Это же заговор против нас двоих. Против нас всех!
- Я и сам себя чувствую гнусно, - признался Макфиф. Свернув с дороги к контрольно-пропускному пункту, он вырулил на территорию "Мегатрона". Дежурный у входа отдал честь и помахал рукой; Макфиф махнул в ответ. - В конце концов, вы же мои друзья… но вмешался служебный долг, принуждающий писать объяснительные на друзей. Собирать компромат, распутывать сплетни… Думаете, мне это по душе?
- Засунь свой долг… - начал было Гамильтон, но Марша дернула его за рукав.
- Чарли прав. Он не виноват. Мы все тут ни при чем, все трое.
Машина остановилась у главного входа. Макфиф выключил двигатель, они вышли из машины и понуро побрели вверх по широким бетонным ступеням. После идиотских разговоров желание радостно созерцать чудо техники как-то пропало. Небольшая группа специалистов собиралась поблизости. Гамильтон придирчиво оглядел их. Модно одетые молодые люди со стандартной короткой стрижкой по-приятельски болтали друг с другом. Рядом топталась и обычная в таких случаях горстка зрителей с улицы. Благополучно пройдя контроль, они предвкушали удовольствие от предстоящего зрелища - "Мегатрон" в действии. Но Гамильтона тянуло к специалистам, все ж таки коллеги… "Точнее сказать, - подумал он мрачно, припоминая сегодняшнее обсуждение, - я был их коллегой, еще недавно…"
- Я отойду на минутку, - едва слышно проговорила Марша, прикладывая платок к покрасневшим глазам. - Зайду в женскую комнату, приведу себя в порядок.
- О'кей, - буркнул Джек, погруженный в собственные мысли. Она отошла, и Гамильтон с Макфифом остались наедине в гулком коридоре главного корпуса "Мегатрона".
- Может, оно и к лучшему… - как бы отмахнувшись от назойливой мухи, выдохнул Гамильтон.
Черт возьми, десять лет - долгий срок, для любой работы - долгий. Но тогда чего он достиг за эти годы? Вот вопрос.
- Ты имеешь полное право обижаться, - вяло отреагировал Макфиф.
- Намерения, конечно, у тебя благие, - ответил Гамильтон. Отошел и стал в стороне, засунув руки в карманы.
Хм… обижен! Не то слово. Он оскорблен до глубины души. И чувство это будет с ним, пока он не решит, кому же в конце концов сохранить верность… Скользкая дорожка! Но дело даже не в этом: случившееся стало для Джека потрясением основ, всех его устоявшихся привычек. Это удар по всему, во что он верил и считал незыблемым. И глубже всего уязвил его именно Макфиф, угрожающий теперь его семейному благополучию. И той женщине, которая значит для Гамильтона больше, чем кто-либо другой на свете. Даже больше, чем работа. Джек вдруг отчетливо, до боли зубовной, осознал это именно сейчас. Его личная преданность всецело принадлежала жене. Прочувствовать это было непривычно и странно. Фактически выбор - кому же он остается верен - бездарен в своем зародыше. Однако у Джека появилась фобия, будто их с Маршей силой оттаскивают друг от друга, словно происходит некое тайное действо, повлиять на которое невозможно. Еще мгновение-другое, и он потеряет любимую женщину навсегда.
- Да, - с трудом ответил он Макфифу. - Чертовски обидно…
- Найдешь ты другую работу. С твоим-то опытом.
- Моя жена! - напомнил Гамильтон. - Я о ней толкую. Как думаешь, будет у меня шанс когда-нибудь поквитаться с тобой? Хотелось бы!.. - Последняя фраза даже для самого Джека прозвучала по-детски наивно. - Ты больной уродец! - заявил он Макфифу, продолжая бесполезный разговор, отчасти потому, что не хотелось удерживать в себе горечь обиды, а отчасти - просто по инерции. - Ты расправляешься с невинными людьми. Параноик в бредовом угаре…
- Прекрати! - оборвал его Макфиф. - Тебе дано было время одуматься, Джек. Целые годы. Слишком много времени, Джек. Пока Гамильтон подбирал словцо покрепче, вернулась Марша.
- Они запускают простых смертных. Большое начальство уже посмотрело…
- Сейчас она выглядела более спокойной. - Эта штука, новый дефлектор, говорят, уже включен. Гамильтон неохотно оставил капитана.
- Тогда идем.
Макфиф поковылял рядом.
- Это должно быть интересно, - бубнил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Наверняка! - отчужденно ответил Гамильтон, чувствуя, что весь дрожит. Глубоко вздохнув, он вслед за Маршей вошел в лифт и машинально повернулся лицом к выходу. Макфиф сделал то же самое. Гамильтон мог теперь вволю насмотреться на его багровую бычью шею. На втором этаже они увидели молодого негра с повязкой на рукаве, собиравшего группу посетителей. Они присоединились к нему. Другие терпеливо ожидали своей очереди. Стрелки часов показывали три пятьдесят; дефлектор уже работал полным ходом.
- Начнем, - на удивление тонким голосом произнес негр, когда группа направилась к обзорной платформе. - Нам надо поторапливаться, чтобы другие успели. Как вам известно, "Мегатрон" в Белмонте сооружен Комиссией по атомной энергии для искусственного воссоздания космических излучений. Главный элемент "Мегатрона" - гигантский магнит, который разгоняет протоны. Положительно заряженные протоны поступают в линейную камеру магнита из трубы ускорителя…
В зависимости от интеллекта и настроения зрители либо глуповато улыбались, либо игнорировали гида. Один высокий, худощавый и строгий пожилой джентльмен стоял как столб, сложа руки на груди и выражая неприкрытое презрение к науке вообще. "Вояка!" - отметил Джек, увидав потемневший металлический значок на хлопчатобумажной куртке. "Ну и черт с ним, - подумал он с горечью. - К черту патриотизм вообще. И в конкретном смысле, и в абстрактном. Что солдафоны, что легавые… Их ничего не интересует, кроме пива, собак, автомашин и пушек".
- А имеется ли рекламный проспект? - жеманно, но в то же время настойчиво спрашивала гида пухлая мамаша преклонных лет. - Мы бы хотели взять с собой для чтения. И для школы тоже.
- А сколько там вольт? - выкрикнул ее сын. - Больше миллиарда?
- Свыше шести миллиардов, - терпеливо отвечал негр. - Такое напряжение получают протоны, прежде чем им сообщают отклонение и выводят из круговой камеры. С каждым оборотом луча в камере заряд и скорость возрастают.
- И какая скорость получается? - поинтересовалась сухопарая тридцатилетняя дама ученого вида. На ней были нелепые очки в тяжелой роговой оправе и строгий деловой костюм.
- Немного меньше скорости света.
- А сколько кругов они делают внутри камеры?
- Четыре миллиона, - ответил гид. - При этом пробегают триста тысяч миль - меньше чем за две секунды.
- Ах!.. Это невероятно! - воскликнула расфуфыренная мамаша.
- Когда протоны покидают линейный ускоритель, - продолжал гид, - они обладают энергией в десять миллионов вольт. Как говорим мы, профессионалы, - десять мегавольт. Не главная задача - перевести их на круговую орбиту точно в нужный момент и под нужным углом, чтоб они попали в силовое поле большого магнита.
- А магнит не может это сделать? - спросил мальчик.
- Нет, для этого существует инфлектор. Протоны очень легко уходят с заданного курса и разлетаются во всех направлениях. Требуется сложная система модуляции, чтобы удержать их и не дать разойтись по расширяющейся спирали. Но даже с разгоном луча до необходимой скорости остается фундаментальная задача вывода его из круговой камеры… Гид предложил посмотреть на кашалотову тушу магнита, помещенную в защитный кожух прямо под платформой. Своей формой магнит напоминал пряник; из кожуха несся мощный гул.
- Камера ускорителя находится внутри. Ее длина - четыреста футов! Но отсюда она не видна.
- Интересно, - произнес седой ветеран, - помнят ли создатели этой удивительной машины, что любое из посылаемых Богом бедствий, как ураган например, намного превосходит всю собранную человеком энергию. Не только этой, но и всех других машин?
- Конечно, знают и помнят! - ехидно вставила строгая дама. - Они вам до килограмма рассчитают силу урагана! Ветеран посмотрел на нее с любопытством.
- Вы физик, мадам? - осведомился он.
Гид предложил всей группе пройти на платформу.
- После вас, - отодвинулся Макфиф, пропуская Гамильтонов. Марша прошла вперед, Джек проследовал за ней. Макфиф, изображая интерес к информационным таблицам на стене, уныло замкнул шествие.
Стиснув руку жены, Джек прошептал Марше на ухо:
- Ты что, подумала, будто я и в самом деле откажусь от тебя?.. Мы же не в нацистской Германии!
- Пока еще нет, - убитым голосом ответила Марша. Она была бледна и по-прежнему печальна. Всю косметику она сняла, губы ее казались бескровными.
- Милый, когда я думаю о людях, затащивших тебя на судилище, чтоб тыкать тебе в лицо моими поступками, словно я какая-нибудь… шлюха или не знаю кто… Я готова убить их! А Чарли-то, Чарли! Я то думала - он наш друг! Думала, что мы можем на него рассчитывать. Сколько раз он обедал у нас…
- Но ведь мы не в Аравии живем, - напомнил Гамильтон жене. - То, что мы его кормили, не означает, что мы навеки породнились.
- Чтобы я когда-нибудь еще приготовила лимонное безе? И все прочее, что ему нравится! У-у, эти его оранжевые подтяжки! Обещай мне, что никогда не будешь носить подтяжек!
- Пределом моих мечтаний будут безразмерные носки! - Обняв Маршу за плечи, Джек предложил:
- Давай сбросим его на магнит!
- У магнита случится несварение. - Марша грустно улыбнулась. - Он, вероятно, выплюнет его обратно. Слишком уж отвратителен! За ними медленно шли мамаша с сыном. Макфиф отстал: руки глубоко в карманах, мясистые щеки угрюмо отвисли.
- А он не выглядит победителем, - заметила Марша. - Мне даже как-то жаль его. Ведь он не виноват.
- Кто же тогда виноват? - почти шутливо спросил жену Джек. - Эти кровопийцы, капиталистические чудовища с Уолл-стрит?