- Я дам тебе сейчас одно средство, - сказал он и вынул из футляра шприц. - После него ты заснешь, а завтра утром мы обсудим все еще раз, но в спокойной обстановке.
Он протянул свободную руку к Лоури, но тот отшатнулся со сдавленным криком и, словно защищаясь, поднял руки.
- Нет! - произнес он твердо. - Я не нуждаюсь в лекарстве. Если вам хочется вколоть его кому-нибудь, так пройдите в эту дверь и избавьте бедное существо от страданий.
Мейн уставился на него.
- Не греши, - сказал он серьезно. - Ребенок тут ни при чем.
- Ваша правда… - В одно мгновение голос Темп леса стал холодным как лед. Страх и отчаяние будто бы испарились, и вместо них появилась твердая решимость, от которой доктор Мейн содрогнулся. - Вы абсолютно правы, доктор, - произнес он. - Ребенок тут ни при чем. Точно так же, как вы я и Джейн. Но есть человек, который очень даже при чем…
- Прекрати, - сказал Мейн. - Это уже давно прошло. Слишком давно, чтобы можно было что-то изменить.
- …и этот человек сейчас здесь, - продолжал Темплес, не обращая внимания на замечание доктора.
Мейн уставился на него.
- О чем ты говоришь? - спросил он. - Ты… ты, должно быть, ошибся, Лоури.
- Да нет же, доктор, - ответил Темплес. - Я знаю, что говорю. Он здесь. Он живет, доктор. Дьявол живет, и он, представьте себе, не так далеко от Инсмауса.
- Это невозможно, - заявил Мейн, не в силах сдержать дрожь. Теперь в его голосе не хватало уверенности, но, несмотря на это, он продолжил: - Прошло уже почти двести лет, Лоури. Ты знаешь это лучше меня.
- А он все живет, - настаивал Темплес.
Он неожиданно отвернулся, снял с крючка свой плащ и начал одеваться. Дрожащие пальцы не слушались, лицо раскраснелось от волнения.
- Спросите других, если вы мне не верите, - сказал он. - Спросите Флойда, Баннистера или Мэлоуна - все они видели его.
- Видели? - Мейн поперхнулся.
Темплес кивнул.
- Позавчера. Он зашел в трактир - и все увидели его. И я тоже.
Сбитый с толку, Мейн затряс головой.
- Этого не может быть, - пробормотал он. - Это… Наверняка произошла какая-то ошибка. Этот человек просто очень похож на него. Такое случается.
- Это был он, - не отступал Лоури. - Я почувствовал это сразу, как и все остальные. И у него такие же силы, как раньше, доктор. Я ощутил на себе силу его руки, которая сжимала мне горло. Он… он напал на нас. И он победил - один против двенадцати. Он жив, доктор, - тихо повторил Темплес.
Мейн медлил, не сводя с Лоури недоверчивого взгляда.
- И что ты теперь собираешься делать? - наконец спросил он.
Темплес засмеялся, но в его смехе явственно чувствовалась горечь.
- То, что нужно было сделать двести лет назад, - сказал он. - Я знаю, что это не поможет моему сыну стать нормальным и даже, возможно, не снимет с нас проклятие. Но я накажу его за то, что он сделал мне и нашим детям. Я убью колдуна.
- Ты действительно считаешь, что прийти туда еще раз - это хорошая идея?
Мой собственный голос казался мне чужим. Он дрожал, и его звучание выдавало мою нервозность больше, чем мне бы того хотелось. Но Говард ничего не ответил на мои слова и лишь пожал плечами. Затем он выбросил в окно только что подкуренную сигарету и открыл дверь двуконной повозки.
- Пошли, - просто сказал он.
Повозка проехала дорожный знак с указанием: "Аркам", и мы увидели первые дома. Было еще не очень светло, и на фоне мрачного серого неба городские постройки выглядели как горбатые тени. Свет, который я заметил в окнах, казался каким-то бесцветным и бледным, словно его сияние было наполовину скрыто невидимой пеленой.
Как только я вышел из повозки вслед за Говардом, у меня по спине побежали ледяные мурашки. Конечно, для апреля это утро было слишком холодным, но я понимал, что тут дело в другом и холод, который заставил меня содрогнуться, имеет другую природу.
Город, распростершийся на вершинах холмов, представлял собой мирную картину, но я слишком хорошо знал, насколько может быть обманчивым это впечатление.
- Это он?
Быстрым жестом Говард указал на полуразвалившийся дом, стоявший слева от нас.
Какое-то время я внимательно смотрел на серое трехэтажное здание, затем сконфуженно огляделся по сторонам и наконец кивнул. Признаться, я немного сомневался, но, во-первых, никакой дом поблизости не был так похож на тот, в котором мне недавно пришлось побывать, а во-вторых, он находился на прежнем месте. Да и моя интуиция подсказывала, что это должен быть именно тот самый дом.
Сбивало с толку лишь одно: дом выглядел абсолютно не таким, каким я его помнил…
- Тогда пошли, - сказал Говард.
Он улыбнулся, но его голос звучал неуверенно. Он заметно волновался, хотя понимал, что из нас двоих у меня было больше причин нервничать.
- Все будет хорошо, малыш, - пробурчал Рольф с облучка повозки.
Я мельком взглянул на него и заметил добродушную улыбку на раскрасневшемся от холода лице, напоминавшем морду бульдога. Говард настоял на том, чтобы Рольф подождал нас снаружи, даже не потрудившись объяснить причину своего решения. Несмотря на это, я сразу догадался, почему Говард так поступил: Рольф был нашим прикрытием с тыла и - в случае если произойдет самое худшее - единственной возможностью для бегства. Мысль о том, что тебя прикрывает двухметровый Рольф, к тому же вооруженный, как-то успокаивала. Пока он был здесь, мы могли надеяться, что никто не нападет на нас со спины. Мы перешли через пустынную улицу и направились к заброшенному дому. Ветер гнал тяжелые грозовые тучи, и, в тот момент когда мы шагнули на заросший сорняком участок, солнце вдруг спряталось. Для нас это было плохим знаком.
Аркам лежал перед нами как город призраков; даже те немногие огоньки в окнах, которые я заметил по прибытии сюда, погасли. Кроме звуков наших шагов и тихого, монотонного воя ветра, не было слышно ни звука. Эта ровная ужасная тишина, которая уже была знакома мне, наводила тоску, и я воспринимал ее как угрозу.
Пытаясь прогнать неприятную мысль, я посмотрел на Говарда с преувеличенно обнадеживающей улыбкой и уверенно перешагнул через порог злополучного дома. Лопнувшее стекло выпало из створок дверей, рассыпавшись на мелкие осколки, и в глубокой тишине звук разбивающегося стекла показался слишком громким и даже жутковатым.
Когда мы вошли в холл, сумерки, окутавшие помещение, накрыли нас, словно серый льняной платок. Под нашими ногами клубами поднялась серая пыль, которую никто не тревожил вот уже несколько лет, и в лицо пахнуло затхлостью давно не проветриваемого помещения. Внезапно я почувствовал присутствие чего-то зловещего, но, как только попробовал сосредоточиться на этой мысли, она тут же ускользнула и исчезла.
Холл гостиницы имел абсолютно заброшенный вид. Повсюду была пыль и грязь, сухие листья и бумага, которую занесло ветром через разбитые окна; часть крыши провалилась. Стойка, за которой меня принимал старик, покосилась, как корабль, выброшенный на берег, доски пола просели. Обои поблекли и в некоторых местах висели клочьями либо были полностью содраны. Дом был явно оставлен на милость судьбы уже больше десяти лет назад.
Однако же это был тот самый дом, в котором я сорок два часа назад сердился на недружелюбного портье и заселялся в комнату…
- Нам туда? - спросил Говард, указывая движением головы на лестницу, что вела наверх.
Я кивнул, нервно провел кончиком языка по губам и последовал за ним, поднимаясь по прогнившим ступенькам. Вся лестница скрипела и содрогалась под нашим общим весом. Пыль поднималась из стыков скрипучих рассохшихся досок, и, когда я легкомысленно положил руку на перила, вся эта древняя конструкция угрожающе накренилась, и мне пришлось поспешно отпрыгнуть назад.
Говард жестом показал, что надо быть осторожнее, и пошел дальше.
Поднявшись на второй этаж, мы остановились, чтобы немного передохнуть, и затем медленно продолжили путь. Где-то над нами дом трещал и вибрировал, как огромное живое существо. Из-за натянутых до предела нервов мне казалось, будто я слышу шаги и легкое, чуть напряженное дыхание. Иногда чудилось, будто на верхнем конце лестницы то появлялись, то снова поспешно прятались неясные тени.
Внезапно Говард остановился, поднял руку и озабоченно сморщил лоб.
- Ты прав, Роберт, - тихо сказал он. - Здесь что-то не так.
Я вопросительно посмотрел на него. Мне снова показалось, что я слышу шаркающие шаги. К тому же над нами опять появилась расплывчатая тень и тут же исчезла. И тогда я понял, что мы слышим не воображаемые шаги и видим реально мелькающие тени. Мы были не одни.
Говард предостерегающе поднес палец к губам, затем полез к себе под сюртук и вынул оттуда короткоствольный револьвер. И хотя он прикрыл курок левой рукой, когда взводил его, щелчок прозвучал в моих ушах как пушечный выстрел. Словно в ответ над нами снова зашаркали шаги. На этот раз они удалялись.
Стараясь идти на цыпочках, мы продолжили путь наверх. Достигнув вскоре следующего этажа, мы опять остановились и прислушались. Звук шагов казался теперь еще более отчетливым. Шаги были быстрые, неравномерные, словно кто-то беспокойно бегал взад и вперед, но при этом ему приходилось волочить одну ногу.