Михаил задумчиво закусил губу: была во всем этом какая-то совсем нехорошая тайна. И гостя из прошлого следовало поскорее отсюда отправить, иначе он может и о Маше рассказать, и о Ратникове, о том, что те приветили его, как родные. А кто-то - Кумовкин? - сделал бы из всего этого выводы.
Таким образом, даже в целях личной безопасности, от парня следовало как можно скорее избавиться, отправить прочь, вернуть в то время. Ну в самом деле - не убивать же! Хотя, конечно, искать Олексу никто бы не стал… кроме тех, конечно, кто в него стрелял, кто ловил… зачем-то…
Итак, нужен был браслетик! Нужен, как хлеб, как соль, как вода и воздух. Ратников первым делом позвонил Максиму Гордееву - тот был в лагере, где-то на юге… И конечно же ничем помочь не мог - браслетов у него не было, о чем Михаил и так знал. Просто вот позвонил, на всякий случай. А Макс, между прочим, не на шутку встревожился:
- А что? Что такое? Зачем вам, дядя Миша, браслет? Случилось что?
- Да нет, Максик, - Ратников покривил душой. - Так просто… думаю, чтоб никто вдруг в прошлое случайно не провалился… мало ли.
- А ведь могут, - без раздумий отозвался Максим. - Раз я эти нашел, так и кто другой вот так же мог бы. Эх… был бы в деревне - поспрошал бы, может, и нашли бы кого, а то вот получится так же, как тогда с Леркой… графиня, блин… дама Элеонора!
Да, конечно, браслетики на Танаевом озере мог и кроме Макса кто-нибудь найти. Надел на руку - носить… или подарил кому - вещица изящная, только, если, не дай боже, сломается… Интересно, больше в поселке никаких загадочных исчезновений не было? Да нет, не было. Если что случилось, Миша бы знал - тут деревня, новости да слухи быстро расходятся.
Так что приходилось что-то придумать, нужно было что-то придумать - как искать-то? Хотя, признаться, надежда была слабая… однако все же лучше, чем никакой. Олексу, само собой, оставили на усадьбе, но рано или поздно все равно по поселку поползли бы слухи о ратниковском госте… Ну, на худой конец можно будет обозвать Олексу каким-нибудь дальним родственником, даже приезд натурально обставить - привезти в Псков или Великие Луки, посадить на рейсовый автобус, а потом, обогнав его, встретить в поселке, на остановке, у всех на виду - обнять, облобызать, проронить скупую слезу - типа, мол, брат с севера приехал. Или племянник. Можно. И нужно. Не бросать же парня! Но лучше, конечно, отправить.
Браслетик нужен, браслетик… Если таковой, конечно, имеется. Но Макс сказал - там целая россыпь этих браслетов валялась, в траве, у Танаева озера, - мог, мог кто-то и кроме него подобрать, ведь мог же! Может, девчонки какие за грибами-ягодами ходили, или ребята - на рыбалку, в ночное…
Клуб!!! Вот то место, где надо искать! Самому с Машей и заявиться на танцы, только не в простой выходной, а в какой-нибудь праздник, какой тут ближайший-то? О! День молодежи! Как раз подойдет. Что они с Марьюшкой - не молодежь, что ли?
Вот такую идею Ратников супруге своей и высказал:
- Машенька, душа моя, а давай-ка на выходных в церковь съездим!
Маша обрадовалась:
- Ну наконец-то решился! И правду сказать, а то живем, как нехристи. Олексу тоже возьмем…
- Нет, нет, - Михаил замахал руками. - Олекса путь пока на усадьбе безвылазно посидит. Его ж ищут! Забыла? А ты, в магазине когда, примечай - может, браслетик желтенький у кого на запястье заметишь?
- Да примечаю я, - серьезно кивнула Марьюшка. - Помню про браслетики. Но - нет, ни у кого покуда не видела.
- Ну, тогда после церкви в клуб заглянем, на танцы. Ты, душа моя, небось, давно уже не плясала?
Супружница расхохоталась:
- А ты, так можно подумать, плясал? Последний раз, помнится, в прошлую осень, когда Василий-боярин приезжал.
- Да уж, - Михаил мечтательно прикрыл глаза. - Ничего не скажешь - зажгли тогда с Гансом! Но ты не думай, в этот раз мы так не будем - аккуратненько попляшем, спокойно…
- В тот раз тоже спокойно все начиналось. А потом Митенька, человек служилый, приехал, сказал, что вы едва полклуба не разнесли! Помнишь?
- Так это мы на радостях, - Ратников скромно потупился и перевел разговор на другое: - Эх, Машуля, ты хоть танцевать-то умеешь?
- А будто нет?! - девушка даже обиделась, сверкнула зелеными своими глазищами. - Бывало с девчонками такой пляс заведем! Хоть и челядинками были, а все ж веселились, когда могли. Без веселия-то совсем смерть!
Вот тут Михаил с женой был полностью согласен. Подмигнул, кивнул одобрительно:
- Молодец! Верно мыслишь. Ну, что, давай-ка попробуем, попляшем?
Кинул в магнитолу компакт-диск со старыми танцевальными записями: "Е-type", "Асе Of Васе", "Yaki Da" - нового-то все равно ничего такого не знал.
- Эх, милая, а ну-ка, зажжем!
I say you dance!
- Ой, - Марьюшка вдруг застеснялась. - Да и не умею я так…
- А я, что ль, умею? - обхватив жену, Ратников закружил ее до смеху, поцеловал, поставил на пол. - Тут и уметь-то ничего не надо - знай с ноги на ногу переступай да руками этак помахивая… оп, оп… вообще мало кто, Машенька, у нас танцевать умеет. Это все на чертовом Западе самбу да румбу танцуют, сальсу всякую. А у нас… У нас редко кто так умеет, потому и стесняются все - выпьют, свет погасят. Чтоб значит, не так позорно пляски их выглядели… Ну, давай-ка… вот этак вот ногою притопни…
Happy natio-o-on…
- Вот-вот, молодец, получается!
- Ой!!!
С увесистой палкой в руках в дом вдруг ворвался Олекса:
- Держись, боярин! Где тут враги? Ничего, отобьемся!
Ратников выключил музыку:
- Ты чего, парень? На солнышке перегрелся? Не видишь - пляшем мы!
- А-а-а-а! - явно смутившись, парнишка уселся на лавку и поставил дубину в угол. - А я слышу - будто бы орет кто-то, кого-то бьют…
- Это музыка такая, Олекса, - Маша уселась рядом, успокаивающе погладила парнишку по руке. - Как у нас, в Новгородчине, - калиновый перепляс или ящерины песни, помнишь ведь?
Марьюшка поднялась, начала притопывать, прихлопывать, запела:
Сиди, сиди, Яша,
Под калиновым кустом…
Ухватила Олексу за руку:
- А ну-ка повеселись с нами!
- Ой, боярыня… стыдно мне… Да и с чего веселиться-то? Неужто сегодня праздник какой?
- А у нас каждый день - праздник! - Миша уже подскочил с наливкой, налил по стопкам:
- А ну-ка… За здоровьишко! Оп! Хорошо пошла… Еще по одной?
- Ой, хватит, хватит…
- Ну, давай, Олекса, покажи хваленый ваш калиновый перепляс!
После третьей стопки уговаривать парня уже не пришлось. Пригладив волосы - экий гарный хлопец! - Олекса прихлопнул, притопнул и принялся выделывать такие коленца, что всякие там репперы-брейкеры обзавидовались бы, ежели б увидали.
Марьюшка тоже пустилась в перепляс, а Ратников захлопал в ладоши.
- Оп, оп, оп!
А потом врубил музыку… ремикс "Бони-М".
- А ну, давайте-ка… Санни… Ай лав юу-у-у…
Наплясавшись, утомились, подхватив раскрасневшуюся супружницу, Михаил повалился на тахту, Олекса же, тяжело дыша, уселся на лавку…
- Здравствуйте! Вот не знал, что у вас тут дискотека.
В дверях стоял Артем - яркий, словно солнечный лучик, в желтой футболке и темно-голубых шортах. Стоял и щурился - бьющее в распахнутое окно солнце попадало ему прямо в глаза:
- Иду… слышу - музыка.
- А, Тема! - Маша вскочила на ноги. - Это они меня плясать учили… Садись с нами обедать.
- Так рано еще… - мальчишка похлопал ресницами. - Ты ж, Маша, сказала - за черникой сегодня пойдем.
- Пойдем, а как же?! Я ж обещала, помню…
- Привет, Артем, - Ратников поздоровался с гостем за руку и кивнул на Олексу. - Знакомься… Двоюродный племянник с Севера приехал. Он там в оленеводческом техникуме учится.
Артем снова моргнул:
- Неужто в оленеводческом?
- Шучу… Ну, в общем, знакомьтесь, его Олекса зовут…
- Очень приятно. А я - Артем.
- Только ты, Артем, тссс… никому в поселке про Олексу не говори, понял? - сделав страшные глаза, предупредил Михаил. - Есть, видишь ли, одна девчонка… в невесты к Олексе нашему набивается… вот он от нее сюда и сбежал, а та, невеста, ищет!
- Да что вы такое говорите, дядя Миша, - парнишка обидчиво нахмурился. - Неужто я скажу хоть кому-нибудь? Я же не болтун! Да и вообще, кроме Маши и вас, ни с кем особенно не общаюсь.
- А ты вот так и собрался за ягодами… в шортах?
- Так в лесу-то - сушь!
- А комары?
- Ой… - Артем озадаченно почесал затылок.
- Ладно, - Ратников хлопнул его по плечу. - У нас спрей имеется… Я вот чего думаю, Машенька… А что, если нам на Танаево озеро съездить? Черники там, говорят, тьма!
- На Танаеве-то? - задумчиво переспросила Маша. - Что-то не слышала.
- Поедем, поедем, - Михаил уже ходил по горнице кругами. - Собирайтесь! Ты, Олекса, тут пока побудь за хозяина, а мы съездим. Заодно - поищем кое-что, посидим… На Танаеве-то и искупаться можно… О! Пива заодно по пути прикупим, а то кончилось.
Яркое солнышко, проникая сквозь темно-зеленые кроны высоких сосен, рассыпалось мириадами лучистых изумрудных, голубых, янтарно-желтых брызг, таких же, как и усыпанные прошлогодней хвоей тропки, поросшие с обеих сторон густыми, отбрасывающими иссиня-черные тени папоротниками, среди которых жужжали шмели, порхали бабочки и темно-голубые, с иллюминаторами-глазами, стрекозы.
Пахло жимолостью, тягучей сосновой смолою и барбарисом. С озера несло свежестью, однако денек выдался жаркий, даже здесь, в лесу, бросало в пот. Хорошо хоть озеро рядом.