- Мне несколько раз казалось, что я вот-вот смогу увидеть…
- Не договаривай! - резко сказал инквизитор. - Иначе я буду вынужден предать тебя смерти на месте!!
Оба - и Эльмо, и Кларисса, - удивленно посмотрели на Иеронимуса.
- Я не хочу приносить клятву, потому что однажды уже делала это, - прошептала девушка. - Десять лет назад моя мать сбежала с менестрелем, и отец заставил меня поклясться, что я забуду её имя и никогда не попытаюсь её искать. Мне было восемь лет… - по щекам Клариссы потекли слезы. - Я знаю, что Священная клятва делает с человеком, и не хочу повторения. Лучше умереть… я передумала. Книга моя. Да.
- Ты не понимаешь… - начал Эльмо, но инквизитор прервал его.
- Она приняла решение, Птаха, разве ты не понял?! Пусть всё так и будет, - он тяжело вздохнул. - Но на тот случай, если ты всё-таки соберешься с мыслями и решишься сказать правду, даю тебе день и ночь на размышления. Если не передумаешь, завтра утром мы отправимся в Вальтен втроем.
Она промолчала.
- О чем говорится в этой книге?
Кларисса покраснела и ничего не ответила.
- Думай! - сурово приказал инквизитор и вышел. Эльмо поплелся за ним.
13
Полная луна вышла из-за туч, и лесные духи оживились.
"Сегодня будет погоня!.."
И жертва уже была выбрана.
14
Свою заново подкованную лошадь инквизитор уступил Клариссе, и это выглядело изощренной насмешкой: приговоренный к смерти не боится устать в дороге. Девушка была скована заклятием так же, как и Эльмо - впрочем, это была излишняя предосторожность. Кларисса выглядела больной и даже не пыталась сопротивляться.
"Понимает ли она, что нас ждет?" - уныло подумал Эльмо.
Ранним утром двор казался пустынным, но Эльмо чувствовал, что за ними наблюдают. Арнульф и Эуфемия не вышли, Альма тоже. Лишь два человека не побоялись показаться: Дамиетта и скрипач.
Тамме приблизился и поцеловал край платья Клариссы.
- Мне не следовало приносить клятву, - только и сказал он.
- Испейте воды напоследок, отче, - смиренно попросила Дамиетта, протягивая инквизитору кубок.
Иеронимус сделал глоток и поморщился.
- Холодная… скажи мне, дитя, отчего никто из твоих родных не пришел?
- Они страдают, но очень боятся навлечь на себя гнев Церкви, - отозвалась Дамиетта. - А ещё им стыдно, что член семьи замарал себя колдовством. Так, Клэр?
Кларисса вымученно улыбнулась и ничего не ответила.
- Пусть выйдут, - это была не просьба. - По крайней мере, меня они должны проводить как положено.
Дамиетта пожала плечами. Поле слов инквизитора во дворе начали собираться люди: робко выглянули слуги, а затем появились нобиль с ноблессой. Все молчали.
- Дай мне воды, - попросила Кларисса. Дамиетта сделала вид, что протягивает ей кубок, и… разжала пальцы. Вода расплескалась, кубок покатился по замшелым плитам, которыми был вымощен двор.
- Обойдешься, - жестко сказала девочка.
Кларисса склонила голову, и распущенные волосы скрыли её лицо.
- Я отрекаюсь от тебя, - провозгласил бледный и дрожащий Арнульф. Голова Клариссы склонилась ещё ниже, плечи её задрожали. - Отныне ты мне не дочь.
Эуфемия вздрогнула и отстранилась от мужа.
- Я не отрекусь от неё, хоть я ей не родная мать, - она взглянула в глаза инквизитору. - Я желаю Клэр только добра. Ты мог заподозрить меня, отче - меня, знающую травы, родившуюся в Ночь духов…
- Это признание? - перебил её Иеронимус.
- Нет, - женщина побледнела. - Но и она невиновна…
Инквизитор промолчал.
- Альма, - вдруг сказала Кларисса. - Я хочу увидеть Альму.
- Найдите её, - приказал инквизитор.
…Эльмо отсчитал пятьдесят ударов сердца, потом еще сто - слуги возвращались один за другим и сообщали, что Альмы нигде нет. "Она спряталась и плачет, - насмешливо пробормотала Дамиетта. - Ревет, вместо того, чтобы сделать хоть что-то полезное…"
Её услышал только Эльмо.
А ещё, оглядевшись, он увидел скрипача: Тамме стоял, безвольно опустив руки, и в глазах у него была тоска, какую может испытывать лишь человек, потерявший надежду.
- Погодите, - прошептал чародей. - Я, кажется, понял…
Скрипач стоял, понурив голову.
- Не там ищете, - сказал Эльмо чуть громче. - Спросите часового.
…она вышла из замка в полночь и не возвращалась с тех пор. Часовой не смог её остановить, но заметил, что дочь нобиля чем-то очень испугана.
- Я понял! - Эльмо дрожал от возбуждения, но никто не смог бы заставить его замолчать, даже инквизитор - впрочем, именно Иеронимус не собирался мешать своему пленнику. - Тамме и впрямь ни при чем… он не знает, где девушка, и что с ней произошло… но ты играл для неё, так?!
Скрипач кивнул.
- И для всех других девушек тоже, - добавил он очень тихо. - Но я не убивал…
- …потому что убивает тот, кто идет следом за тобой, - договорил Эльмо. - Или, если быть точным, та. Я прав?
- Я устал, - скорбно прошептал музыкант, доставая скрипку из чехла.
И заиграл.
Эта музыка была полна тоской о безвозвратно ушедшем. Она была горше полыни, холодней северного ветра, острей кинжала убийцы, ядовитей сонной одури…
Когда тоска стала невыносимой, и у всех по щекам потекли слезы, тень скрипача вдруг зашевелилась, потом медленно поднялась и… превратилась в девушку.
Серебристо мерцающие глаза в пол-лица, маленький рот, бледная кожа…
- Лесной дух… - прошептал Эльмо. - Великие Врата…
Белое платье без швов, облегающее фигуру, черный плащ, похожий на крылья. Она дрожит и расплывается, точно создана из тумана - вот вместо девушки появляется лань, а вот - тигрица… и волк, и грифон, и олень, и дракон… и существа, которым нет названия…
- Я как-то раз заночевал в лесу, - сбивчиво принялся рассказывать Тамме, не переставая играть. - И ночью нави, лесные духи, танцевали для меня, а я играл… утром, перед тем, как уйти, я сказал… сказал, что в их танец можно влюбиться и потерять голову… она ответила… что от моей музыки испытала то же самое… но я не знал, что она говорит правду! И с тех пор… она следует за мной по пятам, не отставая… и если считает, что я играю для кого-то, а не для неё, то… гонит этого человека прочь, принимая разные обличья… гонит через лес, пока его сердце не разорвется!
Скрипач замолчал - и замолчала скрипка.
Навь, до той поры следившая за смычком, как зачарованная, взглянула на него с недоумением.
- Играй!
Голос у неё был тихий, шелестящий - казалось, ветер тронул листву.
- Не буду, - скрипач отступил на шаг. - Где девушка?
- Далеко, - навь улыбнулась, показав острые зубы. - Очень далеко… играй!
- Нет, - Тамме дрожал. Эльмо затаил дыхание. - Не буду, пока не скажешь, как найти девушку.
Навь начала злиться: она протянула руку к музыканту, пальцы её скрючились, а ногти превратились в длинные загнутые когти. Тамме, бесстрастно наблюдая за этой метаморфозой, вновь прошептал одними губами: "Я устал…"
- Из-за тебя приношу одно только горе, - проговорил он. - Там, где я появляюсь, вскоре начинается плач по мертвым… зачем ты преследуешь меня? Я не буду больше играть для тебя!
- Тогда отдай мне скрипку, - навь снова улыбнулась.
- Нет! - музыкант впервые испугался.
- Тогда играй! - почти кокетливо потребовала лесная дева.
- Нет… - зарыдал Тамме, падая на колени.
- И-игр-рай! - завопила навь. - Для меня! Только для меня!!
От её крика заложило уши; слуги разбежались, прячась кто куда. Арнульф отступил, обнимая жену, Дамиетта спряталась за их спины. Инквизитор стоял неподвижно, а Эльмо, ринувшийся, чтобы встать между навью и Клариссой, вдруг вспомнил…
…он рванул с пояса безразмерный кошель, вытянул из него мару и бросил её в лицо лесному духу. Ночной кошмар тотчас вцепился в волосы нави, вереща и сверкая глазами; отбиваясь от мары, она прекратила вопить, и этого было достаточно, чтобы скрипач вновь заиграл.
Навь оторвала мару от себя, порвала ей крылья и отбросила в сторону, как скомканную тряпку.
- Да-а…
- Откройте ворота, - проговорил музыкант. - Мы уйдем, чтобы больше никогда не вернуться.
Слуги повиновались.
Тамме шел, наигрывая несложную мелодию. Зачарованная навь шла за ним.
В воротах он последний раз обернулся и сказал:
- Альма на той же поляне, где нашли Айлин… может, ещё жива.
Скрипка вновь заплакала.
"Прощайте…"
…- Отпускаю тебя, - Иеронимус взмахнул рукой, и Кларисса качнулась в седле - невидимая нить больше не соединяла её с инквизитором.
Церковник повернулся к Эльмо.
- Кажется, я должен тебя поблагодарить, - тихо сказал он. - И только. Если бы это произошло чуть раньше…
- Я понимаю, - радость Эльмо исчезла, сменившись печалью. "Все-таки пташке не ускользнуть на этот раз…"
- Мне жаль, - прошептал инквизитор, и, судорожно вздохнув, вытер выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони.
- Я готов, - произнес Эльмо, отчетливо понимая, что больше и впрямь шансов нет. До сих пор он еще на что-то надеялся. "Но, отче, вы не можете…" - начала Кларисса, хватая инквизитора за руку, и в этот миг Иеронимус зашатался и начал медленно оседать.
Эльмо бросился к нему и неожиданно почувствовал, что удавка начинает медленно стягивать его горло.
- Что происходит? - прошептала Кларисса. - Что с ним?
- Он умирает, - Дамиетта опустилась на колени рядом с упавшим инквизитором. - Так ему и надо, Клэр, он хотел тебя убить.