Солнышко припекало. Ярко зеленели шелковые травинки, наперебой лезущие из земли. Возились в навозной куче воробьи, и нежно шептались молоденькой листвой яблони.
- Алиса не ошибается, - мрачно заметил Этьен, - если она так сказала, то…
- А еще она несла чепуху про трон в темном царстве. Тоже, скажешь, надо верить?
Он пожал плечами, подкатил глаза.
- Мне бы не хотелось, чтобы ты выходила замуж за эльфа.
Я насторожилась. Не слишком ли хорош этот день для того, чтобы выслушивать признание в любви от сына мельника?
Но, к счастью, краснеть и смущаться не пришлось - ни мне, ни ему. Потому что, в очередной раз пригладив волосы, парень изрек:
- Я слышал много страшных историй про эльфийский двор.
- Да ты что? И каких же? Этьен, они же светлые эльфы! Темных давным-давно извели…Ну, помнишь, нам еще старуха Ньель рассказывала, как темных гнали на край света?
В глазах моего кавалера появилось выражение превосходства, какое может чувствовать взрослый мужчина, вкусивший жизни. В отличие от меня, Этьен бывал в тавернах, а потому обретенный жизненный опыт уже не раз светился на его добродушной физиономии то замечательным фингалом, то ссадиной.
Бесцеремонно схватив меня за локоть, он зашептал:
- Полон дворец нежити! Давеча в деревню заходил бард один, такого рассказал, жуть просто… Вроде как эльфийский правитель уже давно заключил договор с Некролописом…
- Некрополисом, - поправила я, разглядывая запылившиеся носки башмаков. Они отчаянно просили каши, надежды же на новые туфли были весьма призрачными.
- С Некролописом, - повторил, волнуясь, Этьен, - и те… Ну, нежить всякая - теперь отряжают послов к эльфийскому двору.
- Ну и что с того?
Из-за живой изгороди показалась ветхая стена моего родового замка. Кладка потрескалась, строительный раствор кое-где осыпался - жалкое зрелище! И все же эта развалюха оставалась моим единственным и в какой-то мере очень любимым домом.
- Как - что?!! - возмущенно воскликнул Этьен. В его зеленых глазах светилась собачья преданность. - Тебе надо убежать из дому!
- Чтобы не выходить замуж за эльфийского короля? - я подозрительно воззрилась на будущего хозяина мельницы. На сумасшедшего вроде не похож, а там - кто знает?
- Именно! - воссияв от восторга, подтвердил Этьен.
Мне показалось, что на сей раз беседа наша зашла в тупик. Да и что можно сказать молодцу, который верит каждому слову деревенской гадалки?
- Мы убежим на край мира, - между тем деловито продолжал он, - я буду добывать дичь, ты ее готовить…
- Вне всякого сомнения, - серьезно заверила я его, - но мне необходимо собрать вещи. Надеюсь, ты не против?
Между тем мы подошли вплотную к тому, что в нормальных замках является рвом, а в моем собственном всегда было заросшей илом и камышом канавой, где резвились утки. Потянуло сыростью и тиной.
- Вот и пришли, - с трагическим надрывом в голосе произнес Этьен.
Я хотела сказать на прощание, что обязательно подумаю вечером над его предложением сбежать, но не успела. Боковая калитка с душераздирающим скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась кудрявая голова Аурелии, самой младшей из потомства маркиза де Лив.
Ее не зря нарекли Аурелией: к восьми годам она ухитрилась отрастить длинные косы изумительного золотого цвета. И кожа ее была приятного смуглого оттенка, а глазищи - темные и загадочные. Все шло к тому, что Аурелия должна была вырасти красавицей и затмить всех придворных дам во дворце нашего короля… Только вот - эх! - кто же нас туда позовет?
- А, вот ты где! - завопила сестрица, - скорее, скорее! К нам приехал длинноухий гонец, матушка с ног сбилась, тебя разыскивая!
И, показав язык Этьену, нырнула обратно. Я даже не успела ей сказать, что неприлично для молодой леди вопить о столь деликатных недостатках гостя как чрезмерно длинные уши…
Стоп. Длинные уши? Эльф?!!
- Агнесса, - томно прошептал Этьен и схватил меня за руку, - ты обещала…
- Ох, - я выдернула пальцы из липкой ладони, - поговорим еще, не переживай ты так.
Гордо прошествовав по мосту - как и полагается благородной девице, возвращающейся в свой замок с прогулки, я старательно прикрыла за собой калитку, мимоходом оглядела прекрасного вороного коня - такие не часто посещают наш замок.
Навстречу бежал отец, выряженный, как на парад: из шкафа бы извлечен темно-малиновый бархатный камзол, в коем мой родитель женился. Правда, за прошедшие годы камзол странным образом усох и не желал сходиться на талии маркиза де Лив, но моего милого папу это совсем не тревожило… В нашем замке, побери меня Бездна, происходило нечто совсем экстраординарное.
- Агнесса! - радостно возопил родитель, - прекрасная новость! Наш король желает, чтобы ты вышла замуж за правителя Эларии!
- За эльфа, живущего в Светлом лесу, - с трудом осознавая весь ужас происходящего, прошептала я.
Похоже, кофейная гуща сообщила гадалке правду о моей блестящей будущности. Меня, провались все в Бездну, все-таки выдавали замуж за короля эльфов.
* * *
- Ни за что! - безапелляционно заявила я, усаживаясь в любимое кресло.
Оно было старым и дряхлым, мое милое кресло, и отзывалось скрипом и скрежетом суставов на всякое движение сидящего. Наверное, поэтому те обитатели замка, что потяжелее, предпочитали сидеть на новых и неуклюжих табуретах.
- Это почему же? - искренне удивился папа и щелчком взбил застиранное кружево на манжетах, - гонец отдыхает, а утром ты сама сможешь его обо всем расспросить. Ну, если конечно захочешь.
Мы сидели в рабочем кабинете Роланда де Лив. Пусть замок рассыпается по камешкам, но у любого уважающего себя маркиза просто обязан быть кабинет - с дубовым столом, на котором невозможно что-либо найти из-за кип старых бумаг, с книжными полками, где вот уже который год пылятся произведения великих мыслителей прошлого. С красивой хрустальной чернильницей, в конце концов, где давно уже высохли чернила… Но я с раннего детства обожала смотреть на нее, особенно когда редкий лучик света пробивался сквозь запылившиеся шторы и играл радугой в хрустале.
- У короля эльфов и без того сотня жен, - я с видом поруганной невинности изучала ногти.
- Что за беда, лапушка? Будешь сто первой.
- Я слышала, у него при дворе шастают вампиры и оборотни из Некрополиса.
- Привыкнешь, - отмахнулся он, - во имя небес, лапуля, неужели ты боишься каких-то хилых оборотней? Помнишь, как прошлой зимой крестьяне одного такого на вилы подняли?
- Ну конечно, после того, как он загрыз четверых. И не называй меня лапулей, ты знаешь, я этого терпеть не могу.
- Думаю, ты будешь прекрасной женой королю Эльфиру, дорогая, - ласково сказал папочка.
- Но я же его не люблю! - я в последний раз попыталась воззвать к здравому рассудку родителя.
Он растерянно пожал плечами.
- А кто нынче выходит замуж по любви? Дорогая, хочу тебя заверить… Если бы я нашел тебе жениха из числа наших многоуважаемых соседей, ты бы в первый раз увидела будущего супруга стоя перед алтарем. Подумаешь, какие сентименты! Не люблю! Зря я тебя грамоте выучил, небось романов рыцарских начиталась…
- Я скорее убегу из дому, - ляпнула я и осеклась. Брови родителя грозно насупились.
- А вот об этом и не думай, Агнесса. В конце концов, тебе не приходило в голову, что твои сестры могут остаться без крова?!!
Хм. Вот как мы заговорили. Наверное, с этого нужно было начинать - с того, что маркиз де Лив по уши в долгах, и что наш величественный замок может пойти с молотка за бесценок.
- Мне обещали списать большую часть долга, если ты выйдешь замуж за ушастого, - виновато развел руками отец, - так что сама понимаешь…
Я вскочила. Хотела крикнуть, что ненавижу его - но промолчала. В темных глазах папы блестели самые искренние слезы.
Увернувшись от рук страдающего родителя, я бросилась вверх по лестнице, в свою комнату. Похоже, мне не оставили выбора. Похоже… Мне и вправду придется отправиться в путешествие, чтобы стать сто первой женой златовласого и ушастого эльфа.
Зло хлопнув дверью, я прислонилась к косяку. Коленки дрожали и подгибались, а взгляд… Взгляд дико шарил по комнате, которая за время моего отсутствия претерпела весьма существенные изменения.
- Агнесса, Агнесса! - завопили мои сестрицы, - только посмотри, сколько тебе привезли подарков!
Мое вконец испорченное настроение начало улучшаться.
Итак, все по порядку.
Стопка рыцарских романов (в чтении которых меня совершенно справедливо обвинял папа) неким таинственным образом оказалась в углу, а на ее прежнем месте, на маленьком столике, покоились три замечательных сафьяновых футляра. Нежно-голубой, словно небо по весне, зеленый, как молоденькая лягушка и розовый, как разбавленный малиновый сироп. Сестрицы кружили над ними, словно коршуны над добычей - но то ли в самом деле не смели открывать без меня, то ли эльфы предусмотрительно зачаровали подарки.
Кровать моя оказалась погребена под ворохом тканей - в цвет футлярам. Рядом, на парчовых подушечках, отдыхали замечательные туфельки, о каких раньше я даже не мечтала. И, наконец, все это просто утопало в букетах белых роз.
- Да-а… - протянула я.
Иных слов просто не было, а мысль о том, что мне придется стать сто первой женой эльфа, уже не казалась такой ужасной, как поначалу.
Приходя в себя, я услышала, как все пять сестер непрерывно канючат: "ну открой, открой!" И, стряхивая оцепенение, шагнула к футлярам.
- Какой первый открыть? - я растерянно прикоснулась к пухленькой крышке голубого.
- Ну, вот этот и открывай, - пискнула Аурелия, - у нас не получилось.