Он сам мне заявил, что хотел бы "разобраться в одной истории". Окажите всяческое содействие, если он обратится за помощью, но решение о своих конкретных шагах в этом случае принимайте самостоятельно. Ему чуть за тридцать, то есть он вам ровестник, что может облегчить вашу задачу. Не забывайте, однако, что его резиденция в Альмиранте, известная как "Большой Дом", не входит в круг ваших обязанностей локального управляющего. Заняться ею можете только после категорического на этот счет требования самого Таннехилла. Сообщается для сведения. Удачи".
Положив трубку, Стивенс задвинул ящик письменного стола и бросил взгляд в панорамное окно. Снаружи мерцало всего несколько огоньков. Правда, основная часть города с этой стороны кабинета не просматривалась. Ни единого проблеска в вязкой черноте небес, ничто не указывало на то, что в каких-то сотнях метров раскинулся могучий океан.
Молодого администратора смутила эта телеграмма. У него сложилось впечатление, что и сам Пили был озабочен и растерян. В любом случае его советы были на руку. Если наследник имущества Таннехиллов окажется человеком с причудами, придется держать ухо востро. Стивенс вовсе не собирался терять своего места. "Позвоню-ка ему завтра, - решил он, - скажу только, что я полностью в его распоряжении. Если не придусь ему по душе, то задержусь в этом городишке ненадолго..."
Он покинул кабинет, заперев его на ключ. Но едва успел сделать несколько шагов по коридору, как услышал пронзительный женский крик, буквально вопль, раздавшийся где-то в чреве огромного здания.
Остановившись, он прислушался. Но если днем все вокруг кипело и бурлило, то в этот поздний час, наоборот, было пустынно и почти безмолвно. "В качестве управляющего, - подумал он, - я обязан выяснить, что тут происходит..."
Он решительно, крупно и быстро вышагивая, подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Несколько секунд спустя его радостно приветствовал Дженкинс, ночной лифтер.
- Хэлло, мистер Стивенс, поздненько вы что-то сегодня... Я...
Адвокат прервал его:
- Билл, кто там торчит ещё наверху?
- Кто?.. Как... В 322 засели эти индейцы... Поклонники уже не знаю какого там культа... Они... А что, собственно говоря, случилось?
Стивенс нехотя пояснил. Он уже сожалел о своей слишком импульсивной реакции. Индейцы - члены какой-то там экстравагантной секты! Припомнилось, что согласно журналам занятости здания, 322 офис занимала мексиканская фирма.
- В сущности, - продолжал Дженкинс, - это не совсем индейцы. Кроме двоих, у всех остальных довольно белая кожа. Но Мэдж, уборщица, как-то рассказывала мне, что у них там все забито каменными статуэтками ещё доколумбовых времен.
У Стивенса сразу же всплыло в памяти где-то прочитанное упоминание о том, что состояние Таннехиллов частично складывалось из доходов от торговли предметами искусства, относившимися как раз к этой давней эпохе. Тотчас же вся ситуация предстала в неприглядном свете: арендаторы 322, должно быть, являлись довольно убогими людьми с дурными нравами.
Это объяснило тот странный вопль, который он только что слышал. Во всех городах побережья расплодились самые разнообразные секты, исповедовавшие множество культов, и их члены во время религиозных церемоний истошно завывали, жалобно стонали, противно хрюками, визжали и рычали.
- Думаю, - начал Стивенс, - что лучше будет...
Но закончить мысль ему не удалось. Раздался второй крик, на сей раз несколько приглушенный, но, несомненно, исторгнутый невыносимой болью. Дженкинс побледнел.
- Я быстро смотаюсь за полицией, - выдохнул он.
Лифт стремительно ухнул вниз. Снова Стивенс остался в одиночестве. Но теперь он знал, куда направить стопы.
Администратор пошел к 322 офису.