Выборы были, безусловно, очень популярны среди населения. Мужчины и женщины пробивались вверх по грязной улице к ратуше, ярко освещенной газовыми лампами. Ли заметил с удовлетворением: если источник газа располагается на острове, то можно будет в любой момент без особых усилий наполнить шар и улететь, если, конечно, он сможет заплатить за это. Люди были одеты солидно, и Ли тоже попытался не упасть в грязь лицом, вплоть до того, что надел свой единственный галстук; все оживленно переговаривались.
- Выборы в Нью Оденсе всегда так популярны? - спросил Ли у своего спутника.
- На этих выборах решается слишком многое, - сказал экономист, которого звали, как Ли уже успел выучить, Михаил Иванович Васильев. - Фактически, именно поэтому я здесь. Моя академия очень интересуется этим мужчиной, Поляковым. Раньше он был сенатором, но теперь он не очень любит вспоминать об этом. Он подал в отставку после одного финансового скандала и теперь использует выборы мэра, чтобы реабилитироваться.
- О, это так? - удивился Ли, наблюдая за шумной толпой на ступеньках и, заметив стюардов в форме, добавил: - Я вижу, что здесь довольно много таможенников. Возможны беспорядки?
- Таможенников?
- Громилы в темно-бордовой униформе.
- О, они не таможенники. Это - охрана из Ларсен Мангэнез.
- Я продолжаю слышать это название... Кто они?
- Очень крупная корпорация горной промышленности. Если Поляков станет мэром, то она будет процветать. Ходят слухи, что компания вступила в противостояние с таможней; это происходит всюду в северных частных компаниях, вторгающихся в общественную сферу. Они называют это безопасностью, на самом же деле то, что они имеют в виду, представляет угрозу для общества. Я услышал, что у них есть серьезное оружие, которое они держат в секрете. Они могут, к примеру, спровоцировать бунт и безбоязненно использовать его... Тот джентльмен зовет вас.
Они были наверху лестницы, подводящей к главным дверям, но не могли продвинуться дальше из-за давки. Ли повернулся, чтобы взглянуть, куда указывает Васильев, и увидел, что поэт Оскар Сигурдссон усиленно машет руками, подзывая его.
Ли помахал в ответ, но Сигурдссон замахал еще более усердно.
- Лучше пойти и посмотреть, что он хочет, - сказал Ли и начал пробиваться через толпу.
Деймон-бабочка Сигурдссона обеспокоенно крутил головой, а поэт сиял от счастья.
- Мистер Скорсби! Как я рад вас видеть! - сказал он. - Мисс Полякова, я могу представить вам мистера Скорсби, знаменитого аэронавта?
- Знаменитого, у моего хвоста, - пробормотала Эстер, но молодая мисс возле Сигурдссона сразу проявила к Ли интерес. Ей было приблизительно восемнадцать лет, и она была полной противоположностью накрахмаленной мисс Ланд: щеки её были розовыми, глаза большими и черными, губы мягкими и красными, а волосы были массой темных завитков. Ее демон был мышью. Ли с нескрываемым удовольствием поцеловал её руку.
- Рад познакомиться, - сказал он, и поклонился настолько, насколько это было возможно в бушующей толпе.
Сигурдссон сказал что-то.
- Прошу прощения, мистер Сигурдссон, - сказал Ли. - Я был неспособен сконцентрироваться на ваших словах из-за глаз мисс Поляковой. Держу пари, что десятки молодых людей со всех концов севера мечтали бы пристально взглянуть в ваши глаза, мисс Полякова.
Она позволила векам упасть на мгновение, как будто в скромности, а затем пристально посмотрела на Ли из-под ресниц. Сигурдссон ущипнул его за руку.
- Мисс Полякова - дочь выдающегося человека, кандидата в мэры, - сказал он.
- О, это правда? Мы сможем послушать его речь сегодня, мисс?
- Да, - сказала она, - я думаю, он подготовил речь.
- Кто его соперники на этих выборах?
- О, я не знаю, - сказала она. - Я думаю двое мужчин, или, возможно, один.
Ли пристально взглянул на неё, пытаясь приглушить Эстер, ворчащую у него под пальто. Была ли эта девушка действительно так глупа, или просто хорошо притворялась? Она улыбнулась снова, как бы дразня его. Хорошо! Если она хотела играть, Ли был в настроении для этого.
Пробка около двери была очищена, и толпа начала продвигаться вверх по лестнице, сопровождаемая сотрудниками службы безопасности Ларсен Мангэнез. Мисс Полякова споткнулась, и Ли подал ей руку, которую она с готовностью приняла. Тем временем Сигурдссон, переместившись на противоположную сторону лестницы, говорил что-то, но Ли не мог разобрать его слов в шуме толпы. Если говорить честно, то он и не слишком прислушивался, потому что, чем ближе он подбирался к мисс Поляковой, тем больше узнавал о тонком цветочном аромате, который она носила, или, возможно, это был аромат ее волос, или лишь сладкий запах молодого тела, прижатого к его груди. Так или иначе, Ли был опьянен.
- Что вы сказали? - неохотно спросил он у Сигурдссона.
Поэт нетерпеливо жестикулировал Ли, чтобы тот повернулся, как будто хотел запастись уверенностью.
- Я сказал, что вы могли бы быть полезны для отца Ольги, - пробормотал Сигурдссон, когда они вошли в главный зал. Это место было обставлено деревянными стульями, а платформа, расположенная в центре комнаты, была украшена флагами и баннерами с лозунгом: "ПОЛЯКОВ ДЛЯ ПРОГРЕССА И СПРАВЕДЛИВОСТИ".
- Я его даже не видел, - ответил Ли.
- Я представлю вас после собрания.
- Хорошо... спасибо.
Отношение Ли к отцам состояло в том, что он предпочитал держать их на расстоянии. Отцы не хотели бы, чтобы их дочери делали то, что сейчас было в голове у Ли. Но прежде, чем он успел подумать об оправдании, он оказался в первом ряду, где все места были заняты.
- О, я не могу сидеть здесь, - возразил он. - Эти места для важных гостей!
- Но вы - важный гость! - лукаво сказал поэт, и девушка добавила: - О, действительно, останьтесь, мистер Скорсби!
- Проклятый дурак, - пробормотала Эстер, но только Ли услышал ее, как она того и хотела.
Они едва сели, когда тучный чиновник вышел на сцену и объявил, что они закрывают двери, потому что слишком много людей хотят услышать речь кандидата, а зал уже абсолютно заполнен, и они не могут впустить никого больше. Ли осмотрелся и увидел, что люди стояли глубоко сзади и вдоль стен аудитории.
- Ваш отец, без сомнения, очень популярный человек, - сказал он мисс Поляковой. - Какова его главная политика? Что он собирается сделать, когда придет к власти?
- Медведи, - пролепетала она с тонкой дрожью, и лицо её скривилось в выражении огромного ужаса.
- О, медведи, да, - вспомнил Ли. - Ему не нравятся медведи?
- Я боюсь медведей, - ответила она.
- Ну, это понятно. Они… ну, они ведь довольно большие, в конце концов. Я никогда не имел дело с вашими особыми арктическими медведями, но однажды в Юконе меня преследовал гризли.
- О, как ужасно! Он поймал вас?
И еще раз Ли почувствовал, как будто пропустил нижнюю ступеньку в темноте: она действительно настолько глупа? Или она делает это нарочно?
- Ну, он догнал меня, - ответил он, - но оказалось, что это старый лесоруб, он всего лишь хотел одолжить сковородку, чтобы приготовить лосося. Я с радостью помог ему в этом, и мы сидели без дела, рассказывали небылицы за ужином. Он выпил мое виски и выкурил мои сигары, мы обещали поддерживать контакт. Но я потерял его адрес.
- О, как жаль, - сказала она. - Но, вы знаете...
Ли почесал в затылке, но был избавлен от того, чтобы придумывать ответ, потому что в этот момент на сцену вышла группа из трех мужчин, и весь зал встал, чтобы приветствовать и аплодировать. Ли не был исключением и встал, чтобы не показаться невеждой. Он начал искать в толпе своего знакомого из пансиона, но среди всех этих лиц, ярких, разгоряченных, среди глаз, пылающих от энтузиазма, не мог разыскать его.
Когда они снова сели, Сигурдссон сказал:
- Замечательный прием! Многообещающе, не правда ли?
- Никогда не видел ничего подобного, - ответил Ли.
Он откинулся назад и стал прислушиваться к речам.