- А кости-то в яме были человеческие, - заметил Калли, с любопытством слушавший разговор о тайнах бытия.
- Да, я тоже это заметил, - кивнул Ильмо. - Но я разговаривал с призраком девушки-туна…
- Ничего удивительного, - тут же отозвался Йокахайнен. - Туны сотворены магией Калмы не из воздуха и не из северных птиц, а из какого-то человеческого племени - может, и вашего. По их легендам, прародительница тунов пришла с юга, и крыльев у нее не было.
- И откуда ты все это знаешь, Йокахайнен! То есть, если бы похъёльцы перестали поклоняться Калме, они стали бы обычными людьми?
- Может быть…
День за днем они без происшествий шли через ельники и сумрачные долины, через вересковые пустоши и скалистые распадки, постепенно поднимаясь всё выше. Иной раз, оглянувшись назад с какого-нибудь крутого пригорка, Ильмо видел волнистые холмы в голубой дымке - леса, леса до края земли. Родная земля оставалась позади. Впереди вздымалась темная стена гор, перегородившая небо. И над ней, как острые волчьи клыки, - два снежных пика-близнеца Врат Похъёлы.
Вскоре выдался такой теплый, солнечный день, словно опять вернулось лето. Темная зелень сосен в синем небе, запах смолы… Только в воздухе кружились принесенные откуда-то ветром маленькие зубчатые желтые листочки. Ильмо сначала показалось, что это листья земляники, но потом он с удивлением узнал в них березовые.
- Горы не пускают сюда холодные ветра с севера, - объяснил всезнающий Йокахайнен. - Но как только мы перейдем на другую сторону хребта, так из лета попадем сразу в зиму. Вам даже не представить, как сурова тамошняя земля. Во внутренней Похъёле, к примеру, вообще не растут деревья - только вот этот ползучий березняк…
- Что ж, будем наслаждаться теплом, пока можем, - сказал Ильмо, подставляя лицо солнечным лучам и вдыхая здоровый, терпкий запах нагретой смолы, - Как здесь славно! Как будто мы и не в Похъёле.
Йокахайнен фыркнул.
- Ты дважды неправ. Во-первых, это не совсем Похъёла. Настоящие владения тунов начинаются за горами, сюда они не летают без крайней необходимости. Это ничьи земли, пустые и отравленные, которые Калма постепенно населяет своими рабами - вроде той кикиморы… А во-вторых, тут далеко не безопасно. Сегодня утром я проверял узелки…
Неспешная беседа была нарушена громкой руганью. Ильмо нахмурился, солнечный день перестал его радовать. Снова - уже не в первый раз - разгорелась ссора между Ахти и Калли. Калли никогда не отличался покладистым нравом и не умел держать язык за зубами, а в последние дни и вовсе потерял страх, как будто нарочно нарываясь на неприятности. Аке только посмеивался в ответ на дерзкие выходки мальчишки, Йокахайнен вовсе не обращал на него внимания. Но Ахти Каукомьели был не из терпеливых.
- Я не твой холоп! - доносились вопли. - Иди и собирай хворост сам!
- Поговори тут, сопля!
- От такого слышу! Пустомеля, бабий пересмешник!
Аке, чинивший у костра прохудившийся сапог, поднял голову и захохотал.
- Ильмо, твой раб ведет себя так, будто он сын ярла!
Калли на миг смутился, опасливо взглянул на Ильмо, но тут же надменно задрал подбородок.
- Может, и ярла! По крайней мере мой отец был воином. А твой - не знаю. Что-то я не слышал о подвигах воинов из рода Каукомьели! Только девок воровать горазды!
Ахти побледнел, потянулся к рукояти меча, но опомнился и опустил руку.
- Струсил? - с надеждой спросил Калли, скаля зубы.
- Вот еще, марать железо о всяких там рабов. Да я тебя просто выпорю!
Ахти потянулся к пряжке ремня. Калли выхватил нож.
- А ну, перестали оба! - закричал Ильмо, вскакивая на ноги. - Вы что, с ума сошли! Калли, да что на тебя нашло?
- Эй, в самом деле! - Аке тоже поднялся на ноги. - Ахти, дружище, - сейчас не место и не время для глупых ссор! А ты, Калли, послушай меня. Судьба воина переменчива. Многие варги за свою жизнь побывали в плену и рабстве. Может быть, когда-нибудь тебе суждено стать великим воином. Но сейчас, парень, помни свое место.
- Зря стараешься, Аке, он тебя даже не слушает, - холодно сказал Ахти, поворачиваясь спиной к холопу.
- Я до него еще доберусь, - прошипел Калли, неохотно убирая нож.
- Начинается. Вот она, близость Похъёлы, - тихо сказал Йокахайнен.
Аке озабоченно посмотрел на него.
- Ишь, крысеныш! Видал я таких - не пырнул бы он Ахти в спину. А то вот еще ночью прирежет!
- Он так никогда не сделает, - вступился за него Ильмо. - Правда, Калли?
- Да я его, хвастуна, и днем запросто одолею!
Лицо Аке вдруг просветлело - ему в голову пришла неплохая мысль.
- Предлагаю вам сразиться, - сказал он. - Нет, никаких ножей и прочего. Помнишь, Ахти, как мы веселились на Лосином острове, устраивая поединки на подвешенном бревне?
Ахти скорчил гримасу.
- Поединок? С рабом?
- Ага, струсил! - обрадовался Калли. - Так я и знал, что ты меня боишься!
Место для поединка нашли поблизости, в лощине, заваленной буреломом и заросшей высоким рыжим папоротником. Аке выбрал подходящий, достаточно устойчивый сосновый ствол, упавший поперек оврага. Ахти и Калли, держа в руках длинные суковатые шесты, найденные в том же буреломе и освобожденные от мелких веток, забрались на него с разных концов.
- Кто первый свалился - тот проиграл, - объявил Аке. - Ниже пояса не бить.
- А по ногам можно? - спросил Калли, неумело крутанув палку.
- Тебе - можно, - сказал Ахти и бросился на него, как коршун на цыпленка.
Вмиг он обрушил на Калли мощный прямой удар, намереваясь сразу снести мальчишку со ствола в колючее нагромождение сухих веток. Но палка просвистела у Калли над головой. Холоп быстро пригнулся и с криком прыгнул вперед, нанося встречный удар по ногам. Ахти не успел отскочить. Удар попал по голени, но вышел слишком слабым, чтобы скинуть врага, - только раззадорил его. На Калли посыпался град ударов. Еще пару раз он удачно увернулся, а потом принял удар на свою палку и тут же ее лишился, а заодно крепко получил по рукам. Подросток невольно вскрикнул от боли, его движения замедлились, и Ахти этим немедленно воспользовался. Калли пропустил хлещущий удар по плечу, потерял равновесие и соскользнул со ствола. Ахти тут же остановился, опустив палку.
- Возиться… - презрительно произнес он. - Холоп и есть холоп. А туда же, биться лезет!
Неожиданно он вскинул руки и зашатался. Оказывается, Калли, падая, ухватился за ствол и повис на нем снизу, обхватив руками и ногами. Он продержался ровно столько, чтобы схватить противника за ногу и вцепиться в нее, как пиявка. Еще мгновение, и они оба рухнули в бурелом: Ахти с проклятиями, Калли с торжествующим хохотом.
Аке громко захлопал в ладоши:
- Я думал, у нас в отряде два воина, а оказывается - три!
- А я? - обиделся Ильмо.
- Ты охотник, - примиряющее сказал варг. - С людьми биться - совсем другое искусство…
Вскоре противники вылезли, красные, запыхавшиеся и исцарапанные с головы до ног. Калли сиял.
- Ничья, - объявил Аке.
Ахти подумал и добродушно хлопнул Калли по плечу:
- Молодец, сопля!
Калли хмыкнул, но смолчал - уж очень был доволен.
Средство, предложенное варгом, оказалось на удивление удачным: целый день прошел, а Ахти и Калли ни разу не поругались. На вечернем привале Аке внимательно следил за противниками, но Ахти был весел и болтлив - впрочем, как всегда, - а от вечной угрюмости Калли и следа не осталось. Аке поздравил себя с успехом и затеял разговор о далеком и приятном - о своей невесте.
- Вот разберусь с проклятием, вернусь домой - и женюсь наконец на милой Храфнхильд. Уже третий год она меня дожидается…
Ильмо вздохнул.
- Что, тоже девчонку свою вспомнил? Небось она не стала бы тебя ждать три года?
- Не стала бы, - согласился Ильмо. - Со мной бы убежала. Айникки вообще-то и собиралась с нами в Похъёлу. И пошла бы, если бы не заболела…
- Распустил ты ее совсем, - неодобрительно сказал Аке. - Воин странствует и сражается - дева ждет. Такова доля, богами установленная. Может, ты, Ахти, нам что-нибудь поведаешь про свою невесту?
- Про которую из них? - невинно спросил Ахти.
И принялся рассказывать куда более увлекательную, чем у Аке, историю своего последнего сватовства. Как, спасаясь от мстителей из рода Суванто (где, вот незадача, тоже соблазнил девицу), попал в запретную березовую рощу, где как раз совершались женские таинства во славу Ильматар. Там-то Ахти и встретил статную ясноглазую деву, дочь главы рода Саво. Конечно, его мгновенно сразила любовь. Дева тоже не осталась равнодушной к красавцу-беглецу…
- Я прожил в землях Саво почти полгода, - рассказывал Ахти. - На правах зятя. Мог бы, в сущности, там и остаться. Они ведь меня, преследуемого, приняли как родного, защитили от мести… Так ведь дернуло меня отвезти невесту домой! Матери показать решил…
Ильмо и Аке весело переглянулись.
- И что - мать? - спросил Йокахайнен, не знавший истории, которая давно уже стала любимой байкой у всех северных карьяла.
- Сказала: дева слишком избалованная, мнит о себе много, вези обратно. Ну, и главное - то проклятие о "смерти от злой жены"… Я, пытаясь его избежать, уже столько раз чуть жизни не лишился…
- Неужели так просто взял и отвез обратно?
Ахти грустно махнул рукой.