- А говорят, в провинции медицина загибается, - сказал Алекс. - Пожалуй, не хуже московских выглядит, а?
- Ну, поменьше, конечно, хотя все равно для такой дыры, как Игнатьев, шикарно, - отозвался Сергей. - Хотя внешность еще ничего не значит. Может, там внутри ни лекарств, ни оборудования, и врачам с прошлого года не плачено.
Налево от больницы уходила какая-то тропка, зажатая между заборами ближайших домов, но проехать по ней на машине было совершенно нереально. Сергей развернулся на пятачке перед чугунными ворота- ми, однако тут же перевел мотор на холостой ход.
- Чего стоим? - спросил Алекс.
- Не хочу снова встречаться с тем типом, - неохотно пояснил Коржухин. - Надеюсь, 20 минут на покупки ему хватит, тем паче что там и покупать-то нечего.
Наконец он снова неспешно тронул машину с места. Они вновь выехали на площадь - и как раз вовремя, чтобы увидеть типа, выходившего из магазина. Тот вновь одарил их взглядом, в котором на сей раз Сергею почудилась явственная насмешка. Еще меньше, впрочем, ему понравилась авоська в руке игнатьевца - там лежало не меньше полудюжины водочных бутылок.
Сергей был совершенно уверен, что никакой водки в магазине не было, когда он туда заходил. То есть, конечно, не было официально, на прилавке. С другой стороны, если продавщица торгует водкой из-под полы, клиент мог бы не подставлять ее так откровенно, а положить бутылки в непрозрачную сумку… Впрочем, Сергей все меньше сомневался, что Игнатьев живет не по писаным законам.
Они вновь проехали мимо заброшенного здания - Коржухин увидел на стене уцелевший осколок таблички, но пыль и грязь покрывали ее слишком плотно, чтобы можно было разглядеть буквы. Затем автомобиль выехал на другую улицу, уводившую на северо-восток. Жестяной кружок номера на ближайшем доме возвещал, что это улица Пролетарская. И действительно, впереди вздымались над городом трубы какого-то промышленного объекта. Игнатьев, состоявший по большей части из дере- венских домиков, все же оправдывал свой городской статус.
На сей раз высокий бетонный забор и глухие стальные ворота без опознавательных знаков полностью скрывали находившееся внутри пред- приятие от взоров любопытных путешественников. Издали был еще виден верхний этаж серого здания, а вблизи - только две устремленные в небо трубы темно-красного кирпича. На одной из них белыми кирпичами была выложена дата - 1947. Над трубой поднимался сизый дым.
- По-моему, это что-то вроде электростанции, - заметил Алекс, указывая на возвышавшиеся над забором слева и справа от ворот столбы с фарфоровыми блюдцами изоляторов; провода оттуда уходили к уличным столбам.
- Верно, - кивнул Сергей. - Вдоль единственной ведущей в город дороги проводов нет, должно же здесь откуда-то браться электричество.
- Может, она все же не единственная, - ответил Алекс. - Поехали направо.
Сергей кивнул и направил машину в объезд. После того, как они свернули за угол, бетонный забор вскоре кончился, а вместе с ним и асфальт; под колеса легла широкая, разъезженная грунтовая дорога. Миновав несколько длинных сараев и водонапорную башню, они оказались на окраине городка.
Дорога уходила дальше, к видневшейся не менее чем в километре впереди границе леса. Однако даже не это обстоятельство, сулившее надежду выбраться из города, в первый момент привлекло внимание Сергея; он обратил внимание на поля, простиравшиеся слева и справа от дороги. Справа зеленела картофельная ботва, слева желтела вызревающая пшеница.
- Я так и не пойму, это город или деревня, - пробормотал Сергей.
- То и другое в одном флаконе, - ответил Алекс. Организация игнатьевской хозяйственной системы его не волновала, а зря. Потому что, чем больше являлось доказательств самообеспечения Игнатьева, тем призрачней становилась надежда на его связи с внешним миром.
Машина въехала в лес. Меньше чем через минуту, однако, Сергей вновь остановился, потому что дорога раздвоилась. Собственно, основная дорога уходила вправо, а влево вела скорее тропинка (по ко- торой, впрочем, можно было проехать) - но теперь Коржухин относился с недоверием к очевидным решениям. Он вышел из машины и нагнулся, всматриваясь в еще влажный после дождя грунт.
- Играешь в следопыта? - осведомился Алекс.
- Типа того… - ответил Сергей, разглядывая следы узких колес без протекторов и… да, по всей видимости, это были следы подкованных копыт. Стало быть, помимо коров, в Игнатьеве имеются и лошади, которые возят телеги по правой дороге. Однако прежде, чем он успел поделиться этим открытием с Алексом, до их слуха донеслись звонкие голоса. Они приближались слева.
Через пару минут на тропе показались трое мальчишек. Младшему было лет восемь, старшему - не больше двенадцати. Они шлепали босиком, их волосы были сырыми, а сквозь шорты проступали очертания мокрых плавок. Двое старших несли удочки, надев на них сандалии, и брезентовые сумки через плечо; младший, как видно, не был любителем рыбной ловли и держал сандалии в руках.
Увидев машину, дети остановились и замолчали, словно наткнувшись на некое препятствие. Сергею почудился какой-то тихий, но неприятный скребущий звук.
"Штирлиц увидел людей с удочками, - подумал Коржухин. - "Рыбаки" - догадался Штирлиц."
- Привет, ребята, - сказал он вслух и широко улыбнулся. - Не бойтесь, мы не бандиты.
- А мы и не боимся! - заявил старший, хотя по его голосу чувствовалось обратное.
- Вы - местные? - спросил Сергей, втайне надеясь, что рядом расположен какой-нибудь еще населенный пункт.
- Какие же еще, - хмуро ответил мальчик. В это время самый младший - вероятно, его братишка, судя по внешнему сходству - шагнул вперед, с интересом разглядывая иностранную машину, но говоривший резко и даже, как показалось Сергею, зло дернул его за руку, возвращая назад.
- Ну вот мы, например, не местные, - Коржухин еще раз улыбнулся, пытаясь нащупать контакт. - Меня, кстати, Сергей зовут, а это Алекс (хичхайкер к тому времени вылез из машины и стоял, облокотившись о крышу). А вас как звать?
- Петька, - представился старший, предпочтя, как видно, сохранить инкогнито для остальных.
- Как клев? - поинтересовался Сергей.
- Нормально, - лаконично ответил Петька. Снова что-то заскреблось, но Коржухин сомневался, что такие звуки может производить пойманная рыба.
- Это, стало быть, на речку дорога? - уточнил Алекс.
- На озеро.
- А эта? - Сергей указал направо.
- Эта на торфозаготовки. Там торф добывают, - пояснил, как для идиотов, Петька.
- Ясно… - протянул Сергей. - И дальше проезда нет?
- Болота дальше.
- А скажи мне, Питер… - задушевно начал Алекс, но был оборван:
- Это кто пидор?! - возмутился мальчишка.
- Да нет, просто "Петя" по-английски "Питер", - смутился хичхайкер. - Ты английский в школе изучаешь?
- Сами они пидоры, буржуи е…ные, - ответил юный игнатьевец.
- Нехорошо так ругаться, - заметил Сергей.
- А ты мне что, отец?
Сергей воздержался от второго замечания - о том, что взрослым надо говорить "вы" - и предпочел примирительно произнести:
- Ладно, Петька, не дуйся. Лучше скажи, чего это у тебя скребется?
- Это мы раков наловили.
- Посмотреть можно?
- За погляд денег не берут, - несовременно ответил мальчик, снимая сумку с плеча и открывая ее. Там действительно шевелились раки, большие и совершенно черные. От них пахло тиной и гнилью.
"И в распухнувшее тело раки черные впились", - вспомнилось Коржухину.
- Классная добыча, - неискренне восхитился он. - Я в детстве крабов любил ловить, на море. С маской нырял. Ты был когда-нибудь на море?
- Нет. (Сергей, впрочем, в этом и не сомневался.)
- А родители твои были?
- Нет.
- Вы вообще летом куда-нибудь ездите?
- Нам и здесь хорошо, - с каждым следующим ответом мальчик, похоже, все больше замыкался.
- И друзья твои не ездят?
- Слушай, чего пристал? Игнатьев - не такое место, чтобы из него уезжать.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего, - насупился парнишка, похоже, осознав, что сболтнул лишнего. - Слушай, дядя, нам домой надо.
- Хотите, подвезем?
Сергею вдруг представилась картина, как они сажают детей на заднее сиденье, а те набрасывают им сзади петли из лески на шеи и начинают душить, перекручивая удочки… или вообще превращаются в нечто, обрастающее щупальцами, когтями, жвалами… пахнущее тиной и гнилью.
- Сами дойдем, - ответил старший, вновь принимая решение за всех. Впрочем, какой современный ребенок не знает, что нельзя садиться в машину к незнакомцам?
- Ну ладно, Петька, бывай здоров, - Сергей протянул ему руку, но мальчик взглянул на нее с испугом и даже чуть отступил назад. Коржухин переменил жест несостоявшегося рукопожатия на жест салюта и полез в машину. Ребята зашагали дальше по дороге в сторону города. В зеркало заднего вида Сергей увидел, как младший оглянулся на машину и получил от Петьки подзатыльник.
- М-да, - изрек Алекс. - Славное местечко Игнатьев, ничего не скажешь.
- И все-таки они - нормальные мальчишки, - ответил Сергей. - Ходили на озеро рыбачить и купаться. Потом шли, весело переговариваясь… пока не увидели нас. В них самих нет ничего странного, им просто внушили предубеждение против чужих.
- А я бы сказал, что они вообще никогда не видели чужих, - сказал вдруг Алекс.
- Почему ты так решил?
- Видел, как они на нас смотрели. Петька, так старался отводить глаза, а двое других пялились, особенно младший. Пялились так, словно мы - пятиглазые марсиане.
- По-твоему, сюда уже лет десять не заезжал никто со стороны?