Какой-то неприятный тон был у Серпета. То ли из-за паршивого настроения, то ли и в самом деле у него что-то случилось. Костя никак не мог понять, в чем дело, и оттого росло в нем мутное, глухое беспокойство. Но справившись с собой, он улыбнулся и ответил:
- Тут, Сергей Петрович, одно из двух. Или они, то есть Васенкин с Царьковым, сачки, или идиоты. Если сачки - мы их перевоспитаем. А с идиотами что делать?
- М-да… Вопрос, конечно, интересный. Что делать с идиотами? Может, на колбасу пустить?
- Из них невкусная колбаса получится, Сергей Петрович, - усмехнулся Костя. Он уже почти успокоился. Если Серпет начал шутить, значит, все в норме.
- Хм… С другой стороны, может, именно так мы и решим Продовольственную Проблему? - не то вслух, не то про себя сказал Серпет. - А вообще, не мешало бы их самих послушать. Может, скажут чего интересного?
- Ничего они вам интересного не скажут, Сергей Петрович, - ответил Костя. - Будут молчать как валенки, что я их не знаю?
- Ну, все же попытаю счастья, - бросил Серпет и громко скомандовал:
- Васенкин, Царьков! Встать!
Вихрастый лопоухий Васенкин медленно вылез из-за парты и встал по стойке смирно. Стойка получилась у него так себе.
- А где же второй? - поинтересовался Серпет.
- Второй сейчас унитазы протирает, - ответил Костя. - Это у него любимое занятие.
- А главное, полезное для общества, - весело, даже как-то слишком весело улыбнулся Серпет. - Ну да не беда. Поговорим и с одним Саней. Ну, что скажешь, голубь ты мой ощипанный? Долго так будет продолжаться?
- Как? - не поднимая головы, тихо спросил Васенкин.
- А вот так. С двойки на тройку перебиваешься, уроки не делаешь, брюки мятые. Почему у тебя такой вид, точно сквозь джунгли продирался? Костя, еще раз его в таких брюках увидишь - сними. Не умеет ходить как человек - будет ходить без штанов. Понятно тебе, Саня?
Васенкин молча кивнул. Все эти разговоры были ему знакомы.
Косте они тоже были знакомы, и он понимал, что Серпета меньше всего волнуют Санины брюки, да и грозится он просто так, без настоящей злости. Серьезные приказы он отдает другим голосом.
- Ну, а с учебой что собираешься делать? - усмехнувшись в усы, продолжал Серпет. - Учителя ведь на тебя время тратят, здоровье. А здоровье у них, между прочим, не железное. Может, зря они надрываются, а?
- Наверное, и в самом деле зря, - вставил Костя. И напрасно это сделал, потому что Серпет тут же нахмурился и произнес:
- Я сейчас, Константин, беседую не с тобой, а с Васенкиным. Свои умные мысли выскажешь мне потом. Наедине. А сейчас будь уж так добр, закрой рот.
Пришлось закрыть рот, да так и стоять возле парты с закрытым ртом, на виду у всей Группы. Что поделаешь, сам виноват.
- Не слышу ответа, Саня, - произнес Серпет уже погромче.
- Я исправлюсь, Сергей Петрович, я обещаю, - забормотал Васенкин, пошмыгивая носом.
- Вот-вот, - подхватил Серпет, - исправься. Сделай нам всем такое одолжение. А то я уж и не знаю, что с тобой делать. Сколько раз и я с тобой беседовал, и Костя вон, а результатов с гулькин нос. Видно, пора от слов переходить к делу. Значит, так. Устанавливаем тебе испытательный срок - неделю. Если за неделю получишь хоть одну двойку - тогда все. Тогда вопрос решается окончательно, переводим тебя на Первый Этаж. Надеюсь, ты меня понял? Да, - повернулся он к Косте, - то же самое передай и мойщику туалетов, то бишь его величеству Царькову. Вместе друзья-приятели в фантики резались, вместе и на Первый Этаж спланируют. Этакая фигура высшего пилотажа получится. Ну, а пока, Костя, наблюдай за обоими столпами разума. Чуть только двойка - сразу пишешь рапорт на мое имя. А пока что действуй своими методами. Глядишь, вдруг что и получится… Ну, с этим все, - и Серпет небрежным жестом велел Васенкину сесть.
- А вообще, Костик, - сказал он чуть погодя, - мне что-то не слишком нравятся дела в Группе. Я уж честно тебе скажу. Конечно, работаешь ты неплохо, опыта набираешься. Но ситуация тяжелая. Успеваемость в Группе довольно средняя, дисциплина стала получше, но тоже весьма далека от идеала. На одной маршировке далеко не уедешь.
Серпет задумался о чем-то, дернул себя за левый ус и, взглянув на часы, изрек очень уж каким-то металлическим голосом:
- Ты ведь понимаешь, Константин, все вы тут выращиваетесь не зря. Но каждому ли ясно, в чем состоит ваш долг? Хотя вроде бы должны понимать, Обещание давали. Мы тут все делаем Одно Общее Дело. И нет ничего сложнее и ответственнее. Разумеется, вы еще не готовы, вам еще предстоит пройти через Откровение, получить Великое Знание. И хотя все это случится не скоро, но кое-что вы уже сейчас могли бы для себя уяснить. Идет грандиозная борьба. Кое-кто из вас об этом забыл, но факты налицо. А готовиться к борьбе вам надо уже сейчас. Потом поздно будет. Через три года всех вас ждет Распределение, впрочем, для некоторых оно может наступить раньше. И куда бы вы ни попали, какую бы работу ни получили - дело у вас у всех одно.
Правда, некоторые этого не понимают. Некоторым кажется, что это всего лишь высокие слова, а жизнь - это койку заправлять как следует да котлетами обжираться. Нет, мои дорогие, так будет до поры до времени. А тебе, Костя, следовало бы почаще напоминать ребятам об их будущем. Так что вот так, - Серпет снова продолжал обычным своим тоном, - дисциплину с успеваемостью резко поднять. Каким образом - думай сам. На то тебе и голова дана. Что непонятно - приходи, объясню. Так… Теперь что касается Рыжова. Думаю, надо с ним индивидуально позаниматься. Именно тебе, - Серпет навел на Костю свои большие зрачки. - То, что ты с ним сейчас делаешь, неэффективно. Пороть его, по-моему, дело безнадежное. Он ведь не потому строится плохо, что лентяй. Он бы и рад, но координация плохая. Лучше его потренировать, развить у него реакцию, скорость. Ну, сам понимаешь. И чтобы с этим не тянуть, - Серпет помедлил, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли ловя ускользнувшую мысль, - чтобы не тянуть, начни с ним заниматься завтра же. От полдника до ужина. Да, я помню, тренировка у тебя, кажется. Ну ничего, один раз можно и пропустить, ради общего блага.
Костю от его слов прямо в жар бросило. Ни фига себе подарочек! Не придешь завтра - подумают, что сдрейфил. Или, того хуже, настучал.
- Сергей Петрович, - быстро заговорил он, пытаясь справиться с комком в горле, - завтра ну никак не получается. У нас ведь полным ходом подготовка к соревнованиям. На первенство Корпуса! Это же честь этажа! Давайте я с ним в другое время позанимаюсь. Хоть ночью, хоть в тихий час.
- Какой ты, однако, эмоциональный, - улыбнулся Серпет. - А я ведь хотел как лучше. - И улыбка исчезла. Словно бритвой ее отрезало. - Ну ладно. Делай как знаешь. Разумеется, ни ночью, ни вместо тихого часа. Об этом не может быть и речи. Нарушать режим дня я, как понимаешь, не позволю. А вообще, - он снова помолчал, потом сумрачно произнес, - а вообще будь осмотрительнее. Ну ладно, это разговор в пользу бедных. В общем, подведем итоги. Насчет Васенкина с Царьковым - рапорты. С Рыжовым заниматься - хотя бы полчаса в день, но регулярно. Да, совсем забыл. Завтра после ужина зайди ко мне в кабинет. На беседу. Ну, вроде бы и все. Потопал я, братцы. Работы чертова уйма, голова кругом идет и мозги пузырятся.
Серпет встал, потянулся точно огромный кот, поправил широкой ладонью прическу и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
4
Сейчас, в темноте, разговор этот всплыл в памяти так ясно, словно кончился минуту назад. И саднило в душе, и не удавалось уснуть. А завтра так тоскливо будет подыматься! Но хочешь или не хочешь, а по звонку придется вскочить первым - он же как-никак Помощник на Группе. И он будет подгонять пинками тех, кто не прочь подремать еще минутку. А ведь и сам не прочь, выходит, самому себе пинки отвешивать? Смешная получается картинка… Черно-синие окна, острый, беспощадный электрический свет…
Но все это еще нескоро. Не так уж давно прозвенел отбой. Есть еще время уснуть. Только бы не лезли в голову всякие мысли… А все-таки здорово, что Серпет так легко согласился. Правда, он сказал: "будь осмотрительнее". Нехорошо как-то сказал, с довольно странной ухмылочкой. Впрочем, ухмылочки эти скорее всего объясняются плохим настроением.
И все же Костя чувствовал - сегодняшний Серпет какой-то не такой. Во-первых, ясно было, что ни Рыжов, ни Царьков с Васенкиным его совершенно не интересовали. Чем-то другим забита у него голова. Но Серпет хитер, он никогда ничего прямо не скажет. Все только намеками. А попробуй разберись в его намеках. Тем более, неизвестно еще, для кого эти намеки? Костя не мог избавиться от мысли, что Серпет играл в Групповой какое-то представление, изображал что-то. А на кой хрен? Можно подумать, кроме Кости и ребят его слушал кто-то еще. Но ведь никого больше в Групповой не было. Значит, это всего лишь Костины домыслы. Но отчего же все так тревожно? Да еще беседа эта завтрашняя. Зачем? Раньше-то он никогда заранее не назначал. И вообще, в его кабинет Костя попадал нечасто, всего, наверное, раза два или три. Сейчас уже и не вспомнить, когда и зачем. Ладно, завтра все прояснится, а сейчас - спать!
И сами, непрошенные, появились перед глазами бледно-синие круги, завертелись, задрожали в душном воздухе. Костя вдруг понял, что они слеплены из рыхлого скрипучего снега, хотя, если приглядеться, чем-то они смахивали на колечки сигаретного дыма. Получается, дым и снег - одно и то же? И почему он не знал этого раньше?