Маневр казался довольно простым - быстрый взаимный переброс, но когда новичок захотел это повторить, мячи столкнулись и отлетели в стороны. Карабелла вернула их Валентайну. Он сделал еще попытку - тот же результат. Девушка взялась знакомить его с тонкостью фокуса, уточняя траектории летящих мячей. Он повторял ее движения, у него то получалось, то нет, он взмок - черт его дери, этот двойной бросок! Первая тренировка длилась, казалось ему, уже несколько часов…
И наконец двойной бросок стал удаваться, но к этому времени усталость подкосила его колени, но странная это была усталость: ритм работы вошел в его организм настолько, что подумалось - он может и дальше манипулировать надоевшими мячами.
Он заметил, что в руках Слита летают уже три мяча.
- Попробуй и ты, - предложила Карабелла, - это только в начале кажется невозможным.
Легкость, с которой он справился со следующим заданием, удивила и его, и Слита. Карабелла захлопала, а Слит одобрительно крякнул.
А дальше - пошло! Бросок - захват, бросок - захват, мяч все время был в воздухе, другой падал в его руку, а третий ждал, пока его бросят.
Получилось без запинки три, четыре, пять раз, прежде чем Валентайн осознал трудность того, что он сделал, - синхронность немедленно нарушилась: мячи столкнулись и упали наземь.
- У тебя просто талант! - словно не видя упавших мячей, сказал Слит. - Явный талант!
Столкновение мячей раздосадовало новичка, но что это была за досада по сравнению с тем, что он с первой попытки жонглировал тремя мячами! Он поднял их с земли и начал жонгляж, который уже нравился ему.
Пять, шесть, семь удач подряд, а после он потерял им счет, потому что им завладел волшебный ритм, который выполнял дело будто бы без его участия. Его сознание как бы разделилось: одна часть следила за точностью и правильностью броска, другая же управляла взлетом и падением мячей и мгновенно рассчитывала скорость, угол и темп бросков. Сканирующая часть его мозга передавала информацию другой, управляющей движением рук. Время длилось и распадалось на бесконечно малые отрезки. Однако, как это ни парадоксально, но не чувствовал их последовательности. Три мяча как бы фиксировались на своих местах: один все время в воздухе, два других - в руках, и хотя в каждый момент эти положения занимали разные мячи, было уже неважно.
Да, каждый мяч был и всем, время - безвременьем, точнее, его не существовало. Валентайн не двигался, не бросал, не ловил - он только наблюдал за потоком, а поток этот застыл вне времени и пространства. Наконец-то он понял секрет этого искусства. Своим расщепленным сознанием он вступил в бесконечность, он объединил ее.
Он шел к внутренней природе движения и понял, что движение - иллюзия, а последовательность - ошибка восприятия. Руки его действовали в настоящем, глаза изучали будущее, и не было на свете ничего, кроме этого мига настоящего.
Когда дух Валентайна воспарил, он почувствовал еще уловимой вспышкой сознания, что не стоит на месте, а каким-то образом двигается вперед, магически притягиваемый вращавшимися по орбите мячами, которые - сами! - отдалялись от него. Они отступали по двору с каждой серией бросков, и он теперь ощущал, что это именно серийность, а не бесконечный, безостановочный континуум, и ему приходилось делать за ними шаг за шагом, чтобы не отстать, и в конце концов он буквально бежал вокруг двора. Слит и Карабелла уступили ему дорогу. И вот мячи совершенно отошли от него, хотя он сделал отчаянный рывок за ними, отошли и запрыгали по земле.
Изнемогая, Валентайн упал на колени. Сзади он услышал смех своих инструкторов.
- Что случилось? - спросил он. - Я начал так хорошо, но вдруг…
- Мелкие ошибки, накапливаясь, превращаются в промах, - объяснила Карабелла. - Ты увлекся и бросил мяч чуть правее, чем нужно, потянулся за ним вперед, в результате следующий бросок был еще хуже и так шло до тех пор, пока мячи не отошли от тебя. Ты начал охотиться за ними и кончилось тем, что преследование стало невозможным. Такое случается со всеми новичками. Не тревожься.
- Подними мячи, - сказал Слит. - Через четыре дня ты будешь жонглировать перед Коронованным.
Он тренировался часами, работая всего с тремя мячами, тренировался до тех пор, пока не проник в бесконечность, переходя от монотонности к возбуждению и обратно, так что сама монотонность превращалась в экстаз. Одежда промокала от пота и прилипала к телу. Даже когда пошел обычный для Пидруда короткий слепой дождь, Валентайн продолжал перекидывать мячи.
Дождь кончился, пришло время сумерек. Солнце уже прикрылось от земли легкой дымкой, а новичок все продолжал жонглировать.
Непонятное желание тренироваться наполняло его.
Он мельком видел фигуры проходящих мимо - Слита и Карабеллы, скандаров, Шанамира, незнакомых людей, приходивших и уходивших, и не обращал на них внимания.
Он стал пустым сосудом, который, как вином, наполнялся диковинным искусством, некой тайной, и не смел остановиться, боясь, что упустит тайну и снова станет пустым.
Кто-то подошел к нему и он вдруг оказался с пустыми руками. Это Слит перехватил мячи один за другим, когда были в воздухе. А руки новичка все еще двигались в заданном ритме, глаза - сфокусированы на плоскости, в которой только что летали мячи.
- Выпей это, - услышал он голос Карабеллы.
Девушка протянула ему стакан. Это было пальмовое вино, но он выпил его, как воду. Карабелла подала и второй стакан.
- Ты прирожденный жонглер, - сказала она. - Какая координация, какая сосредоточенность! Но ты прямо испугал нас, когда не мог остановиться.
- В Звездный день ты будешь работать лучше нас, - похвалил его и Слит. - Коронованный, должно быть, наградит тебя. Эй, Залзан, что скажешь?
- Я скажу, что он весь мокрый и ему нужно переодеться, - громыхнул скандар.
Он протянул Слиту несколько монет.
- Сходи на рынок и купи ему подходящую одежду. Карабелла, отведи его помыться. Через полчаса сядем за стол.
Девушка провела еще не пришедшего в себя Валентайна через двор, через спальни и дальше.
К боковой стене гостиницы был пристроен открытый сверху закуток.
- Вот зверюга! - сердито сказала Карабелла. - Не позволил себе похвалить тебя! Я знаю, что хвалить не в его правилах, но для тебя он мог сделать исключение.
- Залзан Кавол?
- Да. Он был поражен. Но ты ведь человек! У тебя две руки! Ну да ладно… Сюда. Раздевайся.
И быстро сбросила одежду с себя. Он сделал то же самое, оставив мокрую рубашку и штаны на земле. Увидев в ярком лунном свете наготу девушки, оцепенел. Тело ее было по-мальчишески худеньким - совсем мальчишка, если бы не округлости бедер и груди. Под кожей играли хорошо развитые мышцы. На ее ягодице он заметил вытатуированный красный с зеленым цветок.
Карабелла подвела его под устройство, похожее на душ, и включила его. Это был очиститель, чья вибрация быстро сняла с обоих пот и грязь. Голыми они вернулись в спальни, где Карабелла достала для себя мягкие серые брюки и куртку. Слит принес Валентайну обновку - бутылочного цвета камзол с алой отделкой, узкие красные брюки и темно-синий, почти черный плащ. Эта одежка была куда элегантнее той, которую Валентайн оставил в очистителе. Надев обнову, он почувствовал себя как бы выше рангом и в столовую вошел, задрав подбородок.
На ужин было тушеное мясо, к нему подали то же пальмовое вино. Вместе с ними сидели за столом все шестеро скандаров. Ужинали, однако, молча. Поев, Залзан и его братья, так и не сказав ни слова, встали и вышли.
- Мы их ничем не обидели? - забеспокоился Валентайн.
- Нет, это их обычная вежливость, - ответила Карабелла.
Хьерт Виноркис, с которым Валентайн разговорился за завтраком, подошел, навис над плечом, засопел.
- Я видел, как ты жонглировал. У тебя здорово получалось.
- Спасибо…
- Это твое хобби или…
- Никогда раньше этим не занимался. Они говорят, что дар. Пригласили даже в свою труппу.
На хьерта это произвело впечатление.
- Вот как? И ты согласился?
- Похоже на то.
- И где ты будешь выступать?
- Пока не знаю. Это еще не решено. Но где бы они не работали, для меня это будет одинаково хорошо.
- Ах, какая жизнь! - хьерт возбужденно хрюкнул. - Я и сам бы хотел помотаться по свету. Может, скандары возьмут и меня?
- Ты умеешь жонглировать?
- Могу вести счета. Я жонглирую цифрами.
Виноркис хохотнул и панибратски хлопнул Валентайна по спине.
- Поговоришь с ними? Ну, спокойной ночи!
- Кто это? - спросила Карабелла, когда хьерт вышел.
- Мы с ним поболтали за завтраком. Местный торговец, кажется.
Девушка нахмурилась.
- Мне он что-то не нравится. Впрочем, хьертов мало кто любит. Отвратительные существа.
Она встала.
- Пошли?
В эту ночь он опять спал крепко. После столь многих событий этого дня, ему должно было присниться жонглирование, как главное, но нет - он снова оказался на пурпурной земле; опасный знак: маджипурцев с детства учили, что повторяющийся сон предвещает какую-то беду. Леди редко посылает один и тот же сон дважды, зато Король это практикует. Сон был фрагментарный. В небе парили усмехающиеся лица. Песок закручивался на тропе перед ним водоворотами. Из земли вырастали шипы. Все было угрожающим, все кричало о беде. Но, как и раньше, не появилось ни кого-то главного, ни завязалось сюжета.
Зловещее собиралось, как грозовые тучи.
Эти тучи разогнал рассвет.
На этот раз Валентайн проснулся первым.
Рядом блаженно посапывал Шанамир.
Слит свернулся калачиком в конце комнаты. Улыбалась чему-то, лежа бок о бок с ним, Карабелла.