Онгильена сидела в кресле у распахнутого окна, и рядом с ней стоял накрытый к завтраку стол. На двоих, судя по чашкам и приборам.
- Леди Вельена, отныне ваша обязанность - завтракать со мной, - важно сообщила ее высочество и небрежно кивнула замершим у стены горничным: - А вы можете идти. Если понадобитесь, я позвоню.
Служанки с каменными лицами покинули столовую, и только тогда я решилась пройти к столу и присесть в соседнее кресло. Не хотелось давать любознательным особам, по дворцовому обыкновению подслушивающим и вынюхивающим свежие новости и разносящим сплетни, повода обвинить меня в несуществующих провинностях.
- Не волнуйся, - поняла мои предосторожности Гили, - папенька каждую осень выгоняет пару десятков слуг, и я сегодня пообещала своим горничным, что впишу всех их в этот список, если они провинятся так же, как ездившие на воды с моей свитой.
- Как ты себя чувствуешь? - тихонько спросила я, рассматривая бледноватые щеки принцессы.
- Уже хорошо, - учтиво улыбнулась она, вгляделась в мое лицо и с тоской выдохнула: - Но встречаться с ним больше не смогу. До сих пор слышу в голове этот змеиный шепот… и боль в висках, как будто давят чем-то очень тяжелым. Но хуже всего страх - он ведь мог приказать все, чего ни пожелал бы, и я бы безропотно пошла.
- Когда он начал… шипеть? - осторожно осведомилась я.
- Как только подъехал. Просто смотрел на меня, а я слышала приказ быть вежливой.
- А что сказали маги?
- Пообещали сделать амулет. - Губы принцессы искривила горькая усмешка. - Отменить эту свадьбу никому не под силу. Его величество давно сказал мне, что принцессы не имеют права думать о себе, им положено думать о благе родины.
Мне оставалось лишь тяжко вздохнуть в ответ: как ни крути, но император в чем-то прав. И я так же сказала бы любой другой принцессе… но не Гили, ставшей мне сестрой по судьбе. Значит, нужно сделать все, чтобы свадьба не состоялась, и теперь я буду думать над этой задачкой день и ночь, но сначала спрошу совета у Луизьены.
Я провела с принцессой все время до обеда, а потом прибыл обоз, и лакеи притащили сундуки Онгильены. А следом за ними заявился скучно-вежливый лорд архивариус, с самой равнодушной физиономией посочувствовал ее высочеству и сообщил, что мой багаж уже погружен в его коляску. А сам жених намерен сопроводить меня в свой дом, где для меня приготовлены комнаты и прислуга стряпает праздничный обед.
- Не буду вас задерживать, леди Вельена, - уныло вздохнула Гили и, едва Танрод отвернулся, лукаво подмигнула: - Но не забудьте, завтра с утра вы должны быть здесь.
Я скромно шла по лестницам и залам дворца, положив руку на локоть молчаливого и невозмутимого лорда архивариуса, и делала вид, будто не замечаю горящих любопытством взглядов, которыми провожали нас все встреченные дамы. И незнакомые, и те, с кем я еще сегодня утром сошла с трапа императорской шхуны.
Коляска оказалась крытой двуколкой, правил ею мой учитель лично, и нужно признать, очень уверенно, ему явно приходилось делать это не единожды. Впрочем, насколько я помню, он многое умел делать собственноручно, причем с неизменными спокойствием и ловкостью. Не той залихватской, которой бравируют щеголи, выучившие искусство фехтования или танца, а экономной в движениях сноровкой человека, точно знающего, как лучше сделать начатую работу.
И мне всегда это нравилось в людях, но сейчас не время думать о собственных мечтах и предпочтениях, все равно помолвка фиктивная и особого интереса к своей персоне в глазах магистра я пока не замечаю. Хотя по тому, как он подгоняет лошадок, могу предположить, что лорд не забыл о моем обещании выдать ему все тайны, и начинаю беспокоиться все сильнее.
Одновременно понимаю все яснее - никакого повода для тревог нет, но старинный, въевшийся в душу страх перед разоблачением не вытряхнешь из сердца так просто. Кстати, какими словами убедить Танрода, что признание, которое я собираюсь сделать, вовсе не шутка и не игра больного воображения? Вот чего никогда не любила, просто терпеть не могла, так это доказывать свою правоту. Особенно недоверчивым клиентам, твердо уверенным, будто они все знают лучше, а я просто пытаюсь их обмануть с особо корыстными целями.
Впрочем, можно и не доказывать, достаточно один раз показать. Тем более что мне все равно нужно приобрести кое-какие мелочи из тех, какие каждая дама во дворце обязана иметь свои собственные, если, разумеется, не уверена в абсолютной надежности защитных амулетов. Хотя я и не знаю, бывают ли амулеты, способные уберечь от различных добавок в пудре и помаде, из которых перец и толченое стекло - самые безобидные.
- Танрод, на следующем углу будет магазин мадам Ювени, мне нужно зайти к ней на десять минут, - учтиво попросила я жениха.
- Составь список, я все привезу, - и не подумал он остановиться.
- Танрод! - Мне стоило большого труда не зарычать, подобно тигрице. - В жизни бедных девушек не так уж много радостей, и очень жестоко отнимать последние!
- Вельена, - остановил коляску лорд архивариус и уставился на меня укоризненным взглядом, - завтра я принес бы тебе самое лучшее из сарканских магазинов. А сегодня мне некогда, ведь десяти минут тебе не хватит. Знаю я, сколько времени нужно дамам, чтобы обойти эту лавочку с тысячью мелочей!
- Тебе попадались женщины, - выскальзывая из повозки, сообщила я примирительно, - которые сами не знали, чего им нужно. Да и нужно ли вообще. А я иду за вполне определенными вещами и рассматривать все подряд не собираюсь.
- Я пойду с тобой, - попытался навязаться мне в компанию жених, но тут уж я была непреклонна:
- Ни в коем случае, если не хочешь, чтобы я потом всегда ходила с тобой к твоему сапожнику и оружейнику.
- Да? - засомневался лорд дознаватель, и когда я уже была почти у входа в заведение мадам Ювени, до меня донеслось задумчивое: - А я ничего не имел бы против.
В ответ на это явно ошибочное предположение я лишь иронично фыркнула, точно зная, насколько дотошливыми и неторопливыми становятся мужчины, когда оказываются перед кучей кинжалов, шпаг и арбалетов. И невыносимо капризны, если дело касается обуви. Сивено, мой верный помощник в некоторых прошлых делах, в молодости испробовал кучу ремесел. Был охранником, поваром, печником, актером и циркачом и обычно отличался собранностью, немногословностью и осторожностью. Но совершенно менялся, стоило нам зайти в лавку, чтобы купить ему очередной маскарадный костюм. И мог перемерить два десятка сапог, утверждая, что это в его работе такая же важная деталь, как маска и оружие.
Оказавшись в лавке, где не была более полугода, я вмиг позабыла про оставленного на улице жениха. Помнила лишь о времени, не солгав Танроду ни единым словом. Прошлое ремесло уже давно научило меня не смотреть все подряд товары, а покупать лишь проверенные на собственном опыте помады и тени, не доверяя слишком дорогим и слишком дешевым. В первых никогда не будет никаких чудесных цветов папоротника или слез русалок, а вторые непременно будут пахнуть старым жиром.
Из магазинчика я выскочила уже через шесть минут, в обеденное время у мадам Ювени, как обычно, было немного народу, люди вокруг жили состоятельные и солидные и предпочитали в этот час сидеть за накрытым столом.
- Я был неправ, - подсаживая меня в коляску, нехотя признался Танрод, - ты и в самом деле умеешь быстро ходить по магазинам.
Он хотел добавить что-то еще, но раздумал, помрачнел, и остаток пути мы провели в молчании. Я обдумывала сюрприз, который готовила жениху, и не стала интересоваться, какая муха снова его укусила. А лорд дознаватель не горел желанием ничего объяснять, и это было его неоспоримым правом: насколько мне известно, даже законные мужья нечасто балуют жен подробными докладами, предоставляя им додуматься до истины собственными силами. Ну а мне и догадываться пока не положено… и понимать это почему-то все досаднее.
- Сиди, - предупредил маг, когда мы подъехали к воротам, спрыгнул с двуколки, отпер створки и завел лошадь во двор. - Это наш собственный выезд, теперь по утрам я буду сам доставлять тебя во дворец.
- Разумное решение, - вежливо отозвалась я. - Энергия будет экономиться. А в крайнем случае я и сама смогу править.
Танрод покосился на меня с откровенным изумлением и повел лошадку к появившемуся за ночь сарайчику, возле которого благоухали две кучки, побольше - свежего сена, поменьше - того, во что превращают его лошади.
Кыш спрыгнул мне навстречу с большой кучи, потянулся и принялся нюхать руки.
- Извини, дружок, - вздохнула я, направляясь к дому, - украсть для тебя пирожное не получилось. У меня не было ни сумочки, ни вместительного кармана.
- А если бы карман был? - заинтересовался догнавший нас Танрод.
- Обязательно украла бы, у нас это ритуал.
- Ну а о том, что можно попасться, ты бы не беспокоилась? - Лорд дознаватель смотрел так испытующе, словно я снова сидела в той камере.
- Допустим, поймаюсь, - согласилась я, тотчас решив ему отомстить, - но молчать и краснеть не стану. Разрыдаюсь и расскажу, что жених скуповат, не покупает никаких сладостей, дабы я не потолстела. И этим пирожным я собиралась полакомиться после скудного ужина. Думаю, после этого мне выдали бы корзинку с разными сластями.
- А моя репутация, значит, ничего не стоит?
- Чья "твоя"? Мага, главного дознавателя или старого архивариуса, соблазнившего юную племянницу? - лукаво осведомилась я, но Танрод шутки не принял.
- Действительно, - буркнул он мрачно и строго сказал: - Но об этом потом. У нас всего несколько минут, умыться и перекусить, потом идем в Саркан. Я получил приказ привести тебя познакомиться.
И направился в столовую.