- Знаю, знаю, - обнимая жену, улыбнулся Михаил. - Хоть и далеко живем, а все ж ты у него - самая ревностная прихожанка.
- Ну, не самая… - Марьюшка, зардевшись, опустила глаза. - Но из молодых - да, наверное… Послушай-ка, любый… Давно хотела сказать - а давай часовенку в селенье поставим!
- Часовенку? - Ратников озадаченно поскреб затылок. - А, собственно, почему бы и нет? Одни, конечно, не сладим, так можно с народом вместе… Ватников, пилорамщик, досок даст, Капустина… с Капустихой не знаю, удастся ли, ну да и без нее люди найдутся… Господи, Маша! Чего же мне-то эта идея в голову не пришла?
- А ты молись чаще! Вот сейчас-то не стой дубинищем, голову-то склони, осени себя крестным-то знаменьем… да попроси смиренно у Господа чего хошь. Давай даже вот вместе попросим…
И стали вместе молиться. Михаил - негромко, Маша, наоборот, истово, словно свято верила в божественное провидение. А ведь и верила же! Ратников, под ее влиянием, кстати, тоже.
А потом… Потом Миша схватил супругу в объятья, поцеловал с жаром в губы… Маша поддалась, обняла мужа за шею… ах…
Вот уже и оба - на ложе, Ратников быстро расстегнул на супружнице джинсы… стянул… полетела на лавку и маечка, и Машина грудь трепетная и нежная застыла, затвердела упругими сосками… А Миша уже ласкал, гладил руками плечи, живот, бедра…
- Грешники мы с тобой, любый… Ай, грешники… - закатывая глаза, шептала Марьюшка… шептала и улыбалась…
А из музыкального центра пел Цой:
- Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве…
Маша подпевала - ей эта песня нравилась.
На следующий день, с утра, на усадьбу неожиданно заглянул Николай Кумовкин, Узбек. Заехал вроде бы просто так, по пути, так сказать - по-соседски, Ратников хорошо знал - Узбеки-Кумовкины просто так ничего не делают, потому и не любили их в поселке, а не только за то, что пришлые.
Маша в магазин торговать уехала, а Михаил собирался заняться машиной, старым своим УАЗом - подчинить, подлатать, подправить…
Но, конечно, гостя приветил - чаю предложил, пивка, водочки… От пива с водкою Кумовкин отказался, а чаю попил с удовольствием, целых две чашки. О погоде поговорил, о политике, а потом, уходя уже, гость обернулся:
- Михаил, спросить хочу… У вас на усадьбе ничего в последнее время не пропадало?
- Не пропадало, - Миша пожал плечами. - Так у меня тут ничего такого и нет. Да и место отдаленное.
- И у меня отдаленное, - гость неожиданно вздохнул и пригладил бородку. - Да только вот стал замечать - то одно пропадет, то другое… По мелочи, в общем-то, но все же приятного мало. Своих проверял - не они, да и не стали бы так мелочиться - куртку старую у сторожа забрали, нож, удочки…
При этих словах Ратников не выдержал, хмыкнул:
- Сторож-то спал, поди?
- Да спал… - Кумовкин поморщился. - Только это ведь все среди бела дня украли. Да и участковый наш говорил - в лесу деревенского парня раздели - вы ж сами слышали…
- Да слышал, - махнул рукой Миша. - Только думаю, врет все Афоня!
- Выходит, не врет. Или, скорее - врет, да не все. Завелся у нас в лесу какой-то черт. Или черти. Вы, Михаил, опасайтесь… и вдруг да заметите кого… этакого, неадекватного… звякните мне на мобильный, не в службу, а в дружбу. Номер я вам скину.
- Хорошо, - согласно кивнул Ратников. - Звякну. А что значит - неадекватный?
- Да не знаю, как и сказать… - гость замялся. - Ну, такой… не совсем психически нормальный - кому еще нужны старые вещи? Удочки?
- Может, пацаны озоруют?
- Может, - невесело усмехнулся Кумовкин. - Но Афоню же не они раздели!
Вообще-то Узбек правильно сделал, что предупредил - по здешним лесам всякого народу хватало, не только свои, псковские, но еще и новгородские, и даже питерские бомжи добирались. Проводив гостя до ворот - прямо за ними и стояла машина, тоже УАЗ, не паркетный джип, Михаил принялся наводить порядок в сарае, игравшем роль гаража, точнее сказать - ремонтной базы. Подобрал нужные детали, ключи, поднатужась, вытащил проветриться на солнце… и минут через двадцать, матерясь, затащил обратно: откуда ни возьмись, натянуло на небо тучи - серьезные такие, густо-сизые, низкие, злые, по всему видать - задождило надолго.
Миша уже собрался уйти в избу - нашлись бы и там дела, - да вот вдруг на глинистой, возле самого сарая, почве заметил отчетливый отпечаток ноги. Между прочим - босой! Сам он босиком сюда не ходил… Маша вроде бы тоже… да и по размерам - явно не Машин след, у нее-то тридцать шестой, а тут… тут, пожалуй, размера на три-четыре больше. Опять же - у самого-то Михаила - сорок третий. Что за черт? И кому тут надобно было шляться?
Вообще-то Ратников бомжей не боялся, но… вдруг что подожгут? Да и Маша… мало ли, одна тут останется.
Черт… Прямо как Робинзон на своем острове - точно так же след дикаря увидал. Вот и здесь…
Следы - поискав, Ратников обнаружил еще парочку - вели к сараю, а там уж дальше - мощеная дорожка, ходи - не хочу. Да и трава, опять же, смородиновые кусты, малина… Включив в сарае свет, Миша не поленился, тщательно все осмотрел на предмет покражи… да вроде бы все на месте - ключи, запчасти… Новый трамблер вон, и тот не взят! Запасные колеса, зимняя резина, фары… все тут, все в наличии, как и было. Ну не потащат же они на себе колеса? Они… или все-таки он? Кто, интересно? Впрочем, бомжей хватало, правда, так далеко они обычно не забредали. Ну а вот сейчас, кто знает, может, и забрели? Заброшенных деревень в округе много, жить можно вольготно, почти до самой зимы, ну а ежели печечку какую-нибудь подлатать, то и зимой тоже. Однако это все лирика. Надо на крыльце посмотреть, на веранде - может, там что пропало?
А ведь и пропало! Рейки - хорошие такие, сухие, пряменькие, Миша их от Борьки Вашникова с пилорамы привез - вот их не было! В уголке тут, у самых дверей, стояли, а сейчас нету. Исчезли! Странным образом испарились! Так-так… что еще? А еще - японская леска, толстая, на щуку… Соль! Целая солонка, старая такая была, деревянная, ею и не пользовались-то уже. Да-да, соль вместе с солонкой. И сухарики! Черные, ржаные - Маша специально для мужа, пивка попить - насушила. Так вот их тоже не было. И в самом деле - пацаны, что ли? Афоню раздели… Удочки, старый ножик, леска… соль… рейки зачем-то… Странный набор. Хотя в удочках-то, сухарях да соли - ничего странного. Вот только рейки… Ха! И ведь - топор! Топор тоже пропал - и это уже серьезно. Вот тут был в пнище вогнан… и нету.
Ладно, черт с ним со всем… но все же, Кумовкин-Узбек прав - нужно быть поосторожнее. И позвонить… Нет! Сперва лучше все-таки самому разобраться.
На обед - дождь к тому времени уже почти кончился - приехала Маша, не нравились ей перекусы на скорую руку, любила дома обедать, мужу самолично на стол подать, поцеловать в уста… Ах… Такие б все жены были - никто б и не разводился!
- Хороша ушица налимья! - попробовав обжигающего варева, Маша похвалила Мишину стряпню, что делала редко. - И квасок неплох ягодный.
Ну, квасок это уж она сама.
- Любый, а что там Артем про телевизор-то спрашивал? Может, нам и в самом деле его прикупить? На ярмарку в город съездим…
- Рано, - отрезал Ратников.
Маша не возражала:
- Рано так рано. Хлеба-то бери еще, я привезла.
- У Капустихи в лавке брала?
- Так где же еще-то?
Логично в общем-то. Ратников откусил пирог с ревенем.
- Тема-то заходил сегодня?
- Захаживал, - Марьюшка улыбнулась. - Страсти какие-то рассказал. Отроки их на рыбалку пошли, так их там едва не убили!
- Да ты что?! - Миша чуть было не подавился. - И кто?
- А пес его знает…
- Отроки-то что рассказывали… ну, вернее - Тема?
- Сыро было… вот, как сейчас… Они рыбы наловили, давай костер разжигать… чиркали-чиркали спичками, разожгли… Потом, говорят, выскочил какой-то черт из кустов, набросился с топором - отроки бежать… После вернулись, посмотрели - ничего и не пропало, ни удочки, ни рыба… одни только спички.
- Так-так, - тихо заметил Ратников. - Теперь и спички. Ну, все правильно…
Маша вскинула глаза:
- Что правильно?
- Да так… О своем я, о девичьем…
- О чем, о чем?! - она округлила глаза.
- Бродяги в нашем лесу появились, - повысив голос, пояснил Михаил. - Кое-что покрали… так, по мелочи. И все же дом на замок запирать теперь надо. И сарай. И веранду.
- Бродяги… - подперев рукой подбородок, задумчиво протянула Маша. - Может, это нищие - странники божьи, калики перехожие? Может, лучше бы не гнать их, а подать?
Ратников усмехнулся:
- Ну, положим, пока их никто никуда и не гонит… Только, похоже, один он… бродяга-то. Все ведь про одного рассказывают. Ну, отроки эти… Тема…
- Один, так один… тоже ведь - человек божий. Одному-то в лесу несладко!
Вот тут Миша не выдержал, фыркнул: ну, пожалела! Нашла - кого.
- Чего еще Тема интересного рассказывал?
- Да ничего, - Марьюшка вдруг рассмеялась. - Больше меня слушал.
- Ну да? - Ратников аж руками всплеснул. - И про что же ты ему говорила?
- А про жизнь свою, - тихо призналась девушка. - До той поры, как тебя встретила… Помнишь?
Еще бы…
Маша совсем загрустила, вот-вот расплачется… что и говорить - нелегкая у нее была жизнь…
Ратников подсел ближе к супружнице, обнял, прижал к себе, поцеловал в щеку:
- Так, стало быть, ты Теме все и рассказала…
- Ну… почти… Знаешь, как он внимательно слушал! Даже переспрашивал… Ой! - Марьюшка встрепенулась. - Совсем ведь забыла - сейчас с деревень дальних приедут. За мылом, да порошком, да прочим - третьего дня договаривались. Поеду я, любый! А то ведь ждать будут…