Креативный класс пал под ударами новой опричнины. Оставив позади пылающую Москву, караван работорговцев спустился в Низовые земли, чтобы навести порядок на Руси. Много ещё городов требует заботы, внимания и оздоровительной зачистки. С порядком при неофеодализме 2334-го года возникают проблемы. Мир благополучия работоргового рая готов рухнуть. Кто может подавить гордыню непокорных и несогласных?
Как при Иване Грозном, Новгород снова встал на пути Москвы. Одержимые не пройдут! Приказ светлейшего князя Святой Руси будет выполнен любой ценой.
Содержание:
Глава первая, - в которой работорговый караван движется по маршруту, лицезрит буйство боевых хомячков Нахального и вступает в пределы Владимира 1
Глава вторая, - в которой дует ветер северный и творится зла немерено 4
Глава третья, - в которой свободолюбивая интеллигенция испытывает недовольство властью, а власть пасует перед единодушным порывом несогласных горожан сплотиться, и всё заканчивается не так хорошо, как хотелось бы 6
Глава четвёртая, - в которой командира Щавеля обсуждают каждый на свой лад, а Михан определяется и получает наставление 10
Глава пятая, - в которой к Щавелю на приём являются просители и главный из них ведёт мутные базары 12
Глава шестая, - в которой выскопоставленный раб сетует на тяготы оков, а шаман Мотвил получает целительное средство 14
Глава седьмая, - в которой чёрные телеги и фургон с надписью "Хлеб" увозят представителей образованного класса в застенки 15
Глава восьмая, - в которой Щавель хлебнул горя арестантского, а Жёлудь и Михан болтают как старые друзья 17
Глава девятая, - в которой Щавель умирает, шаман Мотвил обретает силу и власть, дружину приводят в боевую готовность и Жёлудь приносит себя в жертву 19
Глава десятая, - в которой Князев идёт в Политех, вещества ставят Щавеля на ноги, а Михан сознаёт своё место 22
Глава одиннадцатая, - в которой Щавель идёт в баню и, по обыкновению, всё заканчивается дико и страшно 26
Глава двенадцатая, - в которой караван оставляет Святую Русь и Владимир вздыхает привольно, а шаман Мотвил даёт ратникам урок истории с географией, источая идеологический яд 28
Глава тринадцатая, - в которой караван вступает в Великий Муром 29
Глава четырнадцатая, - в которой наступает суббота, рыночный день в работорговом раю, и по всей Руси Великой начинается эпоха потрясений 30
Глава пятнадцатая, - в которой Щавель отжигает в "Жанжаке", а Жёлудь испытывает на себе очарование столицы потреблятства 31
Глава шестнадцатая, - в которой господа с активной жизненной позицией осуществляют гражданский арест 37
Глава семнадцатая, - в которой Щавель соглашается исполнить особое поручение, получает тайное предписание, напарника и жетон с прорезью 38
Глава восемнадцатая, - в которой Михан получает погоняло, Филипп идёт в театр, а Щавель и Жёлудь в цирк 42
Глава девятнадцатая, - в которой цирк зажигает огни, особая оперативная группа идёт по следу и весь честной народ натыкается на козни пролетариев 44
Глава двадцатая, - в которой раскрывается тема мести рабов и пролетариев, а Жёлудь проявляет характер 47
Глава двадцать первая, - в которой Щавель и Альберт Калужский заключают клятву на соли, Ерофей Пандорин идёт в Информационный центр, а революция съедает своих детей 49
Глава двадцать вторая, - в которой Драматический театр зажигает по полной, а шлюхи совсем не то, чем они кажутся 53
Глава двадцать третья, - в которой богатырские руки пролетариата вздымают молот народной борьбы, а Ктулху в натуре wgah'nagl fhtagn! 61
Глава двадцать четвёртая, - в которой наступает неделя траура, сопровождаемая балами и фейерверками 65
Глава двадцать пятая, - в которой ВНЕЗАПНО Пролетарий Умственного Труда Идёт На… 68
Глава двадцать шестая, - в которой князь Пышкин проводит совещание за совещанием, в Великом Муроме творится великий произвол, а командир Щавель выслушивает различные откровения и соглашается выполнить рискованное поручение к обоюдной выгоде сторон 69
Глава двадцать седьмая, - в которой Ерофей Пандорин накрывает обитель кровососа, бард Филипп исполняет балладу, а Щавель предстаёт глашатаем Закона 72
Глава двадцать восьмая, - в которой Пандорин зрит в корень, а вожди обращаются с мобилизующим призывом, и у каждого своя правда 74
Глава двадцать девятая, - в которой жруны "Жанжака" вопрошают, что же будет с Родиной и с нами, а Павел Вагин мечет ихор 77
Глава тридцатая, - в которой блистательность бала-маскарада облагораживается разъяснением сути игры, также присутствуют пиры, красавицы, дуэль и моральный выбор, а под занавес появляется хан Беркем 78
Приложение 81
Юрий Гаврюченков
Чёрный пролетарий
В то время как для других развитие революции было равносильно укреплению демократии, для Ленина ближайшая перспектива вела прямиком в Петропавловскую крепость.
Лев Троцкий. "История Русской Революции"
Глава первая,
в которой работорговый караван движется по маршруту, лицезрит буйство боевых хомячков Нахального и вступает в пределы Владимира
- Отступать некуда, - командир Щавель выпрямился в седле. - Позади Москва. Соваться туда, - он набрал в грудь воздуха, - можно только по большой нужде. Наше дело правое. Наводим порядок и ловим рабов. Приказ светлейшего князя, - он пристальным взором скользнул по строю конных ратников, - для нас свят. Исполним долг!
- Слава России! - гаркнули семьдесят княжеских дружинников.
Было утро. Раболовецкий караван выстроился в походную колонну у ворот постоялого двора возле Хрястово. Позади осталось семь дней и двести с лишним вёрст от Дмитрова. Щавель уводил своё войско по Большому кольцу, оставляя бурлящий котёл войны далеко в стороне. Москва горела. Едва ударный отряд новгородского ОМОН поразил Орден Ленина, на его территорию напали соседи, стремясь урвать кусок побольше, и между ними началась грызня. Дорога была полна беженцев. Они рассказывали ужасные истории о бесчинствах мутантов, мародёров, карателей, сталкеров, манагеров и их приспешников. Добрые люди проявили себя так, будто услышали зов Ктулху, и простым людям не осталось среди них места. Спасая себя и близких, они ринулись прочь из города, бросив нажитое непосильным трудом и унося самое ценное. Москву снова прорвало. Так случалось после Большого Пиндеца, случалось и до него, и по воле рока будет случаться впредь. Сегодня караван выходил на загаженный бесприютными странниками Муромский тракт и многих ратников от вида обездоленных москвичей с души воротило.
Из Внутримкадья хлынули эмигранты и потекли в неприветливое и таинственное Замкадье. Они тащили стариков, женщин и детей, друзей, остро необходимых для улучшения эффективности тайм-менеджеров, поучающих за хорошую кормёжку коучей, а также начальство и бухгалтерию. Телеги, ручные тачки и просто беженцы с узлами на спине запрудили тракт. Шли на восток, в хлебные области Великой Руси, надеясь приткнуться в Муроме и просто из привычки жить в большом городе. Беженцы несли серебро и золото. Расплачивались наличкой. Меняли вещи на еду пока что немногие. Это было вопросом времени, как продажа детей в рабство. Проклятие Жёлудя, что Россия богатствами Москвы прирастать будет, начинало сбываться. Росла дорожная проституция: за кусок хлеба, за миску каши, за ночлег. Москвичам никто не отказывал в унижении, но и поощрениями не баловал.
От Москвы до Великого Мурома через Владимир триста пятьдесят вёрст. Недели две-три пешком вполне посильно летом, даже если негде приткнуться. Это давало надежду. Люди шли и, что характерно, доходили - от голода, подхваченных в пути болезней и просто от большой нужды. Их раздутые трупы смердели на полях вдоль дороги.
Возле деревень, откуда не гоняли, вырастали ночлежбища. Становился неподалёку от источника воды один москвич, к нему пристраивался другой со своими домашними. Глядишь, подтянулась целая семья, а то и весь рабочий коллектив. Вместе не так боязно темноты, чудовищ и местных. К ночи у околицы уже собирался табор. Костры, шум, гам, детишки бегают, бабы стряпают, в кустах петуха пользуют, бренчит гитара, порочная спутница барда. Вспыхивает и враз утихает драка, зачинщика бьют по-офисному, всей толпой, девки визжат, - веселье! Старики уму-разуму научают молодёжь: как воровать, как убивать сподручнее, по каким признакам выявлять лидера, куда раскидывать рамсы с быдлом. Крепнет связь поколений. Происходит уникальный обмен опытом. В столпотворении, содоме и гоморре лагеря беженцев сходятся горожане, которые в Москве не встретились бы ни в жисть. Их знания в совокупности порождают в буйных головах деструктивный коктейль. Странствия здорово учат, особенно, молодых.
В Великий Муром они нагрянут подготовленными.