* * *
Поздно вечером, когда стратегия на завтрашний день была выработана, запасы зерна в городе национализированы, подсчитаны и распределены по дням с точностью до пригоршни, когда богатая добыча вернувшегося отряда Лайчука и четверых посланников отряда Сойкана разделена по справедливости, а маршруты продовольственных отрядов намечены на картах, Иванушка заволновался.
Точнее сказать, заволновался еще больше. Потому что просто волноваться он начал сразу, как только охотники Сойкана сообщили, что их гуру старый браконьер, гвардеец Кондрат и царевна Серафима ушли на пару часов в лес, но когда курьеры покидали заимку, то от них всё еще не было ни слуху, ни духу. Но только когда со всеми делами было покончено, люди, которым нужно было мясо, хлеб, дрова, справедливость, внимание или совет разошлись, оставив его почти одного в пустой управе, он получил возможность начать волноваться в полную силу, не отвлекаясь на управление городом.
Погода на улице проливалась неистовым дождем, клочковатые комки густых фиолетовых туч забили небо, отняв у людей последнюю полагающуюся пару часов дневного серого ноябрьского света… Вернулась ли Сенька? Успели ли они дотемна? Не попали ли под снег или дождь? Не заплутали ли? Не напало ли на них то самое чудище лесное, не то огромный медведь, не то еще более громадный кабан, про которое каждый день говорилось пострадавшими горожанами столько недобрых слов? Не наткнулись ли они на разбойников, донимавших бедных постольцев уже который месяц?
Конечно, если подойти к проблеме рационально и логично, то волноваться было вовсе и не о чем. Потому что скорее дождь бы хлынул с земли обратно в небо, чем его дражайшая супруга заблудилась бы в лесу, пала жертвой разбойников, или позволила какому-нибудь неотесанному медведю или недальновидному кабану одержать над собой верх. И единственной возможной причиной задержки их маленького отряда могло стать такое изобилие добычи, что унести ее так просто не представлялось возможным, но…
Но наступала ночь, лил дождь, а сердце сжималось от тревоги в маленький тяжелый холодный камушек.
И он не находил себе места.
Макар уже не раз уговаривал его ехать отдыхать во дворец, но царевич махнул рукой и сказал, что раз завтра все равно спозаранку возвращаться сюда, так отчего же не переночевать ночь здесь, отыскав уголок помягче и потеплей.
Гвардеец, обдумав идею, нашел ее вполне резонной и вызвался разыскать такое местечко, а Иван тем временем вспомнил еще об одном важном деле.
- Ты иди, поищи пока, пожалуйста, а я еще должен посмотреть, как устроились дети, - попросил он Макара.
Осторожно ступая по гулкому каменному полу коридора, Иванушка направился в левое крыло городской управы, отведенное сегодня утром для проживания маленьких бездомных граждан Постола.
Вообще-то, он не намеревался предпринять ничего более рискованного и авантюрного, нежели поинтересоваться у матушки Гуси как прошел день, сколько набралось воспитанников и не надо ли чего сверх того, что им надо было до этого, но чего все равно пока нет…
В полутемной натопленной комнате воспитателей было душно и тихо. Сияли на полках два Находкиных светящихся шара, догорали и покрывались белым налетом пепла дрова в позабытом камине, корыто, котел, чаны и ведра неприметно ждали завтрашних чумазых дикарей в темном углу у двери, а на скамье у стены, сложив головы друг другу на плечи, спали утомленной кучкой матушка Гуся и пятеро ее помощниц. Спали так крепко, что не услышали ни медленных шагов по коридору, ни легкого скрипа открываемой двери, ни нерешительного покашливания Ивана.
Увидев, что все вокруг погружены в глубокий сон, он хотел было на цыпочках удалиться, пока ненароком не разбудил кого-нибудь, но взгляд его случайно упал на дальний конец прихожей.
Дверь в противоположном конце комнаты была призывно полуоткрыта, и Иванушка вдруг подумал, что если он просто подойдет и заглянет, поглядит одним глазком, как там спят постольские найденыши, и сколько их, то не будет большой беды ни им, ни воспитательному процессу…
Он снял с ближайшей полки светящуюся восьмерку, быстро пересек небольшую приемную и заглянул в темноту.
Там оказалось помещение побольше, заставленное сдвинутыми попарно полированными столами на витых позолоченных ножках и невысокими табуретками с округлыми мягкими сиденьями. На широком массивном столе у стены, рядом с белеющим заготовленными на завтра дровами камином, под картиной, изображающей сердитого бородатого всадника с копьем и факелом, во мраке мутно поблескивали закопченными боками перевернутые котлы, окруженные составленными стопками деревянными тарелками.
Столовая.
В дальнем конце которой чернел прямоугольник еще одной двери.
Иван с минуту поколебался, пожал плечами и двинулся дальше, на волшебный головокружительный запах свежеструганного дерева новых кроватей, проникавший даже сквозь закрытую дверь спальни.
Тихо улыбаясь неизвестно чему, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
В спальне, в сиянии еще одного Находкиного шара, в проходе между светящимися желтизной новых досок кроватями, кого-то били.
Наказуемый стоял тощей спиной к полукругу своих катов. Один из них с силой стукнул жертву кулаком в спину, тот обернулся и ткнул пальцем в кого-то наугад, но не в того, кто его только что ударил.
- Мимо! Мимо! - засмеялись они и весело отвесили каждый по смачному щелбану неудачнику.
Тот громко вздохнул, пробормотал что-то на потеху остальным, развел руками и снова отвернулся в ожидании нового тычка.
То, что все они были одеты в единственную модель готового платья, которую удалось отыскать на скорую руку, и без того неприятное зрелище только усугубляло.
Рубахи и штаны умрунов мало кого наводили на радостные мысли.
- И за что это вы его колотите? - грозно вопросил Иванушка и переступил порог спальни, не дожидаясь развития событий. - Как вам не стыдно!
Девять одинаково неумело, но любовно постриженных голов моментально повернулись в его направлении, и восемнадцать пар глаз с настороженным любопытством уставились на него.
- Ты - новый помощник матушки Гуси? - с невозмутимым достоинством спросил самый высокий мальчик, только что подставлявший свою спину ударам.
- Да, - непреклонным тоном сообщил царевич, подумал, что это не совсем так, и поспешно добавил: - Почти. В некотором роде.
Но маленьких костеев такие тонкости не интересовали.
- Мы не бьем его, дяденька! - подошла к нему девочка с тонкой красной полоской ткани, призванной изображать ленточку, вокруг головы. - Что вы!
- Никто его не бьет!.. Зачем нам его бить?.. Он сам всех побить может!.. Мы же понарошку!.. Это игра такая!.. Ее все знают!.. - загалдели все в голос, устремились к смутившемуся Иванушке, как булавки к магниту и стали наперебой объяснять нехитрые правила.
- Он, Кысь, как будто булочник…
- У него как будто вор каравай украл…
- Вор его ударит…
- А он должен угадать, кто…
- Если на честного показал, то ему все по щелбану дают и снова стукают…
- А если угадал, то на его место становится вор…
- И он уже как будто булочник…
- Это же такая игра, дяденька!
- Хороша игра! - не уступал Иванушка, хоть уже и без того благородного гнева, с которым пару минут назад влетел в спальню. - Бить человека! Что вы, других игр не знаете?
Ребята переглянулись, пожали плечами.
- Так ведь тут бегать - не разбежишься…
- Простыню на мяч жалко переводить…
- Никто свою отдавать не хочет почему-то…
- И подушку тоже…
- А остальные они все неинтересные…
- Только для маленьких…
- А ты бы, дяденька, научил нас другим играм-то, - хитро прищурился на него большеголовый лопоухий мальчуган с щербатой улыбкой.
Играм?..
Играм?!..
Но Иван, проведший свое детство в четырех стенах библиотеки, ничуть не ограничивающих его бескрайний воображаемый мир приключений и подвигов, не знал никаких игр, кроме шахмат, а они без доски и фигур явно не имели шанса тут прижиться!
Если не знаешь, что ответить, отвечай уклончиво, учила его в свое время Серафима.
- Ишь, устроили тут тарарам! Безобразие! Дети ночью спать должны! - с преувеличенной суровостью, стараясь ничем не выдать охватившей его легкой паники, строго погрозил лопоухому пальцем царевич. - А ну-ка марш все в постели! Немедленно!
- А я не хочу спать, - заявил высокий, тот, кого назвали Кысем.
- Мы не хотим спать! - тут же поддержала его ребятня помельче.
- А вы пробовали? - резонно поинтересовался Иванушка, довольный, что вопрос с играми удалось так удачно замять.
- Н-ну… - замялись найденыши, тоже не лишенные чувства истины.
- Тогда договоримся, - присел на край незастеленной кровати царевич и оглядел ребятишек. - Вы ложитесь в постели, а я вам что-нибудь расскажу, чтобы вы уснули.
- Такое скучное? - разочаровано захлопала глазами девочка с ленточкой.
- Нет, такое интересное, - стараясь не показать внезапной неуверенности, сообщил Иван.
- От интересного не засыпают, - убежденно заявил лопоухий малец.
- Вот мы и проверим, - натянуто улыбнулся Иванушка, сраженный железной логикой лопоухого наповал.
- А что ты расскажешь? - заинтересовался Кысь.
- Увидите. То есть, услышите, - пообещал лукоморец.
Через две минуты все воспитанники городской управы лежали по своим кроватям, тихо, словно мышата в норке.