Они поехали дальше. Площадь замыкал уродливый белый куб уже явно советских времен; на синей табличке у двери Сергей различил крупные буквы "УПРАВЛЕНИЕ". Чтобы разобрать мелкие слова ниже, следовало подъехать вплотную, а это пока что не входило в планы Коржу- хина. От управления налево и направо с площади уводили две улицы; Сергей выбрал правую. У задней стены управления стоял "КАМАЗ" с крытым брезентом кузовом и заляпанными грязью колесами.
Теперь, судя по табличкам на стенах, они ехали по улице 25 октября. Миновали несколько жилых трехэтажек, затем - окруженное невысокой чугунной оградой здание красного кирпича, оказавшееся Средней школой #1. Во дворе школы были врыты несколько турников, а за ними виднелась площадка с воротами, слишком большими для хоккея и слишком маленькими для футбола. Здесь, однако, тоже никого не было, что было странно - в небогатых на развлечения провинциальных городках школьная спортплощадка обычно не пустует и в каникулы. Было еще, впрочем, довольно рано; "к вечеру наверняка кто-нибудь придет погонять мяч", - подумал Сергей. По крайней мере, он на это надеялся.
Затем улицу 25 октября пересекла еще одна - как оказалось, улица Ворошилова.
- Смотри! - воскликнул Алекс, указывая направо. Сергей повернул голову и увидел идущего прочь от перекрестка человека. Он тут же вывернул руль и поехал по улице Ворошилова.
Игнатьевец, заслышав шум мотора, бросил взгляд через плечо и продолжил свой путь. Поравнявшись с ним, Сергей сбросил скорость до уровня пешехода. Человек шел по левой стороне, но, поскольку встречных машин - равно как и каких-либо еще - все равно не было, Коржухин свернул к тротуару.
- Извините, у вас не будет закурить? - спросил он. Сам он не курил, как, очевидно, и Алекс, но ничего лучше и безобиднее в этот момент не пришло ему в голову.
Местный житель медленно повернул голову и уставился на Сергея водянисто-голубыми глазами.
- Не курю, - сказал он неожиданно гнусавым голосом. - Курить вредно.
"А пить, по-твоему, полезно?" - подумал Сергей, уловив знако- мый спиртной дух. Вслух же он произнес: - Извините. А не подскажете, где купить можно? ("Блин, зачем я развиваю эту тему. Узнают потом, что я некурящий - хуже будет…")
- Там впереди будет площадь. На ней магазин.
- Спасибо! - Сергей помедлили, ожидая, не скажет ли абориген что-нибудь еще, но тот не проявлял такого желания. Коржухин вновь надавил на газ.
Вскоре они въехали на площадь, миновав длинное двухэтажное здание явно нежилого вида: несколько окон на первом этаже заднего фасада были выбиты, а остальные покрыты разводами грязи. Магазин находился по левую руку; напротив от него располагался клуб или кинотеатр. Четвертым зданием, выходившим на площадь, была церковь без креста и с ободранным куполом; как видно, мода на возвращение церквей верующим не добралась до Игнатьева точно так же, как и мода на переименование улиц. На фоне церкви, прямо по центру площади, возвышался еще один памятник. Сергей медленно проехал слева от него. Па- мятник изображал человека в комиссарской кожанке и картузе с пяти- конечной звездочкой; на поясе его висел маузер в кобуре. Суровое и аскетичное лицо фанатика не обещало ничего хорошего врагам мировой революции - а заодно и друзьям, проявляющим излишнюю мягкотелость. "С.Д. Савицын" - значилось на постаменте. Сергей не помнил знаменитых большевиков с такой фамилией (а Алекс, чья юность пришлась уже на постперестроечные годы - тем более); должно быть, это был ка- кой-то местный борец за советскую власть.
Коржухин свернул влево и остановился у магазина. "Подожди тут", - велел он Алексу. Хотя площадь выглядела столь же пустой, как и весь город, бросать машину без присмотра не следовало. Однако, когда Сергей открыл дверь, его кольнуло предчувствие, что, вернувшись, он не найдет ни Алекса, ни машины. Сергей отмахнулся от этой мысли и вошел внутрь.
Изнутри магазин выглядел так же, как выглядел он, вероятно, и десять, и двадцать лет назад. Несколько буханок хлеба на деревянном лотке, большой бумажный пакет с печеньем, полка с консервными банками - килька в томате; тут же рядом - куски хозяйственного мыла, несколько покрытых толстым слоем пыли трехлитровых банок томатного сока, левее - жестяные кастрюли и миски, правее - простые футболки без надписей и кепки с пластмассовым козырьком. На прилавке лежали канцтовары - стопка школьных тетрадей и коробка с простыми карандашами, а также коробок спичек и четыре пачки "Явы". В центре всего этого изобилия, между кассовым аппаратом и весами, монументально восседала Классическая Советская Продавщица - обрюзгшая бабища не- определенного возраста с обесцвеченными волосами и в сильно несвежем халате. Она дремала, подперев рыхлую щеку кулаком. В помещении было душно и гудели мухи; их здесь было, должно быть, не менее десятка. Подойдя ближе, Сергей увидел, что одна из них ползет по лицу продавщицы; в первый момент ему даже показалось, будто муха выползла из ее ноздри. Коржухин остановился в нерешительности; ему хотелось повернуться и уйти. Но в этот момент продавщица открыла глаза, заставив муху с жужжанием подняться в воздух.
- Вам чего, мужчина? - голос жрицы прилавка вполне соответствовал ее наружности.
Сергей решил не развивать и дальше курительную тематику.
- У вас случайно нет карты автомобильных дорог?
- Нет. Не торгуем.
- М-м-м… а сахар есть? - он вспомнил слова Лиды.
- Сахар не завезли.
- Ясно.
Повернуться и уйти? Или все-таки купить что-нибудь? Совершать покупку из вежливости он никак не собирался. Однако иметь про запас какую-нибудь жратву не помешает.
- Тогда мне банку килек и полбуханки хлеба.
- Половинами не торгуем. Целый будете брать?
- Ну давайте целый. ("Советский ненавязчивый сервис…")
- Три пятьсот.
- Сколько?
- Три рубля пятьдесят копеек, - раздраженно поправилась продавщица, словно это он был виноват в ее ошибке.
"Да уж, бойко тут торговля идет, - подумал Сергей, - сколько времени с деноминации прошло, а она все в тысячах считает." Он протянул десятку.
- Сдачи нет, мужчина.
"Твою мать!" Сергей порылся в кошельке, выскребая мелочь. Продавщица смахнула деньги с прилавка в ладонь, ссыпала их в ящик кассы и выбила чек. Взяв в руку хлеб, Коржухин понял, что он черствый, но не стал предъявлять претензий. Ему хотелось поскорее убраться из этого оазиса социалистического рая.
Выйдя из магазина с буханкой в одной руке и банкой консервов в другой, Сергей с удовлетворением обнаружил автомобиль на прежнем месте, а Алекса - в автомобиле.
- Отоварился? - кивнул на продукты хичхайкер.
- Да уж… - Сергей рассматривал крышку банки, проверяя срок годности. Срок еще не истек, но истекал через три недели. - Это называется - дешево и сердито. Положи пока на заднее сиденье, что ли…
Он снова повел машину, объезжая площадь по часовой стрелке. Следующим зданием была церковь; на ее массивных дверях висел массивный амбарный замок, однако между створками оставалась приличная щель. Сергей не собирался здесь останавливаться, однако Алекс подал голос, сообщив, что, по законам жанра, внутри должно висеть на стене перевернутое распятие, а под ним на алтаре между черными свечами должна лежать старинная книга по некромантии.
- Хочешь проверить? - Коржухин остановил машину.
- Да ладно, это я гоню, - отступился Алекс.
- А ты пойди, посмотри.
- Уже пошутить нельзя. Хрен с ним, поехали.
- Ну не хочешь - я сам посмотрю.
Сергей вылез из машины, поднялся по выщербленным ступеням и заглянул в щель. Простояв так с полминуты, он вернулся и сел за руль.
- Ну что там? - спросил Алекс тоном более нетерпеливым, чем следовало ожидать от просто пошутившего человека.
- Жертвенный камень, залитый свежей кровью. Склад там, разумеется, что там может еще быть? Мешки всякие, ящики…
Они поехали дальше и миновали клуб. Афиша возвещала о демонстрации фильма "В бой идут одни старики". Число на афише было позавчерашним.
- Ты видел этот фильм? - кивнул на афишу Сергей.
- Кажись, про войну что-то…
- Угу. Не цветной еще. Блин, кто бы мог подумать, что где-то такую древность еще в кино крутят. Ладно бы к годовщине какой военной, но тут, похоже, это просто обычный репертуар. Притом и та- кое-то не каждый день показывают. Хотя вообще фильм неплохой, про летчиков.
- Скажи спасибо, что не "Кубанские казаки", - проявил эрудицию Алекс.
- Точно. И не "Ленин в октябре".
Они как раз подъехали к заброшенному зданию (его фасад, выходивший на площадь, выглядел более пристойно, здесь лишившиеся стекол проемы не зияли пустыми глазницами, а были закрыты фанерой) - когда на площадь вышел человек. Тот самый, у которого они спрашивали дорогу. Он внимательно посмотрел на машину, а потом свернул в магазин.
- Поехали отсюда, - неприязненно сказал Алекс. Сергей поспешно вывернул на ближайшую улицу, носившую совсем уж забытое за постсоветские годы имя Жданова.
Улица Жданова оказалась короткой и заканчивалась тупиком. Точнее говоря, она упиралась в еще одно здание дореволюционной постройки, обнесенное высокой каменной оградой; само его можно было разглядеть лишь сквозь ажурные чугунные ворота. Здание состояло из двухэтажного главного корпуса и двух флигелей; окна первого этажа были забелены. Вокруг был разбит небольшой парк с аллеями, скамейками и облупившимся бездействующим фонтаном. За исключением фонтана, впрочем, все здесь содержалось в образцовом порядке; можно было подумать, что именно здесь находится резиденция самых важных людей в городе. Вывеска на столбе ограды рядом с воротами, однако, гласила, что здесь всего лишь размещается игнатьевская городская больница.