Пальцы Дженет впиваются в Кларк, словно присоски осьминога. Та их резко отталкивает. Открывает люк, распахивает его. Слышит, как напарница встает за спиной.
- Ты больная! - кричит Баллард.
Что-то врезается прямо в голову Кларк. Она падает ничком на пол коридора, трубы больно впиваются в ладони.
Лени перекатывается на бок и поднимает руки, защищаясь, но Баллард перешагивает через нее и направляется в кают-компанию.
"Я не боюсь, - замечает Кларк, поднимаясь на ноги. - Она меня ударила, а я не боюсь. Ну разве не странно…"
Откуда-то поблизости доносится звон разбитого стекла.
Баллард орет в кают-компании:
- Эксперимент закончен! А ну выходите, гребаные садисты!
Кларк идет по коридору, заходит в каюту. Осколки зеркала заостренными сталактитами висят в раме. Стеклянные брызги усеивают пол.
На стене, прямо за разбитым зеркалом, объектив "рыбьим глазом" следит за каждым уголком комнаты.
Баллард смотрит прямо в него, не отрываясь.
- Вы слышите меня? Я больше не играю в ваши идиотские игры! Хватит с меня спектаклей!
Кварцитовая линза отвечает бесстрастным взглядом.
"Так ты была права, - размышляет Кларк, вспоминая о простыне в каюте Дженет. - Ты все поняла, нашла аппаратуру в своей собственной каморке, и, моя дорогая подруга, ты ничего мне не сказала. Как долго ты уже знаешь?"
Та оглядывается, видит Лени и скалится в объектив:
- Ее-то вы одурачили, это нормально, она же долбаная психопатка! Она же не в себе! Ваши маленькие тесты ни хера меня не впечатлили! Вообще!
Кларк делает шаг вперед.
- Не называй меня психопаткой, - голос ее абсолютно спокоен.
- Да ты такая и есть! - кричит Дженет. - Ты больна! Безумна! Вот почему ты здесь, внизу! Им нужно, чтобы ты была больна, они зависят от твоего психоза, а ты уже настолько с катушек съехала, что сама этого не замечаешь! Прячешь все под этой… своей маской, сидишь там, как медуза, мазохистка, размазня, и принимаешь все, что тебе скармливают… просишь этого…
"А ведь так и было, - понимает Кларк, сжимая кулаки. - И это самое странное".
Баллард начинает отступать, Лени медленно приближается, шаг за шагом.
"Только здесь, внизу, я поняла, что могу дать отпор. Что могу победить. Этому научил меня рифт, а теперь и Баллард…"
- Спасибо, - шепчет Кларк и со всего размаху бьет напарницу в лицо.
Ту отбрасывает назад, она наталкивается на стол. Лени спокойно идет вперед, в сосульке зеркала виднеется ее отражение; линзы на глазах словно сияют.
- О господи, - хнычет Баллард. - Лени, извини меня.
Кларк становится над ней.
- Не стоит.
Она видит себя словно какую-то развернутую схему, где каждая деталь аккуратно поименована.
"Вот тут определенное количество злости. А здесь - ненависти. Столько всего, что хочется выплеснуть на другого".
И смотрит на Баллард, съежившуюся на полу.
- Думаю, я начну с тебя.
Но ее терапия заканчивается, и Лени не успевает даже разогреться. Кают-компанию наполняет неожиданный шум, пронзительный, размеренный, смутно знакомый. Кларк требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, что же издает этот звук, а потом она опускает ногу.
В рубке раздается звонок телефона.
Сегодня Дженет Баллард отправляется домой.
Уже полчаса скаф все глубже погружается в полночную тьму. Теперь на мониторе видно, как он огромным распухшим головастиком устраивается в стыковочном агрегате "Биб". Эхом отражаются и умирают звуки механического совокупления. Люк в потолке откидывается.
Замена Баллард спускается по лестнице, уже в гидрокостюме, смотрит вокруг непроницаемыми глазами без зрачков. Перчатки у костюма сняты, рукава расстегнуты до предплечья. Кларк замечает тонкие шрамы, бегущие вдоль запястий, и еле заметно улыбается. Про себя.
"Интересно, а ждет ли там, наверху, еще одна Баллард, на случай, если бы не справилась я?"
Позади, дальше по коридору, с шипением открывается люк. Появляется Дженет, с одним-единственным чемоданом, уже без костюма и с заплывшим глазом. Она, похоже, собирается что-то сказать, но останавливается, когда видит вновь прибывшего, смотрит на него какое-то время, потом едва заметно кивает и забирается в брюхо машины, не произнеся ни слова.
Команда скафа с ними не разговаривает. Никаких приветствий, никакой болтовни, поднимающей моральный дух. Возможно, их проинструктировали на этот счет, а может, они все сообразили сами. Шлюз с гулом захлопывается. Лязгнув на прощание, челнок отваливает от станции.
Кларк пересекает кают-компанию и смотрит в камеру. Потом протягивает руку за раму, усеянную осколками, и вырывает провод питания из стены.
"Нам это больше не нужно", - думает она, зная, что где-то там, далеко отсюда, с ней согласились.
Лени и новенький осматривают друг друга мертвыми белыми глазами.
- Я - Лабин, - в конце концов произносит он.
УБОРКА ДОМА
"Итак. Говорят, ты у нас любишь бить людей".
Лабин стоит перед ней, вещмешок лежит у его ног. Славянская внешность; темные волосы, бледная кожа, лицо, выструганное неумелым плотником. Единая густая бровь отбрасывает тень на глаза. Невысокий - около ста восьмидесяти сантиметров, но плотный.
"А ты похож на такого".
Шрамы. Не только на запястьях, но и на лице. Еле заметное паутинное эхо старых травм. Слишком тонкие для умышленного украшения, даже если Лабин имеет склонность к подобного рода забавам, но слишком очевидные для работы восстановителей; медицинские технологии научились стирать подобные следы десятилетия назад. Если только… Если только повреждения не были действительно чудовищными.
"Это так? Что-то давным-давно сжевало твое лицо до кости?"
Лабин наклоняется, берет сумку. Скрытые линзами глаза не выдают ничего.
"Я знавала немало людей, которым нравилось бить других. Ты подходишь. Вроде бы".
- Есть разница, какую каюту мне занять? - спрашивает он. Странно слышать, что такой почти приятный голос исходит от такого лица.
Кларк качает головой.
- Моя вторая справа. Бери любую другую.
Он проходит мимо. Кинжалы отражающего стекла выступают по краям дальней стены; расколотый образ новичка исчезает в коридоре за спиной Лени. Она подходит к зазубренной поверхности. "Однажды мне придется здесь убраться…"
Ей нравится, как преобразилось это зеркало после вмешательства Баллард. Каким-то образом нынешние головоломные отражения казались более творческими. Более импрессионистскими. Теперь же и они начали утомлять ее. Возможно, настала очередь для следующего изменения.
Часть Кена Лабина разглядывает ее со стены. Не думая, Лени вонзает кулак в стекло. Поток осколков звенит, барабаня по полу.
"Тебе вполне может нравиться бить людей. Только попробуй. Ну давай, сука, только попробуй".
- О, - произносит Лабин, стоя у нее за спиной. - Я…
На стене еще осталось достаточно кусков зеркала; лицо Кена ничего не выражает. Кларк поворачивается к нему.
- Прости, что напугал тебя, - тихо извиняется Лабин и уходит.
И ему вроде бы действительно жаль.
"Так. Значит, тебе не нравится бить людей, - Кларк прислоняется к переборке. - По крайней мере, такие, как ты, мне не попадались".
Она даже не уверена, откуда знает об этом. Между ними отсутствует какая-то важная химия. Лабин - очень опасный человек. Но только не для нее.
Лени улыбается про себя.
"Когда бьешь кого-то, это значит только одно: тебе никогда не нужно извиняться. Пока не становится слишком поздно, конечно".
Она так устала делить каюту с самой собой. Но перспектива пригласить сюда кого-то нравится ей еще меньше.
Кларк лежит на койке и рассматривает свое тело. С противоположной стены на нее холодно взирает ее двойник. Спутанная топография выступающей переборки, в которой отражается ее лицо, похожа на захламленный стол, поставленный на бок.
Камера позади этого зеркала должна видеть то же, что и она, только по краям пропорции искажаются. Кларк размышляет о широкоугольной линзе; в Энергосети не оставили бы без внимания углы комнаты. Какой толк от эксперимента, если не можешь следить за подопытным животным?
Она размышляет о том, наблюдает ли за ней кто-то прямо сейчас. Скорее всего, нет; ну, по крайней мере, с той стороны нет людей. У них наверняка есть какая-то машина, неутомимая и беспристрастная, что-то, с неусыпным вниманием следящее за тем, как Лени работает, сидит на унитазе или раздевается. Оно запрограммировано позвать кого-нибудь из плоти и крови, только если объект на экране совершит что-либо интересное.
Интересное? А кто определяет этот параметр? Точно ли он соответствует природе эксперимента, или кто-то со стороны настроил автомат сообразно со своими личными вкусами? Раздевается ли кто-то там вместе с Лени?
Она ворочается на кровати и смотрит в переборку у изголовья. Макаронный пучок оптических волокон вырывается из пола рядом с койкой и ползет по стене, исчезая в потолке; сейсмические линии передачи, протянутые в рубку. Отверстие кондиционера обдувает воздухом ее щеку, правда, только с одной стороны. Позади него металлическая радужка ловит полосы света, разбитые решеткой, она готова сфинктером сжаться в тот момент, когда перепад давления превысит некое критическое количество миллибар в секунду. "Биб" - это особняк с множеством комнат, причем каждая из них может самоизолироваться в случае экстренной необходимости.