Он подошел ко мне, подав рукояткой вперед свое оружие. Я взял его, пытаясь понять, что означает этот жест и, видя, что он продолжает стоять с протянутой рукой, отдал его обратно.
- Ты научишь нас воей мудрости?
Внезапно я понял, что ветер стих. Снег падал все гуще.
- Сейчас не время трогаться в путь, - произнес вождь.
Я подумал, уж не читают ли они мои мысли.
- Похоже, что так.
- Тогда пойдем к нашим шалашам. Мы дадим тебе еды, ты сможешь отдохнуть. Когда снег перестанет падать, ты двинешься в путь.
Я немного поколебался, но весьма яркими были впечатления жуткого холода, который я пережил во время ночлега под открытым небом.
Я кивнул, соглашаясь, тут же все четверо заулыбались и явно успокоились. Когда они улыбались, лица у них становились не такими отталкивающими.
Минуту спустя, когда под падавшим снегом мы подошли к ожидавшим на склоне женщинам и детям, все окружили меня, удивляясь моей необычной одежде.
Одеты они были гораздо хуже, чем люди Длинного Ножа. Они ходили босиком по снегу, руки у многих были оголены до локтя.
Все без исключения дети бегали обнаженными, но тела их были покрыты пушистыми волосиками, которые, по мере роста, превращались в густую плотную шерсть.
Самый старший и высокий в племени отзывался на имя Искатель Гнезд. Он был почти на полголовы ниже меня, однако, бугры мышц выдавали недюжинную силу.
Искатель Гнезд и еще один мужчина возглавляли колонну, в середине шли женщины, дети и я, замыкали шествие еще двое мужчин.
Так мы дошли до их стойбища, где я сейчас и нахожусь.
Я немного волнуюсь о санях, тем более, что не снял парус, но мне кажется, вряд ли у кого возникнет желание бродить в метель, которая разыгралась снаружи. Кроме того, снег уже, должно быть, давно засыпал саниШалаш построен из веток, и мне кажется, что лучше уж жить в вигваме, обтянутом шкурой. Ветки опираются на решетки, состоящие из двух деревьев и привязанной к ним семиметровой жерди.
Дыра в стене служит дверью, а дым от горящего в центре небольшого костра выходит наружу через отверстие, пробитое в покрывавшем весь шалаш снегу.
Пахнет дымом и крепким запахом потных человеческих тел.
Эти люди называют себя памигака. Когда мы вошли внутрь, женщины быстро разожгли костер и угостили меня блюдом, приготовленным из корней и листьев. Это был десерт. Потом я получил самого крупного зверька, который, судя по мордочке, был землеройным существом. Второго по величине получил Искатель Гнезд, а три других достались мужчинам. Остаток же разобралди их любимые женщины и дети.
Я заметил, что самая старая, покрытая лохмотьями женщина вообще ничего не получила. Ее звали Утреннее Кровавое Лицо, и она была, судя по всему, представительницей самой нижней ступеньки этого общества, чем-то вроде парии.
Со зверьков сняли шкуры, отдали, женщинам, а затем стали жарить тушки на огне. Никогда я не ел ничего более вкусного, поэтому съел почти все, что до сих пор казалось мне несъедобным, оставив только лапки и внутренности. Темнота, царившая снаружи, и еда, выглядевшая ужином, говорили о том, что уже ночь, хотя в действительности было около полудня. Необычно густой снег закрывал солнечный свет.
- А сейчас ты будешь учить нас мудрости, - сказал Искатель Гнезд.
Я сказал им, что вряд ли у меня есть что-то, что может им пригодиться.
Искатель важно кивнул головой.
- Да, покорность - первый признак мудрости.
- Скорее всего, это я хотел бы узнать кое-что от вас. Вы видели Большие Сани?
Они закивали. Я заметил, что этот вопрос взволновал их.
- Давно они уехали?
- Они были здесь, потом день их не было, а потом появился ты. По одежде и лицу мы догадались, что ты с Больших Саней. Так же, как и они, ты похож на виггиков, только ты не такой жестокий.
- Кто такие виггики?
- Это охотники, которые быстро бегают и поют. Это они поймали зверьков. - Внезапно Искатель широко улыбнулся. - Они охотятся для нас, а когда пробуют охотиться на нас, мы показываем, что с нами лучше не связываться.
- Не понимаю, как это они охотятся для вас?
- У них есть такой обычай: когда они убивают маленького зверька, то зарывают его в снег, чтобы забрать потом, когда будут возвращаться с охоты. Однако, того, самого лучшего, который достался тебе, мы убили сами, вытаскивая маленького Цумманжа из теплого домика под зеслей.
- Я, кажется, знаю этих виггиков. Позавчера они убили нашвонка.
- О, это новость! Мы сами…
Со стороны входного отверстия раздался отчаянный крик. Пария, сидевшая там, наощупь двигалась к середине.
Все вскочили на ноги, хватая друг друга в возбуждении, когда раздался новый голос, глубокий и басовитый, как гудение колокола или мощной виолончели.
- Привет, оборванцы! Это еще кого вы нашли на склоне?
У входа в шалаш стоял человек, размерами схожий с нашвонком, и заглядывал внутрь. У него был узкий подбородок, тонкие губы, острые скулы и большие зеленые глаза, такие красивые, что не шли к мужскому лицу. От этого человека, несмотря на рост и явные признаки пола, веяло чем-то женственным или даже женоподобным. Большой, но довольно нежной рукой он держал вытесанную из ребра какого-то огромного животного палку, заканчивающуюся грозно выглядевшими колючками.
Мужчины и несколько подростков двинулись к нему, в то время как женщины сгрудились возле Утреннего Кровавого Лица, плечи которой были обезображены свежей кровавой раной, нанесенной ударом дубины великана.
Я присоединился к мужчинам, поскольку располагал складным ножом.
Искатель Гнезд поднял свое кривое оружие.
- Возьми меня, - крикнул он. - Вытащи меня отсюда, Миммунка, но помни, что, умирая, я вгоню тебе это в живот по самую рукоятку.
Смешок Миммунка напоминал шум, который издает небольшой водопад.
- Я не хочу тебя, старик. Твое мясо твердое, как корни, которые ты так любишь. Дай мне какого-нибудь маленького мягнконго птенчика, который тебе не нужен, и я пойду себе.
- Чтобы вернуться утром?
- Нет, клянусь! Утром я поменяю охотничий район. Я ухожу на равнину над рекой. Болота замерзли, и я могу теперь хорошо охотиться. Помнишь, как я взял у тебя того маленького крикуна? Это было, когда луны сошлись на небе. Сколько дней прошло, прежде чем ты увидел меня? Не менее двадцати, если не больше.
- Мы все время следили за тобой в лесу.
- Да, где-то там я был, но не заметил вас. Да что об этом! Ты посмотри на тех, кто стоит за тобой! Разве они все нужны тебе?
- Наш закон гласит, что все соплеменники важны.
- Ха-ха! Еще одно из тех новшеств, которые вы переняли у людей Больших Саней?
- Нет, закон всегда был таким.
- Чему же вы еще научились от них? Одна болтовня, и только!
- Ты тоже мог бы переговорить с ними, как это сделали мы.
- О, да! - важно кивнул Миммунка. - Думаю, я мог бы многому их научить.
Казалось, он забыл, что явился сюда за очередной жертвой, но я замейтил, что он медленно пододвигается к Искателю Гнезд.
- Ничему ты не сможешь их научить! Твоя жизнь заключается только в убийстве!
- Что ты об этом знаешь?Ъ Дай мне ту, в которую попала моя дубина.
Женщины зашептались и, когда я повернулся к ним, они уже вытолкнули вперед Утренее Кровавое Лицо.
- А это кто? - внезапно закричал Миммунка.
Он глядел прямо на меня.
Искатель Гнезд промолчал. В тот момент, когда великан отвел от него взгляд, он шагнул вперед и нацелился своим оружием в руку пришельца. Миммунка отшатнулся, но вождь, восстановив равновесие после первого сильного замаха, не сплоховал. Он снова напал, на этот раз целясь в голову гиганта.
То, что произошло потом, было так быстро, что я потерял ориентировку. Через мгновение Искатель Гнезд лежал на снегу у входа в шалаш, а Миммунка исчез.
Мужчины племени бросились за ним в погоню, выкрикивая угрозы и оскорбления.
Когда я подбежал к Искателю Гнезд, две женщины помогли ему встать и подвели к огню.
Я поинтересовался, словно идиот, как он себя чувствует.
- Вполне хорошо, если не считать, что Миммунка все-таки здорово поцарапал меня. Бывало и хуже.
Женщины сняли с него грязную кожаную рубашку, и я увидел, что его грудь покрыта множкством шрамов.
- Молодые побежали за великаном. Он не поубивает их?
- Наверняка нет, - покачал головой Искатель Гнезд. - Он будет бежать, если только им не удастся окружить его. Если бы это был Кетин или виггики, тогда другое дело. Тогда бы я вернул их.
В хижину ворвался ккой-то юноша и с порога закричал:
- Почему вы не сказали мне о погоне? Я обязательно последовал бы…
Искатель Гнезд громко засмеялся.
- И очень хорошо сделали, что не позвали тебя, Белое Яблоко! Даже Миммунка стал бы опасен, если бы ему захотелось отведать твоего мягкого мяса.
- Однако, я должен был идти со всеми!
- Пойдешь через год!
Один за другим возвращались молодые мужчины племени с яростными, разочарованными лицами.
Когда они расселись возле костра и раны вождя были перевязаны, я спросил, чему они научили людей с Больших Саней.
- Всему, что знали, - ответил Искатель Гнезд. Он лежал на спине возле огня, но свое старое, сморщенное годами лицо повернул ко мне. - Мы пели им песни, утверждающие наши законы, которые учили, как воевать и где находить еду, как строить шалаши и что дает дружба с другими племенами. Но ты ведь являешься одним из них, почему же тогжа они тебе ничего не рассказали?
Я подумал, что лучше не признаваться, что потерял память.
- Я хотел бы еще раз услышать это от вас, - сказал я.