- Ня ври. Самому сябе ня ври. Ня любишь ты мяня, и жить со мной ня сможешь. Тяжело тябе здесь, ня сможешь ты в дяревне жить, уйдешь скоро. А зацем мне муж, которому со мной тяжко? Я луцше подожду…
"Она же колдунья!" - вдруг проснулся страх, - "Заколдует, приворожит!"
- Могу я тябя приворожить, - посмотрела в галаза Алена, - могу. Есть у мяня и заговоры на приворот, и крюцок с лопатоцкой… Да только ня буду. Плохо это, плохо и жестоко - заставлять любить. И не живут привороженные долго, церез три года умирают…
Сергей молчал. Не знал, что сказать. Нетипичное поведение для девчонки. В его время восьмиклассница, влюбившаяся в кого-нибудь, не остановится ни перед чем, чтобы свою любовь завоевать. А уж отказаться самой…
- Откуда… - он проглотил слюну, - откуда ты знаешь, что я тебя не люблю?
Алена, уже почти успокоившаяся, вздохнула и погладила Сергея по руке:
- По лицу вижу. Мама моя умела по лицу цитать и мяня науцила. Инаце я бы тябе книгу ня показала, только увидела, цто она тябе ня нужна, тябе просто любопытно…
- А Вацетису?
- А Вацетис сам ня знает, зацем нужна. Ня для сябя он яе исцет. Для кого-то другого. Большого. Оцень большого…
* * *
Сергей твердо решил убираться из Загорок в Песков. Беляки не дотянутся, а здесь каждый день как на пороховой бочке.
Алена, можно сказать, благословила его на отъезд, хотя теперь у Сергея на сердце скреблись кошки. Может, остаться?
Сергей прошел по площади и вошел в волисполком. Проскочил мимо двери председателя - товарищ Поводень до сих пор его немного пугал - и прошел в читальню.
- Привет, Сярежа, - обрадовался перелистывающий подшивки Данила, - с цем пожаловал?
- Данила, совета твоего хочу спросить. С кем мне можно до Козьей горы добраться? А то нога до сих пор не работает, сам дойти не смогу.
Нога действительно пока не окончательно пришла в себя, Алена обещала, что еще месяцок придется похромать.
- До Козьей горы? - Данила пристально посмотрел на Сергея, - Не нужно тябе туда.
- Почему? - насторожился Сергей.
Данила перегнулся через стол:
- Люди капитана Ждана тябя исцут.
Вспыхнул и разлился по телу страх:
- Откуда ты знаешь?
- Неподалеку убили парнишку. Высокий, худой, на тябя похожий. Может и слуцайность, но я думаю, с тобой пяряпутали.
- Да зачем я им?!
- Я ня знаю, - покачал головой данила.
"Красный подсыл…" - всплыло в памяти. Принимают за агента ОГПУ? Чушь!
Но белякам не докажешь…
Ч… блин! Теперь из Загорок не высунешься!
- И долго мне еще прятаться?
- Нядолго, - откинулся Данила, опершись плечами о стену, - Повадился кувшин по воду ходить - там яму и голову сломить. Если ня успокоится - поймают. Или застрелят. Вот цего яму няймется?
- Так родину потерял, хочет вернуть, - машинально ответил Сергей.
- Кто яму ня давал? Пусть бы возврасцался и жил.
- Так ведь расстреляли бы.
- Кого?
- Ждана.
- За цто?
Сергей почувствовал, что потерял нить разговора.
- Ждана. Он же белогвардеец, против вас воевал…
- Так белогвардейцам амнистию объявили…
- Когда?!
Большевики? Амнистию? Белякам?
- Да ясцо в двадцать первом, как война концилась. И в прошлом году.
- И что, кто-то вернулся?!
- Ну да. Тоцно ня скажу, но тысяц сто вярнулось.
Сергей потер голову, пытаясь уложить в ней новую информацию. Информация не укладывалась. Сразу после окончания войны большевики объявляют амнистию своим врагам. Все равно как если бы Сталин году так в сорок пятом объявил амнистию всем пособникам фашистов. Бред… Или…
Может, это был такой план хитрый? Заманить врагов в страну и перестрелять?
- А может, тех, кто вернулся, расстреляли?
- За цто?
- Ну воевали с вами…
- Сярежа, - перебил Данила, - ты слышал про гянярала Слащова?
Сергей посмотрел на Данилу. Данила посмотрел на Сергея.
- А, ну да. Был такой в Крымскую кампанию у бяляков гянярал Слащов. Уж сколько он красноармейцев положил. После войны, понятно, сбяжал. А как амнистию объявили - вярнулся.
- И где он сейчас?
История неизвестного генерала в голове так же не укладывалась.
- Где? - Данила потер голову, - Кажется, инструктором работает на командных курсах "Выстрел".
Белый генерал - у большевиков? Нерасстрелянный? Вот это да…
Хотя чему удивляться? Сталин не у власти, соответственно, здешние большевики помягче большевиков нашей истории и как-то поадекватнее, что ли. В нашем двадцать пятом году господина Слащова поставили бы к стенке еще на границе.
- Вот, - продолжил Данила, - гянярала простили, а уж капитана-то - и вовсе. Ну тяперь-то он сам виноват, кто яго заставлял церез границу шастать, да с эстонской разведкой связываться? А мог бы спокойно жить…
Да… А теперь из-за непримиримости капитана Ждана ему, Сергею, нужно безвылазно сидеть здесь.
Черт!
Прости, Господи…
* * *
Шестое июня. Иван Купала.
Вернее, сам Иван только завтра, но сегодня ночью в Загорках планируется непонятное действо под названием "Ночь на Ивана Купалу".
Что-то такое пошевелилось в Сергеевых мозгах и он осторожно поинтересовался у Данилы, не тот ли это праздник, когда голые девки скачут через костер. Данила странно покосился на Сергея и уточнил, что да, будет костер и, скорее всего, прыжки девчонок через него, но голышом никто скакать не будет. По крайней мере, на людях.
На берегу Загорского озера - надо же, тут еще и озеро было - ночью разожгут костры, девушки будут прыгать через них, иногда и с парнями. Будут петь песни… Нет, купаться девушки не будут: ни голые ни одетые. Гадать разве что в бане. Нет, одетые.
Еще в эту ночь особой силой обладают целебные травы, поэтому ведьмы - Данила покосился на Сергея - и колдуньи ночью пойдут в лес за травами.
Можно сходить, поискать цветок папоротника… В этом месте рассказа Сергей подумал, что дураков нет, искать то, чего не существует… Хотя… Вдруг, в этом мире папоротник таки цветет? Мир ведь не наш, хотя и очень похож, почему в нем должны соблюдаться наши традиции, правила и законы?
Сергей вышел от Данилы, чтобы пойти к Алене, поинтересоваться, правда ли папоротник цветет и наткнулся на нее сразу возле волисполкома.
Алена, кстати, после случая с Вацетисом, пропавшим куда-то по своим таинственным делам, пообещала заговорить Сергея от пуль. Вот только, чтобы заговор подействовал, его нужно было читать не абы когда, а в конкретный день, а именно на Андрея Наливу, который грозился придти недели через две. Сергей, которого не выпускали из Загорок хромая нога и нежелание наткнуться на беляков, согласился подождать.
- Привет, - улыбнулся он смущенно. Все-таки опята общения с девушкой, которая в тебя безответно влюблена, у него не было.
- Привет. Ты сягодня гулять пойдешь?
- Гулять? С девушками?
- И с девушками.
Алена смотрела немного странно: настороженно и с некой надеждой. Сергей понял ее страдания: с одной стороны, девчонке не хотелось, чтобы ее любимый шлялся по другим девкам, с другой стороны - запрещать ему тоже не можешь, раз уж сама отказалась.
- Не буду.
Сергею действительно не хотелось никаких праздников. И местные зазнобы его не привлекали. Хотя были среди них экземпляры с откровенно блудливыми глазками… Нет. Наткнешься не на такую понимающую, как Алена и окажешься женихом на "ружейной свадьбе". Здесь столько оружия по рукам гуляет, что ничего удивительного не будет.
Да и, если честно, не хотел Сергей обижать Алену.
- Не буду. Я лучше этот вечер у тебя дома посижу.
Алена мгновенно расцвела, засмущалась своей радости и покраснела еще больше. Что делает с девушками влюбленность, казалось бы, бойкая колдунья, палец в рот не клади…
- Только, Сярежа, мяня дома ня будет.
- Как?
- Иван Купала же. За травами я пойду.
Одна? Ночью? В лесу? Где шастают звери? Ладно, звери, беляки?
- Может быть, тебя проводить?
Алена быстро взглянула ему в лицо:
- Ня надо. Няльзя никому при этом быть, травы силу потяряют. Будь дома. А хоцешь, сходи, погуляй. Где Христя живет, показать?
Да ну ее, эту неведомую Христю!
- Дома буду.
С хромой ногой - только с девками плясать. Еще местные парни морду набьют.
Алена увидела приближающегося Сашку Рыжего и церемонно двинулась в сторону дома.
- Привет, Сярежа, - подошел Рыжий.
- Привет, - не стал кочевряжится Сергей.
Рыжий в принципе был парнем невредным
- Сярежа, скажи мне одну весць, - Рыжий посмотрел в сторону удалявшейся Алены - Ты ведь с Аленой живешь…
- Не с ней, а у нее, - на всякий случай уточнил Сергей.
- Пусть у няе, - Сашка наклонился к нему и еле слышно прошептал, - На тябя она тоже заклятье наложила?
- И ты? - вырвалось у Сергея.
- Ага, - понурился Сашка, - на мяня она яго со зла наложила. Приставал я к ней, дурак… Вот и…
- Зачем приставал-то?
- Зацем, зацем… Дурак был, вот зацем.
- Лаской взять не пробовал?
- Нет. А тяперь и не поможет. Да яще Дянис м Сяменом подсуропили: пойдем, говорят, да пойдем ей хвост оторвем. Мол, раз она ведьма, знацит, у няё хвост должен быть. А то цто она коцевряжится, подумаешь, говорит, колдовка. Ну я и…
Эх, парень, ну и дурака же ты свалял. Теперь Алена тебя не простит, да и ты прощенья просить не станешь. А ведь могла бы быть пара. Молодой парень, деревенский, работящий… Вот пара для Алены, а не непонятный сектант, хромой и безрукий.