Так было, и, следует признать, Сандер Керст не сплоховал. Он выдержал все превратности шторма вполне по-мужски, оставаясь, что называется, на ногах и в своем разумении. Скрутило его позже, когда наступил откат. Сознание помутилось, хотя и не покинуло мастера Керста вовсе. Тем не менее единственное, что запомнилось ему от первых часов пребывания в Але, это качающаяся земля. Мотало его и корежило не по-детски и еще долго после того, как под каблуками щегольских сапог Сандера оказалась не склизкая деревянная палуба, а мощенная торцевым камнем портовая площадь. Однако даже в таком состоянии мэтр Керст продолжал совершать правильные и полезные поступки. Во всяком случае, окончательно "выздоровев" от приступа ужаса, наложившегося, как следует предполагать, на подавленную силой воли, но никуда не девшуюся морскую болезнь, он обнаружил себя сидящим в маленьком трактире напротив черного хода в краснокирпичное здание приюта "Длань господня", находившегося под патронажем княгини Альм и Ши, владетельницы Аля, Колта и Сорнея. Более того, как оказалось, он успел уже перекусить "чем бог послал", но чем именно, Сандер как-то и не запомнил, выпить водки и познакомиться за выпивкой с мастером Дейри, служившим в приюте истопником и "мастером за все". Основной штат там составляли женщины, так что для мужских рук - особенно если "они растут из правильного места" - всегда найдется немало работы. Впрочем, место было хорошее, тихое и теплое, да и княгиня платила исправно, так что грех жаловаться, но мастер Дейри, собственно, и не жаловался, он изливал накопившиеся в его просторной душе мелкие огорчения маленького человека.
- Вы должны понимать, мастер Керст, - говорил Магнус Дейри, опрокинув очередную стопку крепкой северянской водки. - Женский приют… эт-то вам не мальчишкам задницы драть. Лишнего слова не скажи, и взглядом того… Эт-та стерва Ада, она, знаете ли, она… О! - чувствовалось, что Магнусу не хватает слов, чтобы передать всю силу обуревавших его в этой связи чувств. - Она - о-го-го! Она, знаете ли, спуску никому не даст! Только глянь на девок… или там трубу не вовремя в уборной… Кожу сдерет! Выпьем!
И они выпили, но в голове Сандера уже прояснилось настолько, что алкоголь его не брал.
- А вот еще…
Мастер Дейри любил поговорить, но обычно ему было не с кем. Завсегдатаи трактира, да и немногих других заведений в округе, являлись опасными собеседниками. Скажи неверное слово - а оно не воробей! - и пошли гулять слухи. А дама-наставница Адель аллер’Рипп в этом смысле чиновников Черного кабинета не только за пояс заткнет, но и без горчицы схарчит! И не поморщится, тать! А Магнус, что ж, он человек маленький, ему ли ей перечить! Узнает, что начал болтать, враз угомонит. Мало не покажется. Однако мастер Керст неместный и вообще частный поверенный.
- Так вы, мастер, крючкотвор, выходит?
- Да, я доктор юриспруденции.
- Юрис… что? А, бог с ней! Выпьем!
- Выпьем! А документы? Не могут же их принимать на воспитание без документов? - Вот что интересовало частного поверенного Керста, вот ради чего он пересек бушующее море.
- Бумаги, это да! Все чин по чину! Магистрат, секретари княгини, суд… - Магнус Дейри моргнул, поморщился и протянул руку за вновь наполненной - не иначе как промыслом божьим - стопкой. - Вы что же думаете, мастер… Н-нет, раз вы крючкотвор, то вас следует мэтром величать, или как?
- Пусть мэтром…
- О! Выпьем, мэтр Керст! Божья слеза…
- А…
- Нет, не так, мэтр Керст! Есть, верно, и такие, кто прямо из монастырских приютов… Родились, и все - уже в корзинке на паперти, и хорошо, если имя имеется, а чаще и того нет! Но есть еще и такие, мой господин, кто через стражу и суд поступают… Только тсс! Об этом говорить нельзя, княгиня гневается, да и Ада, курва… Девки, мэтр Керст, шлюхи малолетние, а туда же - в девы-компаньонки, как чистые! Эх!
- Выпьем! - не дожидаясь, пока Магнус сообразит, что сболтнул лишнего, предлагает Сандер. - И где же хранятся эти бумаги?
Бумаги - вот суть того дела, ради которого Сандер Керст бросил жребий, в прямом смысле слова отдавшись на волю волн. Вернее, бумаги - та ниточка, что приведет его к цели, но сама цель…
"Боже правый!" - получалось, что он уже всего лишь в шаге от приза ценою в Судьбу!
"Знать бы еще, о чей судьбе речь… - подумал мэтр Керст мимолетно, опрокидывая вместе с Магнусом Дейри очередную стопку холодной, как снег, и крепкой, словно жидкий огонь, водки. - Ну, там посмотрим…"
И то верно, Сандер Керст вырос и жил с идеей, что человек сам кузнец своего счастья, и никто, ни люди, ни боги не сделают для него того, что может и должен сделать для себя он сам.
5
Двенадцатого листобоя 1647
- А если по чарке за знакомство?
Торговец дровами оказался необычайно интересным собеседником, но главное - чрезвычайно информированным, и, хотя Виктор не знал пока, зачем ему все это знать, интуиция подсказывала - слушай, запоминай, еще пригодится.
- Развезет, поди, с устатку, - засомневался было Миха, но Виктор не позволил паузе затянуться более чем на мгновение.
- Четыре бренди, парень! - крикнул он половому. - И побыстрее.
- Вам сливовый или яблочный? - поинтересовался парень, поспешая к стойке, за которой на полках выстроились разнокалиберные бутыли и кувшины. Он уже чувствовал запах чаевых, и спешил угодить щедрому человеку. Ну, а откуда половые знают, кто и сколько оставит чаевых - предмет сродни черной магии. Нет ответа, да и не следует искать.
- Сливовый! - ответил на немой вопрос Виктора торговец дровами. - В этом году сливовица хороша удалась, а яблочный бренди мы с верховьев Изера завозим. Иногда бывает ничего, но чаще не очень.
- Значит, сливовица! - кивнул ди Крей. - А кстати, что это вы сказали, что в замке дров совсем не осталось?
- Так где ж тут напастись! - всплеснул руками Миха. - Известное дело - Осенний бал! А это, почитай, три воза дров на один только палас. Восемь больших каминов, - поднял он вверх указательный палец. - Два в торцах и по три вдоль каждой стены. А осень нынче выдалась сырая, холодная, а дамы в шелках…
6
Одиннадцатого листобоя 1647 года
- Ах! - взволнованно выдохнула Теа, и ее чудные голубые глазки испуганной птицей метнулись куда-то в сторону, вернулись, словно бы не зная, чем себя занять, рассеянные и тревожные одновременно, потупились скромно и неожиданно взметнулись вверх, принимая и отражая взгляд лейтенанта Теллера. - Ах, сударь, не знаю, что вам и сказать… Третий танец…
И в этот момент условную тишину главного зала, похожую на самом деле на тихий рокот прибоя, каким он слышится в глубоком гроте, нарушили чувственные звуки двух играющих в унисон спинетов. Аллеманда…
- Но, Теа! Молю вас…
Это прозвучало весьма трогательно, но главное - многообещающе…
- Я… - Она запнулась и начала краснеть, краснела же Теа Альфен виртуозно и крайне соблазнительно. Соблазн нарастал по мере того, как румянец стекал по ее белоснежной коже от щек по подбородку и скулам вниз, к шее, плечам и спрятанным за высоким вырезом бального платья упругим грудкам. Впрочем, об их упругости лейтенант судить пока не мог, но ему хватало и того, что видели его глаза. - Это так странно… Я, право, не знаю… - лепетала девушка, а мелодия уже плела между делом узор, и росла череда входящих в танец пар.
- Вы испуганы?
- Здесь люди!
- Ах, да! Простите! Я хотел… Может быть, отойдем туда, за колонны…
- Нет, что вы! Впрочем, возможно, но… нет-нет, не туда, туда…
Теа обернулась не вправо, куда звал ее Роберт, а влево, и он пошел за ней как приклеенный. Шаг, два шага… Казалось, что они тоже включились в танец.
- Сюда! - Теа шагнула за колонну. - О!
Теперь и лейтенант увидел, что за колонной в стене имеется дверь, и створка ее приоткрыта.
- Мгновение, сударыня!
Все-таки, несмотря на молодость, Роберт был военным с головы до ног. Увидев дверь, он смело пошел на разведку и уже через мгновение позвал за собой девушку.
- Сюда, Теа! Здесь никого нет!
- Но… - Тем не менее она пошла на зов.
- Теперь мы одни, и я… - Лейтенант едва успел закрыть за собой дверь и обернуться к Теа, но на большее судьба не отпустила ему ни одного лишнего мгновения.
Хлопнула, распахиваясь, другая дверь, и резкий с носовым оттенком голос потребовал Роберта Теллера к ответу.
- Что здесь происходит?! Фройляйн Альфен, как вы оказались здесь наедине с этим мужчиной?! Офицер, кто вы такой?! Представьтесь!
- Я…
Лейтенант оглянулся на голос, увидел говорившую и лишился дара речи. Мог лишиться и рассудка, но в княжеской гвардии сосунков не держат.
И вот они стоят: Теа Альфен, белокожая и золотоволосая, похожая на маленького испуганного ангела, высокий и массивный Роберт Теллер, обескураженный неловкостью ситуации, в которую ненароком угодил, и Ариена, княгиня Альм и Ши, владетельница Аля, Колта и Сорнея, на строгом лице которой осень листопада уступает место суровой зиме. За спиной княгини толпятся дамы ее свиты.
"Какой позор! - с ужасом думает лейтенант, ощущая, как ледяные ручьи начинают стекать по его спине. - Я опозорил род и имя, я нарушил доверие князя… Все кончено!"
- Есть ли что-то, что могло бы оправдать ваше в высшей степени предосудительное поведение?