Что-то непонятное было во всех этих строениях, что-то неродное, нерусское. Какие-то приплюснутые дома, скорее даже хижины, сложенные из обмазанных глиной камней и покрытые еловыми ветками. Этот непонятно зачем нужный частокол, ворота…
- Слушай-ка. - Подойдя ближе, Максим обернулся. - А мы ведь через этот забор вряд ли перелезем.
- Так можно постучать! Спросим дорогу.
- Постучать, говоришь?
У Тихомирова почему-то было такое чувство, будто за ними наблюдали. Пристально, настороженно и враждебно - Максим прямо-таки ощущал кожей чьи-то колючие взгляды.
- Ой! - вдруг радостно воскликнула Вероника. - Ты только посмотри - солнышко!
Действительно, хотя вокруг, по кромке леса, призрачно-желтой стеною стелился туман, но над деревней небо было чистым, голубовато-зеленым, и солнышко сияло… какое-то странноватое, голубое… как бактерицидная лампа.
- Ника… тебе это… не кажется, что с солнцем что-то не того…
- Что не того-то? - Девушка сняла кофту, оставшись в коротком сиреневом топике, мало что скрывавшем. - Стучи давай!
Максим поднял руку…
И тут Вероника снова вскрикнула, на этот раз удивленно.
- Что такое? - Максим оторвал взгляд от странного неба.
- Там, в лесу, обезьяна! - Нервно покусывая губы, Ника показала пальцем. - Вот только что пробежала. Здоровая такая, огромная!
- Да что ты! - издевательски хохотнул молодой человек. - На солнышке перегрелась?
- Нет, я точно что-то такое видела!
- Так, может, медведь?
- Нет… на медведя вроде бы не похоже… Нет! Обезьяна!
- Ну откуда здесь обезьяны, ма шери?
Максим сказал и осекся, увидев, как над частоколом возникла вдруг чья-то косматая голова… И лицо не было человеческим! Какая-то жуткая клыкастая рожа… и глаза… Макс мог бы поклясться, что их было три!
- Ой, не нравится мне все это, - дрожа, прошептала девушка. - Знаешь что, пойдем-ка лучше к машине.
- Пойдем…
Тихомиров сглотнул слюну…
И тотчас же лесную тишь взорвал громкий утробный вой!
Путники затравленно переглянулись и, не говоря ни слова, опрометью бросились бежать. Все туда же, назад, к лесу…
А вой за их спинами все не прекращался - злобный, торжествующий, гнусный! Вероника вдруг упала, закричала… Максим обернулся, подбежал, схватил девчонку за руку, потащил…
Сколько они так бежали? Наверное, и десяти минут не прошло, а казалось, что целый час! И не заметили, как вновь меж деревьями заструился туман, а под ногами вместо просеки оказалась ухабистая лесная дорога… А вон впереди засинел верный "рено"!
Заскочив в салон, Максим запустил двигатель, резко развернулся, глянул в зеркало… А похоже, никто за ними и не гнался!
- Слышь, Ника… А мы с тобой не зря панику развели?
- Нет уж, не зря! - все еще дрожа, отозвалась девчонка. - Поехали отсюда скорей! Ну! Что ты стоишь?
- Как скажете, мадемуазель, как скажете!
- Господи… И кто там мог так выть? И обезьяна… я ее точно видела… Никакой это был не медведь! Да поехали же скорей, Макс!
Тихомиров неспешно выехал на шоссе, - а спешно и не получилось бы из-за луж и ям - и, повернув голову, спросил:
- Ну, и куда теперь? В город?
- Постой… - Вероника уже успокоилась, да и шоссе, пара грузовиков, самолет были такими знакомыми, привычными, мирными, что та лесная просека, деревня, вой казались каким-то кошмарным сном. - Давай еще одну дорожку разведаем. Есть тут такая?
- Да найдется… и не одна.
Максим поцеловал девушку в губы и неожиданно рассмеялся:
- А кофту-то что, потеряла? Может, съездим, вернемся, заберем?
- Да ну тебя на фиг! - с возмущением выкрикнула Ника. - Рули давай.
* * *
Следующая повертка вела мимо Светлого озера, тоже затянутого легким желтым туманом… Вот вокруг озера и ездили! Сделав четвертый круг и, наконец, поняв, что и этот путь, увы, никуда не ведет, Максим остановил машину на берегу, вытащил из бардачка пачку "Кэмела" и задумчиво закурил, хотя до того уже третий месяц пытался бросить.
Его спутница тоже вытащила сигарету и неожиданно улыбнулась:
- Пойдем искупнемся. Душно-то как.
Тихомиров пожал плечами:
- Пойдем… Только… пустовато тут как-то, обычно народу полно.
- Так рано же еще! Кстати, а сколько времени-то?
Максим посмотрел на часы. Девять тридцать. Полдесятого. Ну надо же - так рано! А сколько всего за это время произошло… Ну да, выехали-то рано… Ха! А ведь многие еще и не проснулись - школьники, безработные, отпускники… ничего еще и не знают. Впрочем, и они знали не слишком много. Что же произошло? Что бы это ни было, оставалось только надеяться, что оно скоро закончится.
- Ну, ты чего там?
Ника уже разделась, сбросив топик и трусики, зашла в воду и теперь стояла, оглядывалась.
- Ты чего голышом-то?
- Так ведь нет никого!
- А вдруг мальчишки на велосипедах явятся?
- Ой, что они, голых девчонок не видели? Хотя бы на DVD.
- Ну, как знаешь.
Максим быстро разделся, вошел в воду, нырнул.
- Эгей! Поплыли на тот берег!
На тот так на тот… поплыли.
Тихомиров примерно догадывался, зачем его звала Ника… и не имел ничего против.
Так все и случилось - выбравшись на песочек, отошли подальше в заросли, обнялись…
- Ах, - застонала девушка. - Опять ты меня соблазнил, искуситель!
Ага, кто бы говорил.
- Ой, тут в траве какие-то шишки!
- Да что ты… - Максим оторвался от девичьей упругой груди, погладил Нику по животу, по бедрам…
- Постой… Давай вон там, вон у того дерева. Я нагнусь, и…
- Как скажешь, ма шери.
Поцеловав девушку между лопаток, Максим ухватил ее руками за талию… И вдруг услыхал голоса!
Между прочим, быстро приближающиеся.
- Что такое? - тяжело дыша, обернулась Ника.
- Кажется, идет кто-то.
- И что с того? Пускай завидуют!
Вот уж за что Максим Нику любил, так это за ее непосредственность, иногда даже чрезмерную.
Все же голоса приближались уж слишком быстро… Ну конечно - мальчишки. На велосипедах. Трое или четверо… нет, все же трое. Максим с Никой наблюдали за ними из-за корявой сосны.
- Ну что, поплыли обратно? - с улыбкой предложила Вероника.
- Знаешь, давай-ка чуть-чуть обождем. Вряд ли эти парни сюда надолго. Искупнутся да уедут.
- Ладно, обождем. Только недолго.
Ника потянулась, словно пригревшаяся на солнышке кошка… а ведь оно снова вышло, показалось, солнышко-то - желтенькое, доброе, лучистое - засверкало в чистом голубом небе. Славно! Вот уж, поистине, славно. Но туман так и стоял краем леса, никак не хотел развеиваться.
Мальчишки между тем - на вид им было лет по четырнадцать-пятнадцать - положили велосипеды на песок, сбросили свои майки-шорты да попрыгали в озеро. Весело - с шумом, с радужными брызгами, с криком.
Да… у них еще и магнитофон с собой был. Странный такой аппарат, Максим даже сказал бы, антикварный. Черный, квадратный, с одним динамиком и, видимо, не легкий. Кажется, не кассетный… на маленьких таких бобинах! Ну точно - антиквариат, как, интересно, сохранился-то?
Один из подростков - лупоглазый, щуплый - выскочил из воды раньше других, попрыгал на одной ноге, вытряхивая попавшую в ухо воду, присел на корточки и нажал клавишу аппарата…
Smoke on the wa-a-a-a-ter…
Fire in the sky!
Максим-то эту песенку знал, да и группу - "Дип Перпл" называлась. Где-то начала семидесятых песенка, обычно подростки такое не слушают, в лучшем случае "Токио Отель" предпочитают - ну, это в основном девочки-третьеклассницы - или там какой-нибудь "Х.И.М", "Расмус".
Остальные двое мальчишек тоже выбрались наконец из воды, засобирались…
- Ну, что я говорил? - усмехнулся Макс. - Сейчас уберутся.
- Угу, угу. - Вероника негромко рассмеялась. - Не прошло и года. Думаю, скоро еще кто-нибудь явится… и нечего нам тут скрываться! Идем!
- Да подожди хоть чуть-чуть-то!
А купальщики уже оделись и заспорили:
- Ты, Миха, зачем Ленке сказал, что мы грядку недопололи?
- Так я так… в шутку…
- В шутку он… Ленка между прочим - комсорг, забыл? Вот чувствую, будут у нас еще проблемы с Ленинским зачетом.
- Ха, чувствует он… Поехали уже, сегодня по телику "Майор Вихрь".
- Так он вечером же!
- То-то и оно, что днем… полчаса осталось.
Макс так особенно-то и не прислушивался к их беседе, лишь краем уха - Ника отвлекала поцелуями.
Пришлось обернуться, обнять, приласкать-погладить… Парни как раз уехали - вовремя!
- Ах ты моя русалка!