- Работать здесь.
- Давайте говорить прямо, - настаивал Байтс, - мы вас ценим. Вы работаете здесь уже четырнадцать лет. До сих пор вы, казалось, были довольны. Ваша работа считалась первоклассной, и никто никогда не критиковал ее или вас. Если вы будете продолжать в том же духе, то обеспечите себя до конца своих дней. Вы действительно хотите отказаться от выгодной и интересной работы?
- Да, - подтвердил Хаперни.
- И ничего не имеете лучшего в перспективе?
- Именно так.
Откинувшись на спинку стула, Байтс задумчиво уставился на него.
- Знаете, о чем я подумал? Вам стоит показаться врачу.
- Я не хочу, - ответил Хаперни. - Более того, мне это не надо и я не буду этого делать.
- Врач может просто определить, что вы страдаете от истощения нервной системы в результате того, что много и упорно работаете. Он, вероятно, просто порекомендует вам долгий и полный отдых, - не сдавался Байтс. - Вы сможете тогда взять оплачиваемый отпуск. Поехать куда-нибудь в спокойное местечко, порыбачить, и в положенное время вы вернетесь такой же блестящий, как миллион долларов.
- Я не интересуюсь рыбалкой.
- Какой же черт вас тогда интересует? Что собираетесь делать после того, как уйдете отсюда?
- Поеду куда глаза глядят, попутешествую немного. Я хочу быть свободным и ехать куда хочу.
Нахмурившись, вступил Лейдлер:
- Вы хотите выехать из страны?
- Не сразу, - ответил Хаперни.
- Из вашего персонального дела видно, что вы еще ни разу не запрашивали заграничного паспорта, - продолжал Лейдлер. - Я должен вас предупредить, что придется ответить на много нескромных вопросов, если вы вдруг запросите паспорт на выезд. Вы были допущены к информации, которая может быть полезна врагу. Правительство не может игнорировать этот факт.
- Вы хотите сказать, что я намереваюсь торговать этой информацией? - спросил Хаперни, слегка покраснев.
- Совсем нет. По крайней мере, ни при этих обстоятельствах, - горячо заявил Лейдлер, - на данный момент ваша репутация безупречна. Никто не сомневается в вашей преданности. Но…
- Что "но"?
- Обстоятельства могут измениться. Парень, который просто ездит по стране, без работы, без каких-либо источников доходов, в конце концов оказывается перед финансовой проблемой. И тогда он получит свой первый опыт в испытании бедностью. Его принципы начнут меняться. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Я найду работу когда-нибудь, где-нибудь, когда я буду для этого готов и здоров.
- Ах так! - вмешался опять Байтс, ехидно подняв брови. - Как вы думаете, что скажет босс, к которому вы обратитесь с вопросом, не нужен ли ему специалист по глубокому вакууму?
- С моей квалификацией я могу и мыть посуду, - заметил Хаперни. - Если вы не возражаете, я бы хотел решать свои проблемы сам, на свой манер. Это ведь свободная страна, не так ли?
- Мы просто хотим внести ясность, - с угрозой в голосе сказал Лейдлер.
Байтс глубоко вздохнул и решил:
- Если парень настаивает на том, чтобы стать сумасшедшим, то мне его не остановить. Так что я принимаю его отставку и передаю его дело в штаб-квартиру. Если они решат, что его надо пристрелить до рассвета, это будет на их совести, - он махнул рукой. - Хорошо, идите, я все сделаю.
Когда Хаперни вышел, Лейдлер сказал:
- Ты заметил его лицо, когда ты сказал, что его надо пристрелить до рассвета? Мне оно показалось чересчур напряженным. Может быть, он чего-то боится?
- Воображение, - возразил Байтс. - Я видел его в этот момент, он выглядел вполне нормально. Я думаю, что он просто поддался естественному зову природы.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Он просто задержался в сексуальном развитии, а сейчас созрел. Даже в сорок два не поздно заняться тем, чем занимаются в юности. Бьюсь об заклад, что он пустился отсюда во весь галоп, как разгоряченный бык. И так и будет скакать, пока не наткнется на подходящую самку. Тогда он ею воспользуется по прямому назначению, остынет и захочет вернуться на свою работу.
- Возможно, ты и прав, - согласился Лейдлер, - но я бы на это свои деньги не ставил. Я нутром чую, что его что-то беспокоит. Хорошо бы узнать, что тому причиной.
- Не тот тип, чтобы волноваться, - заверил его Байтс. - Никогда таким не был и никогда не будет. Все, что он хочет, это поваляться с кем-нибудь на сене. А против этого нет закона, не так ли?
- Иногда я думаю, что такой закон не мешало бы принять, - загадочно возразил Лейдлер. - Во всяком случае, когда высококвалифицированные специалисты вдруг впадают в лирику, я не могу рассматривать это просто как начало брачного сезона. Здесь могут быть более глубокие причины. Нам надо знать о них.
- И что?
- За ним надо вести наблюдение до тех пор, пока мы не убедимся, что он не нанесет никакого вреда и не намерен это сделать в будущем. Пара агентов из контрразведки потаскается за ним это время. Это, правда, стоит денег.
- Не из твоего же кармана, - заметил Байт.
- Конечно, нет.
- Так что волноваться?
Новость об отставке Хаперни растеклась по центру, но обсуждалась как бы между прочим. В столовой Ричард Брансон, металлург из зеленого отдела, упомянул об этом своему сослуживцу Арнольду Бергу. В дальнейшем они будут участниками весьма таинственных событий, но тогда ни один из них об этом еще и не подозревал.
- Арни, ты слышал, что Хаперни собрался слинять?
- Да, он сам мне об этом сказал несколько минут назад.
- Гм, неужели задержка с результатами по его тематике настолько выбила его из колеи? Или, может, ему где-нибудь предложили большие деньги?
- Нет, - возразил Берг. - Он сказал, что устал от режима и хочет какое-то время пожить свободно. В нем просто проснулся цыган.
- Странно, - пробормотал Брансон. - Он никогда не казался мне непоседой. Всегда выглядел неподвижным и прочным, как скала.
- Да, он никогда не производил впечатления бродяги, - согласился Берг. - Но ты же знаешь, недаром говорят: чужая душа потемки.
- Может быть, ты и прав. Я сам иногда устаю от их порядков. Но уж, конечно, не настолько, чтобы бросить хорошую работу.
- Тебе надо содержать жену и двух потомков. А Хаперни одинок. Он может делать все, что вздумается. Если он хочет поменять занятие научной работой на уборку мусора, я могу пожелать ему только удачи на новом поприще. Кто-то должен и помои убирать, а то мы все в них утонем. Ты об этом не думал?
- Я занят более серьезными проблемами, - уклончиво ответил Брансон.
- Ничего, спустишься с небес на землю, если твой задний двор будет тонуть в помоях, - пообещал Берг.
Проигнорировав последнее замечание, Брансон сказал:
- Хаперни зануда, но не дурак. У него тугодумная, но блестящая голова. Если уж он уходит, то это, несомненно, по стоящей причине, но он достаточно умен, чтобы не афишировать эту причину.
- Например, какую?
- Не знаю. Могу только догадываться. Может, он нашел себе работу где-нибудь в другом государственном центре, но ему велели держать язык за зубами.
- Может быть. В этом нестабильном мире все может быть. В один прекрасный день я сам могу исчезнуть и сделать карьеру как стриптизный танцор.
- С таким-то брюхом?
- Это может добавить интерес, - сказал Берг, с любовью похлопывая себя по пузу.
- Ну пусть будет так. - Брансон помолчал, потом сказал: - Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что это место становится все более и более гнилым.
- Все, что можно рассматривать как бремя для налогоплательщиков, должно получать время от времени толчок, - пояснил Берг, - всегда есть кто-нибудь, кто воет о расходах.
- Я не имею в виду разговоры о новых урезаниях в бюджете. Я думаю о Хаперни.
- Его уход работы не остановит, - заверил Берг - Просто небольшие затруднения. Для того чтобы найти специалиста, надо приложить усилия и потратить время. Количество таких специалистов не безгранично.
- Точно. А мне кажется, что за последнее время такая трата сил и времени происходит все чаще и чаще.
- С чего ты взял? - спросил Берг.
- Я здесь уже восемь лет. За первые шесть лет наши потери были вполне разумными, и их можно было предсказать. Мужики достигали шестидесяти пяти и пользовались своим правом на пенсию. Другие продолжали работать и через какое-то время умирали или заболевали. Несколько молодых загнулось от естественных причин. И так далее. Как я уже сказал, потери можно было предвидеть.
- Ну?
- А теперь посмотрим на последние два года. Кроме нормального числа ушедших в отставку, переведенных на другую работу, умерших, появились такие, которые исчезли по менее обычным причинам. Например, были Маклайн и Симпсон. Поехали в отпуск на Амазонку и прямо как растворились, никаких следов не нашли до сих пор.
- Это было полтора года назад, - согласился Берг. - Бьюсь об заклад, что они давно мертвы. Могло произойти все, что угодно: утонули, змеиный укус, лихорадка или просто их живьем съели пираньи.
- Потом был Хакобер. Женился на состоятельной даме, у которой был замок где-то в Аргентине. Поехал туда помочь по хозяйству. Но как очень способный химик не мог тебе точно сказать, из какого конца коровы раздается "му".
- Он мог и узнать. Он сделал бы это из-за любви и денег. Это стоит усилий. Дай мне шанс, я бы сумел.
- Хендерсон, - продолжал Брансон, не обращая внимания на замечание, - та же история, что и с Хаперни. Попросил отставку. Я слышал, что потом его видели где-то на западе, он там заимел промтоварный магазин.
- А я слышал, что, как только его там обнаружили, он тут же исчез опять, - заметил Берг.