
- Давайте его, Гизела. - Она соединила меня с мистером Ниланом. - Слушаю вас, мистер Нилан, - сказал я и в последний раз взглянул на муху. Все там же, на сегодняшнем числе. Что же она все-таки делает? Засиживает календарь или предсказывает будущее?
- Мистер Рондол? Мистер Язон Рондол?
Голос в трубке был такой благовоспитанный, такой сладкий, что я слегка отодвинул ее от уха - как бы не приклеилась,
- К вашим услугам.
- Моя фамилия Нилан. Вы слышали когда-нибудь о фирме "Игрушки Гереро"?
- Очень сожалею, мистер Ннлан, но я вышел из возраста, когда интересуются игрушками. Настоящими игрушками, по крайней мере.
Я, конечно, соврал. Я слышал эту фамилию, и слышал совсем недавно. Буквально на днях. Где я ее мог слышать?
Трубка вежливо булькнула. Смех у мистера Нилана был такой же сладкий, как и голос.
- Вы очень остроумный человек, мистер Рондол.
В голосе Нилана было столько убедительности, что я не стал с ним спорить. Зачем зря раздражать человека?
- Спасибо. Полностью с вами согласен.
Трубка снопа залила мне ухо изысканно-вежливым смешком. Приятно иметь дело с воспитанным человеком.
- Я имею честь представлять интересы фирмы. К величайшему нашему сожалению, у главы фирмы, мистера Ланса Гереро, неприятности, и он хотел бы воспользоваться вашей помощью.
Теперь я вспомнил, где видел эту фамилию. В газете и на телеэкране. Какая-то девица…
- Я должен вначале поговорить с ним.
- Разумеется, разумеется, мистер Рондол. Мистер Гереро просил передать, что ждет вас с величайшим нетерпением.
- Когда я могу увидеть его?
- Чем раньше, тем лучше. Если бы вы могли сделать это сейчас, мы бы…
- Хорошо. Где мы можем поговорить?
- Видите ли, мистер Рондол, у моего шефа, как я уже сказал, небольшие неприятности… - представитель "Игрушек Гереро" сделал паузу, ожидая, очевидно, моего сочувствия, но я промолчал. Наконец он собрался с духом: - Мистер Гереро арестован и находится в Первой городской тюрьме…
- Хорошо, мистер Нилан, я буду там к одиннадцати.
- Благодарю вас, мистер Рондол.
Теперь я вспомнил кое-что еще. Небольшие неприятности мистера Гереро заключались в том, что он убил какую-то девицу. Поэтому-то он в тюрьме. При обвинении в убийстве под залог не выпускают. Даже владельцев игрушечных фирм.
Я положил трубку и встал из-за стола, чтобы подойти к календарю. Мне хотелось лично поблагодарить муху за все, что она для меня сделала, но ее не было ни на двадцать третьем сентября, ни на блондинке, ни в море, ни на небе.
- Какая скромность, - громко сказал я.
Гизела приоткрыла дверь.
- Вы мне что-то сказали, мистер Рондол? - спросила она, просовывая в щель уже вполне позитивное лицо.
- Я сказал "какая скромность".
- Надеюсь, это вы не обо мне? - улыбка Гизелы была чуточку лукавой, но не больше. Большего она себе не позволяла. Она вообще была твердой поклонницей дисциплины (не считая утренней четверти часа и косметики), хранительницей конторских традиций.
- Нет, дорогая Гизела, - важно сказал я. - Я имел в виду не вас, а одну знакомую муху.
Секретарша посмотрела на меня с легкой брезгливостью. Шеф, у которого есть знакомые мухи и который не платит зарплату своей помощнице второй месяц, на большее, впрочем, рассчитывать не может.
- Что-нибудь еще, мистер Рондол? - сухо спросила она.
- Да, мисс Вебстер. Через полчаса я поеду в Первую городскую, поэтому положите мне в чемоданчик "сансуси". Проверьте, не сели ли батарейки.
- Значит, клиент?
- Кто знает, кто знает, Гизела…
- Поздравляю вас, мистер Рондол. - Она улыбнулась мне так тепло, так благожелательно, так по-матерински, что я мысленно извинился перед ней за все придирки и замечания, которые мысленно же делал ей.