Здесь действительно присутствовала некая странность, но вот сути её я не понимал. Впрочем, сейчас не до того. Я посмотрел в одну сторону: каменная змея прятала хвост за дальний лесок; в другую – исчезала, поднявшись на вершину холма. Никаких знаков, указателей, стрелок или чего-то похожего. Впрочем… Я присмотрелся: недалеко от верхушки пригорка в траве наблюдалось нечто прямоугольное. Возможно – указатель.
– Идём туда, – я указал пальцем.
– Это же вверх! – простонал Паша. – Ноги, мои ноги!
– Почему туда? – подозрительно осведомился Витя. – Какого ты раскомандовался? Может, я хочу в обратную сторону?
– Иди, – отрезал я. – Никто не командует, я просто указываю направление.
Парень вызывающе уставился на меня, и я спокойно принял вызов. Впрочем, игра в гляделки продолжалась недолго: мой товарищ заморгал, словно ему мошка в глаз попала, и отвернулся.
– Хрен с тобой, – буркнул он, – пусть будет так.
Больше спорить никто не пытался. Галя тотчас удрала вперёд, стоило мне сказать, куда мы идём; Ната молча пихнула своего парня в спину, а Оля, загадочно улыбаясь, погладила мою ладонь.
Илья, прищурившись, посмотрел сначала на Витю, потом – на меня, открыл рот и закрыл. Немая сцена, занавес. Улыбаемся и машем.
До холма пришлось идти немного дольше, чем я предполагал, но и шагать стало намного легче. Гладкая ровная поверхность шлифованного камня, кое-где проросшего чахлыми травинками, так и ложилась под ноги. Вот только жара насела на нас изо всех сил. Немилосердно палило солнце, как бы стараясь показать, какой иногда бывает весна. Даже насекомые спрятались в дебрях травяных зарослей, издавая глухое ленивое жужжание, и лишь огромные бабочки совершенно фантастической окраски безмятежно порхали над синими островками цветов в окружении серебристого океана.
Разговор совершенно не клеился – то ли от зноя, то ли по какой другой причине. Паша несколько раз пытался пересказать недавно увиденный сериал, но тут же сбивался на последнее посещение ночного клуба и мгновенно огребал люлей от своей подруги, напоминавшей ему о какой-то Свете.
Прискакала Галя, с венком из голубых цветов в волосах, и возбуждённо сообщила про увиденный в траве череп огромного рогатого животного. Илья назвал погибшее животное трицератопсом, встретив вежливое недоумение общественности. Галчонок натянула свой венок на его голову, и пояснила, что это – от солнечных лучей, которые могут напечь затылок вплоть до всяких цератопсов.
Оля то ли действительно устала, то ли старательно делала вид, но мне пришлось придерживать девушку под острый локоток. Её кожа, невзирая на палящий жар светила, оказалась холодна, словно лёд. Я подумал, как было бы приятно прижаться к этому прохладному телу, и… И чёрт побери! Образ Маринки укоризненно взглянул на меня из подсознания, и я послал его куда подальше. Ты, сказал я ему, далека и недоступна, а Оля – здесь, и прикасаться к ней приятно, как… Как поглаживать медальон, висящий на груди. Он был точно так же гладок и космически холоден.
Оказывается, всё это время я непроизвольно нащупывал пальцами гривастую фигурку на его круглой поверхности.
– Эй! – воскликнула Наташа и нетерпеливо освободилась из Пашиных объятий. Точнее, парень практически повис на ней. – Смотрите, там, в траве…
– Именно поэтому мы и двинули сюда, – проворчал я, ощущая себя непризнанным пророком. – Будь вы немного повнимательнее, уже давным-давно заметили бы эту штуковину.
– Глазастый ты наш, – ядовито пропыхтел Витя и остановился, переводя дух. С него градом лил пот. – Вы это чего такой темп задали? Я сейчас с копыт свалюсь!
– Нет, ну реально, – Пашка тоже выглядел выжатым, как лимон. – Пусик, ты бы ещё побежала!
Странно, а я и не заметил. Вроде и не особенно торопились. Натаха только раздражённо пожала плечами, а Илья недоумённо обернулся назад и вдруг нахмурился. Пританцевала Галька, успевшая соорудить ещё парочку новых венков и разведать обстановку.
– Там непонятно, – сообщила она и нахлобучила пахучее украшение на мою голову, – надпись очень старая и потёртая. Про лис, кажется.
– Осторожно, опасные лисы, – предположил Илья.
– Тебе к Пелевину. А, кхули! – хихикнул я. – Пойду, сам посмотрю.
Трава на склоне не могла похвастаться такой же высотой, как на равнине, но здорово скользила под ногами. С трудом удерживая равновесие, я подошёл к лежащей пластине. Ею оказался старый деревянный знак, закреплённый на трухлявом бревне, обломанном у основания. На дряхлом дереве выцветшей краской были намалёваны покосившиеся буквы, напоминающие готическое письмо. Хм, несколько претенциозно для здешнего Крыжополя. Впрочем, с названием я погорячился. Галя оказалась права, и оно начиналось с "Лиси…". Дальше краска поплыла, и окончание оставалось угадывать.
– Лисичанск, – сообщил я, вернувшись, – а может – Лисицыно. Властям руки оторвать, Надпись сто лет никто не обновлял.
– Значит, всё-таки Россия, – на встревоженной физиономии Ильи я заметил явное облегчение. – Честно говоря, дружище, ты меня очень обрадовал. Была у меня нездоровая мыслишка, насчёт параллельной реальности.
– Читай поменьше всякой зауми, – недобро поддёрнула его Ольга, – Толкинов всяких, Перумовых.
– Ну, кое-кого даже ты запомнила.
– Куда деваться, когда ты только о них и говоришь!
– Хорош, завязывайте! – я повысил голос, прерывая их дружескую беседу. – Россия, или Белоруссия, неважно. Главное – добраться до этого самого Лисичанска. Свяжемся с кем-нибудь, наплетём всякой фигни, лишь бы помогли.
– Сеструха натурально офигеет! – Галя расхохоталась и ускакала к вершине.
– Да уж, кто-то точно офигеет, – подтвердил Витёк и сплюнул. – Это надо же было угодить в такую жопу! Сходили на днюху, называется. Теперь вообще неизвестно, когда домой попадём. Хрень твоя так и не работает?
– Никак нет, – сообщил я и потряс рукой, – словно прилипла, гадость.
– А жрать-то как охота, – вновь завёл старое Паша и внимательно изучил наручные часы, потом поднёс их к уху, – зараза! И когда это они успели остановиться?
– Как только мы сюда попали, – пояснила Оля и цокнула ногтем о стекло своих часиков. – Я сразу обратила внимание. Похоже, всё, что сложнее булавки, перестало работать.
– Твой браслетик не любит мудрёных девайсов? – задумчиво пробормотал Илья. – Телефоны, часы… Избавляется от конкуренции? Однако сколько же времени прошло? Я совсем потерялся…
– Судя по пустоте в желудке – порядочно, – буркнул Витёк, и Паша жалобно кивнул круглой головой.
Мне есть не хотелось совершенно. Кроме того, я ощущал то же, что и Илья: время будто струилось сквозь пальцы. Казалось, минуту назад мы проходили через светящийся бублик, а светило уже успело достичь зенита и начало медленный спуск.
Чей-то крик донёсся до наших ушей, отвлекая от странноватых вопросов. Галя, стоявшая на вершине холма, высоко подпрыгивала и размахивала руками, словно пыталась превратиться в ветряную мельницу. Получалось похоже.
Но я, честно говоря, слегка испугался: мало ли какая фигня может приключиться с бестолковой девицей в незнакомом месте. А вдруг её змея укусила? А тут ни связи с городом, ни даже завалящей зелёнки. В несколько прыжков я добрался до скачущей девчонки и схватил за плечи.
– Что?! – почти выкрикнул я, и её глаза полезли на лоб.
– Взбесился? – осведомилась она и сверкнула глазищами, совершенно как дикая кошка. Однако из моей хватки освобождаться совсем не торопилась. Да и мне оказалось так приятно сжимать в ладонях её худенькие плечики. Хотелось… Что за чёрт! Почти испуганно я разжал пальцы и развёл руки. Продолжая сверкать глазами, Галя начала тихо хихикать.
– Недостаточно взбесился, – укоризненно пробормотала она, и повернулась, указывая пальцем вниз. – Смотри!
Но я некоторое время мог смотреть только на неё, словно увидел в первый раз: высокие скулы на смуглом лице внезапно показались необыкновенно привлекательными. Ничего не понимаю: я же никогда ничего не испытывал к этой милой чертовке. Что, чёрт побери, происходит? Что со мной происходит? Что вообще происходит со всеми нами? Через непонятную дыру занесло к чёрту на кулички, и теперь неизвестно когда вернёмся домой, а голова занята чем-то эфемерным. Всё это время мне казалось, будто через моё тело бьют мощные лучи света, и сам я вот-вот превращусь в один из этих лучей. Прикосновение к львиной морде вывело меня из непонятного транса.
– Похоже на кладбище, – сказал я, – очень большое и очень старое. Странно, обычно подобное местечко находится недалеко от города.
Города не было. А вот дорога раздваивалась. Один путь следовал вдоль погоста, а второй спускался с холма и начинал петлять среди тусклых надгробий. Место упокоения усопших простиралось до следующего холма, занимая территорию, где мог запросто разместиться небольшой городишко. Воистину – Некрополис.
– Это и есть твой Лисичанск? – осведомился Паша, громко хекая после подъёма. – Вряд ли нам здесь помогут.
– Всему своё время, – философски заметила Ната, на которую крутой подъём никак не повлиял. – Когда-нибудь здесь помогут всем и каждому. Правда, чем позже – тем лучше.
Видимо, пока я спешил наверх и любовался Галей, Ольга с Ильёй опять повздорили. Выбравшись наверх, они сохраняли гордое молчание, демонстративно не глядя друг на друга. Хотелось отшлёпать обоих и поставить в угол. Последним, пыхтя словно дряхлый паровоз, появился Витька. Он тяжело сглотнул и ткнул в меня пальцем. Первые его слова, прерываемые вздохами, я так и не разобрал.
– Как ты это сделал?! – это оказалось первой членораздельной фразой, которую парень смог выдавить из себя. – Это же метров двадцать-тридцать!