Зарика какое-то время молчала, и Орб, слегка замедлившийся в ответ на этот разговор, покрылся темно-зеленой тенью, пока она размышляла, а потом слабо запульсировал, когда Зарика спросила его о некоторых подробнастях истории самого Тавеля и его семьи. Будьте уверены, Ястреблорд был далеко не дурак, и, как и все Ястребы, хорошо знал о некоторых свойствах Орба. Но насколько честен он был, если бы не знал, что его видели насквозь и любая ложь, если бы он ее сказал, была бы немедленно замечена?
- Очень хорошо, - наконец сказала Зарика. - И что же может Империя пообещать вашему Дому такого, что поможет убедить его в том, что я настоящая Империатрица, представляющая их интересы, так же как и интересы всякого другого в этой огромной Империи, которая когда-то была, и, с помощью Фортуны, опять будет?
- Самую малость, Ваше Величество.
- Посмотрим.
- Одно владение.
- Это достаточно легко; сейчас очень много свободных поместий.
- Особое владение, Ваше Величество.
- Тогда не так легко. Кто владеет им сейчас?
- Никто. То есть, можно сказать, Империя.
- Уже лучше. Оно очень дорого?
- Я не отрицаю этого перед лицом Вашего Величества.
- Какова его стоимость?
- Насколько я знаю, там можно найти железную руду, нефть и уголь, и все это сосредоточено в узкой области среди нескольких невысоких гор и долин. До катастрофы там добывали все это, а нефть, например, недалеко от нее очищали и делали керосин; нет там недостатка и в воде, и дорогах по воде.
- И, как вы говорите, этими графствами никто не владеет?
- Ни одним из них. Были барон или несколько, которые управляли частью их до Катастрофы Адрона, но из их семей никого не осталось, даже самых маленьких.
- О каком количестве графств вы говорите?
- О пяти.
- Насколько велика площадь?
- Возможно двенадцать сотен квадратных миль.
- Это не так много. Где в точности находятся эти графства?
- Прямо на юг от Холмов Ожерелья.
- А, а!
- Ваше Величество знает их?
- Конечно. Я уже пообещала три из них одному Драконлорду, которой помог мне против Претендента. Я совершенно не знала, что они так ценны.
- Вы уже пообещали их? А, это очень плохо.
- А не захотят ли они чего-нибудь другого?
- Боюсь что нет, Ваше Величество, - сказал Ястреб, глубоко кланяясь. - Если Ваше Величество извинит меня…
- Пока нет, оставайтесь здесь, Ваша Светлость, - холодно сказала Зарика.
Тавель опять поклонился и замер в ожидании, приняв идеальную осанку придворного.
Империатрица обнаружила, как и Маролан в свое время, что править остальными означает проводить больше времени в размышлениях, чем она привыкла - иначе неизбежно станешь недобросовестным администратором, а история не говорит ничего хорошего о недобросовестных администраторах. Поэтому Зарика еще раз все обдумала, а обдумав, сказала, - Очень хорошо, вы сможете получить все эти пять графств.
Ястреблорд поклонился. - Я верю, что буду способен привести Вашему Величеству хорошие новости не позже, чем через месяц.
- Я рассчитываю на это.
- О, - сказал он, внезапно выглядя озабоченным. - Я надеюсь, что Ваше Величество не восприняло мои слова как гарантию верности для любого другого Дома, кроме моего собственного.
- И я надеюсь, - в тон ему ответила Императрица, - что Ваша Светлость не восприняла мои слова как гарантию того, что пять графств уже принадлежат вашему Дому.
- И тем не менее - да, я понимаю, Ваше Величество.
- Хорошо, Принц. Очень важно понимать друг друга.
Тавель поклонился, принимая справедливость замечания, которым Ее Величество сделало честь поделиться с ним, и поинтересовался, - Что-нибудь еще?
- Нет. Вы можете идти.
- Ваше Величество вскоре услышит обо мне.
Когда он ушел, Зарика вернулась к своей работе, сравнивая некоторые рисунки на бумаге с моделями и барабаня пальцами по столу, когда капитан опять вошел в комнату и сказал, - Еще один джентльмен хочет поговорить с Вашим Величеством.
Зарика как раз размышляла о том, коридор какого вида должен соединять Императорское Крыло с Крылом Йорича, что повлекло за собой философский вопрос о связи между нуждами Империи и абстракцией справедливости, и почему ее не настолько легко соблюсти. Она разрешила легкой гримасе пересечь свое лицо, прежде чем сказала, - Кто на этот раз?
- Это я, - сказал Кааврен.
- Да, да. Но я имела в виду, кто хочет увидеть меня.
- Капитан вашей гвардии, - холодно сказал Кааврен.
- Но именно вы капитан моей гвардии.
- Да, значит именно я хочу поговорить с моей Империатрицей.
Глаза Ее Величества сузились и она сказала, - Капитан, вы должны отказаться от привычки отвечать в таком тоне, который можно считать проявлением неуважения по отношению к Орбу. Даже когда мы одни, я не считаю это проявлением хорошего вкуса, и я удивлена, что такой старый солдат как вы, служивший Империи в течении многих лет, разрешает себе подобные вольности.
- Я прошу извинить меня, Ваше Величество, - сказал Кааврен. - С возрастом мы, солдаты, становимся хрупкими, и малейшее давление на нас заставляет нас быстро отступать, иначе мы ломаемся.
- Я не думаю, Капитан, что вам угрожает опасность сломаться.
- Прошу прошения у Вашего Величества, но я должен сделать себе честь не согласиться.
- Тогда вы хотите сказать, что вам гозит опасность сломаться?
- Вы знаете, Ваше Величество, что я стар.
Зарика быстро проконсультировалась с Орбом, после чего произвела несложные арифметические подсчеты и сказала, - Мой дорогой Капитан, вам нет и тысячи лет.
- Это верно, но Ваше Величество должно понимать, что каждый год Междуцарствия, которое, к счастью, прошло -
- Что до этого, мы, с помошью Фортуны, увидим.
- надо считать за десять, когда вычисляешь мой возраст.
- Так много?
- По меньшей мере.
- Ну, возможно для Тиас цифры надо складывать иначе, чем для других.
- Это может быть, но, клянусь, это чистая правда.
- Очень хорошо, Капитан. Я принимаю, что вы стары. И что теперь? Ваши услуги по-прежнему очень ценны.
- О, ваше Ваше Величество льстит мне, говоря так.
- Совсем нет, по меньшей мере я надеюсь, что вы не будете со мной спорить и об этом?
- Кстати…
- Как, вы хотите сказать, что больше не можете быть мне полезны?
- Я стар, Ваше Величество, и устал. Я почувствовал что, имея честь служить Вашему Величеству начиная с его приезда в Адриланку, я исполнил свой долг.
- И тогда? Что вы хотите сказать, Капитан? Говорите совершенно откровенно.
- Ваше Величество, я хотел бы выйти в отставку.
- Что? Я не верю своим ушам! Вы? В отставку?
- Это мое самое искреннее желание, Ваше Величество.
- Итак, вы хотите отставку.
- Точно.
- А если я не приму ее?
- Тогда мне придется найти способ убедить Ваше Величество сделать это. - С этими словами Кааврен положил лист бумаги на стол перед Зарикой. - Здесь список некоторых из моих офицеров, которым я больше всего доверяю; некоторые из них были со мной еще до Катастрофы. Любой из них легко может одеть мои сапоги.
- Но почему, Капитан? Будьте со мной полностью откровенны.
- Я уже имел честь так и сделать.
Зарика внимательно поглядела на солдата, отметила его свободную, но твердую осанку, которую может позволить себе только тот, кто уверен в себе, а также линии скорби и радости на его лице. Наконец она сказала, - Милорд, вы не были совершенно честны со мной.
- Ваше Величество?
- Вы требуете, чтобы я повторила свои слова?
- Я слышал, но не понял.
- Что может быть проще? Я верю, что вы действительно хотите в отставку, но не верю, что вы сказали мне настоящую причину.
- Я могу только сделать себе честь и повторить мои слова Вашему Величеству, но, поскольку это можно рассматривать как неуважение, я воздержусь от того, чтобы это сделать, и промолчу.
- Разрешите мне заметить, Капитан, что вам потребовалось больше слов для того, чтобы промолчать, чем потребовалось бы, если бы вы захотели ответить на мой вопрос. Итак, я делаю себе честь и спрашиваю снова. Почему вы хотите оставить службу мне? Не связано ли это каким-то образом с вашим сыном, с которым вы поссорились?
При этих словах Кааврен почти незаметно одеревенел, но твердо посмотрел в глаза Императрицы и сказал, - Нет.
- Хорошо, но тогда в чем же причина?
Кааврен склонил голову и промолчал, на этот раз обойдясь без дополнительных объяснений.
Орб стал темного и неприятно красного цвета, а Зарика ударила ладонью по столу. - Очень хорошо, Капитан. Вы просили отставку; я принимаю ее. Прощайте.
Кааврен низко поклонился Ее Величеству и, решительно повернувшись кругом, хорошим военным шагом вышел из комнаты Императрицы, после чего, не снижая темпа, преодалел две лестничные ступеньки и оказался рядом с комнатой Графини. Дверь была открыта, он вошел. Даро - которой, признаемся к нашему стыду, мы так нечестно пренебрегали на протяжении всей нашей истории - с тех пор как фактически отдала особняк Ее Величеству, в основном находилась в маленькой комнате секретаря, в которой занималась делами графства. Оторвавшись от работы, она посмотрела на вошедшего Кааврена, и, улыбнувшись, встала. Кааврен немедленно оказался перед ней и ласково поцеловал ее руку.
- Какое удовольствие, Графиня, быть дома, потому что я могу видеть вас каждый день.
- Даю вам слово, сэр, что я полностью разделяю это удовольствие. Но не стойте так. Садитесь и поговорите со мной.